Борис Долинго - Аэлита. Новая волна /002: Фантастические повести и рассказы

• Название: Аэлита. Новая волна /002: Фантастические повести и рассказы
• Автор: Борис Долинго
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-9709-0124-5

Хорошо ли мы знаем мир, в котором живем? Сомнительно как-то. По правде говоря, дальше собственного города (ну, еще любимых курортных местечек) мы бываем редко. А там, за пределами обжитого пространства, происходит такое… Поинтересуйтесь, всмотритесь… И тогда однажды вы, может быть, решите, что попали в какие-нибудь параллельные миры. Они почти такие же, как наш, привычный, но со своими особенностями, чем и завораживают. Еще шаг, и вы понимаете, что угодили не куда-то, а в чуждые перпендикулярные миры. Вот уж где непривычные глазу картины, пугающая какофония звуков, невыразимые и непонятные своим мироощущением разумные (а разумные ли?) существа. Необъяснимей этого могут быть только миры за гранью. За гранью любых наших представлений, за гранью самой изощренной фантазии.

Вам интересна новая фантастика? Тогда добро пожаловать на страницы сборника «Аэлита». В реальные и, конечно же, абсолютно вымышленные миры!

Мгновение — и вы уже подхвачены НОВОЙ ВОЛНОЙ.

В очередной сборник фантастических повестей и рассказов вошли произведения молодых авторов, активно работающих в столь многоликом жанре.

Объединяющим началом новой литературной волны стал старейший российский фестиваль фантастики «Аэлита» (Екатеринбург), традиционно поддерживающий лучшие творческие силы.

---

В те былинные времена все выпускники естественных факультетов находились под пристальным оком гебистов. И попал юный гений по распределению не куда-нибудь, а в закрытый город, которого опять же не найдешь на карте, а там:

— своя лаборатория;

— своя трехкомнатная квартира;

— своя машина марки «жигули» в гараже;

— и сразу же нашлась своя жена.

Все хорошо, только вот Большое Начальство не интересует теория поля, ему, Начальству, подавай вещи конкретные, которые можно пощупать и пристроить к делу. И пришлось Рейтману забросить свою мечту на пыльную полку, а жаль.

И еще одна картина выплыла перед Рейтманом.

Ночь. Кухня, электрический свет. Рейтман за столиком, садит сигарету за сигаретой, смотрит перед собой. Щелкает дверной замок, и входит она. Рейтман встает.

— Ты где была? — спрашивает.

— На работе задержалась.

— Не ври!

— Не хочешь — не верь.

Ей в самом деле все равно. Она пьяна, растрепана и даже не пытается этого скрыть. Идет в ванную, закрывает перед носом Рейтмана дверь, и оттуда — шум воды.

— Я больше не намерен это терпеть! Ты слышишь? — кричит Рейтман двери.

Дверь отворяется, и ее голова:

— От-ва-ли! — печатает по слогам.

Хотел Рейтман бросить жену, давно хотел, но не успел: она его бросила. Укатила с каким-то джигитом за синие моря, за высокие горы, и остался Рейтман один.

К тому времени ПС-1 уже работала, и Рейтман, конечно же, пропустил свою благоверную через штучку, и узнал о ней все. Чего там скрывать, была у него мысль таким образом справиться со строптивой женой, ибо:

Кто владеет информацией, тот владеет миром.

Надеялся Рейтман выстроить между собой и негостеприимным миром кибернетический барьер, да как-то не ладился барьер. Наверное, кроме владения информацией нужно еще что-то, чего у Рейтмана, увы, не было. И не было уважения. Ни со стороны подчиненных, ни со стороны начальства. Одни лишь престарелые родители любили его искренне и хвастались перед соседями:

— Сынок-то наш в люди выбился!

А Рейтман себя Человеком не ощущал.

В общем, свыкся он даже с этим неощущением, обмялся в миру, и надо же было судьбе столкнуть его с аномальной теткой, и Страх напомнил о себе болью в печени, и Зоя вернулась, а не было ее лет уже тридцать.

— Ну чего ты испугался, — бурчит Рейтман успокоительно. — Это наоборот удача, встретить такое. Прибор врать не может, десятки тысяч экспериментов… вот из-за таких исключений и рушатся старые теории… Ньютон рухнул из-за аномального Меркурия, а сейчас и Эйнштейн трещит по швам. И если… если…

Смотрит Рейтман в черный потолок, ищет ответ.

Ночь потихоньку уползла, уступив место розовому рассвету, и, когда солнце полностью вылезло на небо, через стену от Рейтмана проснулся Казарин. Чувствуя себя бодрым и отдохнувшим, спрыгнул он с пружинной кровати и — раз-два, раз-два — сделал сорок три отжимания от пола, сорок четвертое не вытянул, хмыкнул про себя и пошел умываться. Совковый у деда умывальник: вверху за зеркалом — бачок с водой, а внизу, под раковиной, — помойное ведро. Глядя в зеркало, почистил зубы, побрился бритвой «Джиллет», хитро побрился, с расчетом на двухмиллиметровую щетину, спрыснул скулы одеколоном «Картье», а уж волосы уложил пеной «№ 5». Остался собой доволен и пошел одеваться.

В отличие от Рейтмана, Казарина сомнения не терзали. Дальнейшие свои действия он распланировал еще с вечера, и теперь, как человек энергичный, начал претворять их в жизнь.

— Григорий!

Григорий в это время, лежа на матрасе животом и приоткрыв рот, храпел, свистел и хрюкал, и видел наш Григорий эротический сон. И вот в этот райский сон вклинилась грубая реальность:

— Григорий!

— А… а-а?

— Давай-ка, просыпайся! Наладь мне связь с Москвой.

Встал Григорий, почесал волосатую грудь и, как есть, в майке и черных трусах поплелся к микроавтобусу, кляня собачью работу. Позвольте: какая же связь в семь утра? В центре никого, кроме дежурных нет!

— А ты мне прямо с квартирой генерального соедини.

— Случилось что?

— Случилось, случилось.

Минут двадцать возился Григорий с аппаратурой, и вот появилось на экране видеофона заспанное лицо генерального.

— Раньше не мог позвонить? — спрашивает.

— Антон, — объясняет Казарин, — планы переменились. Да, погоди ты, выслушай сперва! Тут такой материалец назрел, прямо языческая Русь!

— Ты где сейчас?

— N-ский район, Гулькевичи. В общем, нужен мне консультант по магии и сатанизму.

— Ты общину какую-то раскопал?

— Общину не общину, но кое-что.

Нахмурился генеральный, но зная, что Казарин слов на ветер не бросает, кивнул головой:

— Хорошо, постараюсь решить. Дальше!

— Больше ничего. Да, и за Рейтмана тебе отдельное спасибо. Очень помог.

Вторым пунктом стояла у Казарина беседа с Никанор Капитонычем. Его Казарин отыскал в конюшне, и по всему было видно, что Никанор Капитоныч куда-то намылился.

— Здравствуйте, Никанор Капитоныч!

— И вам доброго здоровьица. Как спалося?

— Спасибо, хорошо. А вы куда спозаранку собираетесь?

— В район хочу съездить, сахару купить, спичек. Опять же, керосин у меня вышел.

— Да не беспокойтесь вы, Никанор Капитоныч, наш водитель вас и так отвезет.

— Вот за это спасибочка, удружили.

— Вопрос вам можно задать, Никанор Капитоныч?

— А как же! Спрашивайте.

Казарин помедлил, посмотрел вдаль:

— Как вам соседка ваша вообще?

Дед хитро прищурился, собрав около глаз сеточку морщин.

— В тысячностопервый раз отвечаю на этот вопрос, сынок. Кто ни приедет, тот и любопытствует. Как соседка, спрашиваешь? Ведьма она, вот и весь ответ.

Казарин даже вздрогнул от дедовых слов.

— И… и как вам тут живется на пару?

— А ничего живется, не жалуемся!

— И не трогает она вас?

— Нет. А ежели чего еще желаете узнать, вы у ней самой расспросите, может, и скажет. Да только не каждому она открывается.

Более отдела Казарин ничего не добился; и деньги не помогли. Справился только, как найти участкового, и, получив ответ, что участковый проживает в соседнем селе под названием Брехуны, удалился.

Ну что ж, Брехуны так Брехуны. Пошел Казарин в дом, пошел и в дверях столкнулся с Верой.

— Доброе утро, Андрей Николаевич.

— Привет, — сказал отрешенно.

— Андрей Николаевич, а вы Ивана не видели?

Покачал Казарин головой и стукнул костяшками пальцев в крайнюю справа дверь. Стук вызвал шуршание за дверью, и погодя немного голос Рейтмана спросил тревожно:

— Кто там?

— Самсон Иосифович, это я. Впустите, пожалуйста.

Рейтман дверь открыл и тут же, не здороваясь, юрк за столик и давай выщелкивать по клавишам, не хуже дятла. Сигарета в зубах, майка, и поверх майки и плеч — кофта. Глаза закисли, в черных кругах. Глядя на Рейтмана неодобрительно, произнес Казарин:

— Самсон Иосифович, тут дело возникло. Надо бы прокатиться с вашим прибором в соседнюю деревню.

Рейтман пожевал сигарету, и раздраженно, все так же глядя в экран:

— Вы же видите, у меня висит все! Черт возьми!

Казарин почесал бровь:

— Плохо дело?

— Не знаю, не знаю… во всяком случае, сейчас я вам совершенно бесполезен. Синоптические связи рвутся, и, кроме того…

Да… Вот незадача.

— Вы к вечеру постарайтесь наладить, хорошо?

Вышел Казарин расстроенный, а через минуту совершенно разъярился. Выяснилось, что Босоногова найти не могут.

— Ну и группа! Дилетанты, в-вашу мать! Один чуть не нажрался, у другого ломается все, а третьего хрен знает где носит! Ладно, поехали!

Хлопнул дверью Казарин, так что чуть не сломал ее, в кресло обрушился, и задышал со свистом. Вера, которая Казарина боготворит, смотрит на него с испугом, Гриша равнодушно — на дорогу и локоть в окно выставил.

— Верун, хоть ты меня не подставляй.

В Брехуны попали через полчаса. Стоят Брехуны вдоль железной дороги: и переезд имеется, и магазин, и дворов штук примерно пятьдесят. У белоголового пацана узнали, где живет участковый, и свернули в переулок, направо от главной улицы.

Дом участкового добротный, кирпичный, веселый. Деревянный забор, но ворота железные, а за воротами — в белой пене весенний яблоневый сад, и посреди двора газик с синей полосой. Разрывается лохматый кобель и цепью гремит. Сам хозяин вышел встречать на крыльцо гостей, в майке, трико, но в форменой фуражке с пиночетовской тульей и цыпленком на ней. У старшины (а участковый оказался в звании старшины) жилистая красная шея, аккуратно подстриженные усы, грудь бочонком, и никакого сходства с бесом в степи. Зовут, как и журналиста, Андреем, вот только отчество Романыч. Он, конечно, обалдел немножко от такого визита, — телевизор-то тоже смотрит, — но, поняв, в чем дело, оживился.