Ной Гордон - Шаман

• Название: Шаман
• Автор: Ной Гордон
• Издательство: ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1953-8

Лекарь Роб Коул передал потомкам не только свое имя, но и удивительный дар… В Новом Свете, среди племени сауков, продолжателя династии Роба Коула считают белым шаманом. Знал ли он, спасая смертельно больную Сару, что делает это для себя? Мог ли предположить, что их сына Шамана ему излечить не удастся, но, даже оглохнув, мальчик не откажется от призвания врача?

---

Маква-иква сказала ему, что в этой сумке он должен держать несколько лечебных предметов, набор священных личных предметов, называвшихся Мее-шоме, и никогда никому ее не показывать, ибо каждый саук получает из нее силу и могущество. Чтобы он смог носить сумку, она подарила ему четыре окрашенных сухожилия: коричневое, оранжевое, синее и черное, — и прикрепила их к сумке, как ремешок, чтобы ее можно было носить на плече. Эти шнурки называются «покрывала Иззе», добавила она.

— Пока ты их носишь, тебя не тронут пули, а твое присутствие поможет вырастить урожай и вылечить больных.

Он был тронут, но смущен.

— Я рад стать братом сауков.

Ему всегда было нелегко высказывать благодарность. Когда его дядя Ренальд потратил пятьдесят фунтов и купил ему должность ассистента в университетской больнице, чтобы он мог получить хирургический опыт до окончания обучения, он едва сумел выдавить из себя простое «спасибо». И сейчас все получилось не лучше. К счастью, сауки тоже особо не ценили словесное выражение благодарности или прощания, и никто не обратил особого внимания, когда он вышел, вскочил в седло и уехал.

Вернувшись в свою хижину, он сначала позабавился, пытаясь отобрать священные лечебные предметы. За несколько недель до этого он нашел на земле в лесу крошечный череп какого-то животного: белый, чистый и таинственный. Он решил, что череп принадлежит скунсу — по крайней мере, по размеру он вроде бы подходил. Ладно, но что еще? Палец задохнувшегося во время родов младенца? Глаз тритона, палец лягушки, шерсть летучей мыши, язык собаки?

Неожиданно ему захотелось подойти к выбору предметов для сумки со всей серьезностью. В чем воплощается его суть? Каковы тайные струны его души, эти Мее-шоме, из которых Роберт Джадсон Коул черпает свое могущество?

Он положил в сумку семейную реликвию Коулов — скальпель из вороненой стали, который Коулы называли «скальпель Роба Джея» и всегда передавали самому старшему сыну, избравшему профессию врача.

Что еще можно вытянуть из его молодости? Невозможно положить в сумку холодный воздух шотландских нагорий. Или тепло и спокойствие семьи. Он пожалел, что совершенно не похож на своего отца, чьи черты давно уже стерлись из его памяти. Мать подарила ему Библию, когда они прощались, и потому книга была ему дорога, но она не войдет в его Мее-шоме. Он знал, что больше не увидит мать; возможно, она уже умерла. Ему пришло в голову, что стоит попытаться запечатлеть ее облик на бумаге, пока он еще не стерся из памяти. Когда он попробовал, то все получилось достаточно быстро, за исключением носа: на него ушли долгие муки творчества, пока наконец он не нарисовал его правильно, и тогда скатал бумагу, перевязал и положил в сумку.

Он добавил туда партитуру, которую переписал для него Джей Гайгер, чтобы он мог играть Шопена на виоле да гамба.

Брусок твердого коричневого мыла тоже лег в сумку — символ того, чему Оливер Уэнделл Холмс научил его в отношении чистоты и хирургии. Потом он начал думать в другом направлении и, немного поразмышляв, убрал из сумки все, кроме скальпеля и мыла. Затем положил туда тряпки и бинты, набор лекарств в порошках и травах и хирургические инструменты, необходимые для визитов к пациентам на дом.

Когда он закончил, сумка стала сумкой врача, где хранились медикаменты и инструменты его профессии. Так значит, именно медицинская сумка дарует ему могущество, и он чрезвычайно обрадовался подарку, который получил благодаря удару по своей твердой голове, нанесенному игроком команды Белой Краски по имени Каменный Пес.

16 Охотники за самочками

Когда он наконец купил овец, это стало знаменательным событием: блеяние было последней приметой, которая помогла бы ему ощутить, что он дома. Сначала он занимался мериносами вместе с Олденом, но скоро ему стало очевидно, что Кимбел справляется с овцами ничуть не хуже, чем с остальными животными — и вот уже Олден купирует хвосты, кастрирует ягнят мужского пола и убирает струпья так лихо, словно выполнял работу овцевода в течение многих лет. Роб чрезвычайно обрадовался, что в его личном присутствии на ферме больше не было никакой необходимости: как только разнесся слух о приезде хорошего врача, его начали вызывать к пациентам все дальше и дальше от дома. Он понимал, что скоро ему придется ограничить область своей практики, потому что мечта Ника Холдена постепенно осуществлялась, и в Холден-Кроссинг продолжали прибывать все новые и новые семьи. Однажды утром Ник заехал на ферму, осмотрел отару, торжественно назвал ее «пахучей» и задержался, «чтобы вовлечь вас в кое-что весьма многообещающее. Мукомольную мельницу».

Одного из новоприбывших звали Пферзик, и он был немцем, раньше работал мельником в Нью-Джерси. Пферзик знал, где можно купить мукомольное оборудование, но у него не было капитала.

— Девятисот долларов должно хватить. Я внесу шесть сотен за пятьдесят процентов акций. Вы внесете триста за двадцать пять процентов — я внесу авансом сумму, которой вам не хватит, — двадцать пять процентов мы дадим Пферзику за управление бизнесом.

Роб выплатил Нику меньше чем половину долга, а влазить в долги он терпеть не мог.

— Вы ведь фактически вносите всю сумму, так почему бы вам не взять себе семьдесят пять процентов?

— Я хочу выложить ваше гнездышко таким количеством перьев и пуха, чтобы вам было там очень комфортно и не возникало желания улететь из него. Вы столь же необходимы городу, как вода.

Роб Джей знал, что так оно и есть. Когда они с Олденом ездили в Рок-Айленд покупать овец, то увидели листовку, которую распространял Ник, описывая в ней массу преимуществ поселения в Холден-Кроссинге, и среди них в качестве одного из важнейших называлось присутствие доктора Коула. Он не думал, что участие в мукомольном бизнесе может каким-то образом скомпрометировать его как врача, и потому в конце концов согласно кивнул.

— Так значит, договорились! — воскликнул Ник.

И они скрепили сделку рукопожатием. Роб отказался выкурить огромную праздничную сигару, так как испытывал отвращение к табаку. Когда Ник закурил, Роб заявил, что тот производит впечатление идеального банкира.

— Это произойдет раньше, чем вы думаете, и вы будете одним из первых, кто об этом узнает. — Ник с довольным выражением выпустил струю дыма в небо. — Я собираюсь поохотиться на самочек в Рок-Айленде в этот уик-энд. Хотите присоединиться?

— На кого, говорите, охотиться?

— На людей женского пола. Что скажете, старина?

— Я в бордели не ходок.

— Я говорю о выборе индивидуальных товаров.

— Тогда, разумеется, я составлю вам компанию, — заявил Роб Джей. Он пытался говорить небрежно, но по его интонации стало понятно, что он не может относиться к подобным вещам легкомысленно, потому Ник Холден понимающе улыбнулся.

Стивенсон-Хаус — особенный городок на Миссисипи, где ежегодно в доки становились одна тысяча девятьсот пароходов и частенько проплывали бревенчатые плоты длиной в треть мили. Всякий раз, когда у плотогонов и дровосеков заводились деньжата, в гостинице было шумно, а иногда даже штормило. Ник Холден сделал поистине дорогостоящий и индивидуальный заказ: номер люкс с двумя спальнями, разделенными столовой-гостиной. Женщины оказались родственницами, фамилия у них была одна — Доубер, и обе обрадовались тому, что их клиенты — люди с образованием. Нику досталась Лэтти, а Робу — Виргиния. Они были миниатюрными и дерзкими, как воробушки, но вели себя с такой напускной игривостью, что Роб скоро начал скрипеть зубами от бешенства. Лэтти была вдовой, а Виргиния заявила ему, что никогда не была замужем, но, познакомившись с ее телом, он понял, что она уже рожала.

На следующее утро, когда эта четверка встретилась за завтраком, женщины перешептывались и хихикали. Виргиния, должно быть, сказала Лэтти о пузыре, который Роб называл Старым Рогачом, а Лэтти, в свою очередь, рассказала Нику, потому что, когда они возвращались домой, Ник упомянул о нем и засмеялся.

— К чему так усложнять простые вещи?

— Ну, из-за болезней, — уклончиво ответил Роб. — И чтобы не стать отцом раньше времени.

— Только удовольствие портить.

Но неужели удовольствие того стоило? Он, правда, признал, что его тело и дух расслабились, и когда Ник заявил, что ему понравилась их совместная поездка, Роб поддержал его и согласился как-нибудь снова пойти охотиться на самочек.

Когда он в следующий раз проезжал мимо фермы Шрёдеров, то увидел Гуса на лугу: тот орудовал косой, несмотря на ампутированные пальцы. Они поздоровались. Роб хотел было миновать хижину Бледшо, ведь женщина ясно дала ему понять, что считает его чересчур назойливым, и при мысли о ней ему становилось нехорошо. Но в последний момент он повернул лошадь к поляне и спешился.