Сергей Брилёв - Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник

• Название: Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник
• Автор: Сергей Брилёв
• Издательство: Издательство «Зебра Е»
• Жанр: Политика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5 94663 590-5

Предлагаю читателю вместе со мной проникнуть через границы. По земле — из Парагвая в Аргентину, из Уругвая в Бразилию. По воздуху — в Венесуэлу из США, из Гватемалы на Кубу, в Чили из Британии. Понятное дело — речь пойдёт о Латинской Америке. Естественно, не обойдётся без английского следа — не зря же я столько лет провёл в Лондоне. Само собой, не обойдётся и без следа русского. Эти три линии тем более сойдутся в главе, где я попытаюсь собрать воедино доселе разрозненные сведения о тайном участии СССР в войне за Фолклендские (Мальвинские) острова. Сразу беру набор участников этой войны в кавычки, потому что та война не была «англо-аргентинской». Берусь доказать — это была репетиция большой, возможно, мировой войны за Антарктиду.

...На берегах Южной Атлантики проникнем в «тайны уругвайского двора», этими тайнами до сих пор окутан первый чемпионат мира по футболу, прошедший в Монтевидео...

---

Через полтора часа мы встречаемся вновь: Кабальеро, Фиделито, я и моя жена Ира, которая вот уже много лет как тоже влюбилась в Кубу и при любой возможности старается летать туда вместе со мной.

Жизнь в ресторане отеля «Насьональ» останавливается. Половина посетителей-иностранцев думает, что это пришёл сам Фидель (настолько они похожи). А кубинцы из числа обслуживающего персонала реагируют на Фиделито как такового. Занятно. А заодно и показательно. Со стороны кубинцев — подчёркнутое уважение и ни одного косого взгляда. Это к вопросу о том, какие личные чувства продолжает вызывать семья Кастро. Ну и мне подспорье: в оставшиеся дни официанты со мной уже не халтурили и «водянистый» коктейль «Мохито» не приносили.

А ешё через час Фиделито сообщает, что нас уже ждет микроавтобус, на котором мы вместе поедем в Институт биотехнологий. По коням!

Проскакиваем Малекон, проезжаем дворец съездов, поворачиваем у одного из так называемых «городских огородов», где прямо в черте Гаваны горожане выращивают недостающие продукты. Фиделито мне сам об этом рассказывает. Пока мы ещё не подъехали к самому институту, я завожу такой разговор (дословная расшифровка по видеозаписи):

— Послушайте, а вы очень демократичны.

— Что?

— Ну, я так полагал, что сын правителя острова будет ездить на чёрном «Мерседесе» с двумя броневиками с двух сторон.

— У меня на самом деле «Лада». Вот как та.

— Да ладно! Вы на «Ладе» ездите?!

— Да, конечно.

— Какой модели?

— Седьмой. Как та, белая.

И ведь действительно: когда наша встреча подошла к концу, Фидель-младший пошёл садиться в «семёрку». Поразительно. Конечно, и у нас при советской власти все ездили максимум на «Волгах», но такой подчёркнутой скромности, например, от детей Брежнева никто никогда не ожидал. Всё-таки Куба — другая.

Когда мы зашли внутрь Института биотехнологий, доктор Кастро предпочёл, чтобы главным провожатым стал не он, а руководитель института доктор Мачадо. Кстати, опять же военный: выпускник советской военной Академии химической защиты. Мачадо водил нас по корпусам, гордо показывая современное оборудование, на котором и готовят вакцины от гепатита и диабета, нескольких форм рака и СПИДа.

Кстати, кубинские вакцины, в частности от гепатита, разработаны на основе материалов, которые когда-то доставили в Гавану из советского Томска. Такой обмен данными себя оправдал: сегодня именно кубинскими вакцинами прививают всех без исключения российских младенцев. Правда, доктор Мачадо сетовал на то, что на российский рынок теперь кубинцам надо пробиваться через аукционы Минздравсоцразвития. Кубинцы их выиграли. Но всё-таки что-то здесь явно не так. Кубинцы заслужили, чтобы такие контракты им доставались без всякой конкуренции. В конце концов, это же наши разработки и наши вложения к нам же возвращаются.

И здесь Мачадо рассуждал уже не как ученый, а как очень грамотный менеджер. Можно даже сказать, рассуждал, как капиталист. Я слушал-слушал, а потом не выдержал:

— Вы сами-то верите в то, что смогли создать? — спрашиваю и у Мачадо, и у Фиделито, когда экскурсия по институту подходит к концу.

— «Очевидное-невероятное», — отвечает мне Фиделито на чистом русском языке.

— Это какая-то другая Куба, куда мы попали, — замечаю я.

— Почему другая? Куба одна. Только имеет разный акцент. Цвет меняется, а люди остаются, — отвечал на это Мачадо, который явно относится к тем людям, на которых Куба держалась и будет держаться, — и тоже на таком же чистом русском языке говорил Мачадо.

Правда, сегодня единственная привилегия сотрудников даже таких институтов — в том, что они живут напротив. То есть не надо связываться с общественным транспортом. Впрочем, сегодня на Кубе это уже не так критично. Остров стремительно учится зарабатывать на своих новых умениях и на новых условиях. Вот новые автобусы из Китая... Сел и поехал.

Вот и на вершине аттракциона в гаванском парке имени Карла Маркса теперь — китайский космонавт. Раньше здесь знали только советских. И китайцы здесь — прут. Да, рейсов «Аэрофлота» в Гавану опять стало три в неделю. Но треть пассажиров таких рейсов — не россияне, а опять же китайцы. Или кубинцы, которые летят не из Москвы, а через Россию: всё из того же Китая, где теперь и готовят новое поколение кубинских технарей. Готовят, естественно, под обслуживание своей, китайской техники.

Как бы не опоздать. Со своими внутренними проблемами кубинцы когда-нибудь разберутся. Разберутся сами. А вот «ключом» к Западному полушарию этот остров был и будет всегда. При любой власти. Забывать о Кубе — значит забывать о себе.

Примечания

1

О настроениях русских офицеров, отдававших жизнь за новую родину, говорят слова генерала Беляева: «Я мечтал об одном: в море продажного разврата и растления я надеялся найти горсть героев, способных сохранить и взрастить те качества, которыми создавалась и стояла Россия. Я верил, что эта закваска, когда свершится полнота времен, когда успокоится взбаламученное море революции, сохранит в себе здоровые начала для будущего. Если нельзя было спасти Россию, можно было спасти её честь».

2

Кое-какие контакты у Советской России с Парагваем всё-таки были. Когда главный историк МИД России посол Хильчевский водил меня по музею российского внешнеполитического ведомства в небоскрёбе на Смоленской, мне на глаза попался парагвайский штамп на дипломатическом паспорте одного из первых советских дипкурьеров. Визу он получал в Нью-Йорке. Впрочем, что заставило его отправиться из Америки в Парагвай, неизвестно.

3

Многие столетия после прихода колонизаторов коренные парагвайцы-гуарани были в своей же стране в лучшем случае «вторым сортом». Выдающуюся роль в том, что культура абсолютного большинства жителей республики заняла подобающее ей место, а большая часть коренного населения получила гражданские права, сыграл русский генерал Иван Тимофеевич Беляев. Индейцами он бредил ещё с детства. Но в Парагвай попал вынужденно: вместе с другими эмигрантами-офицерами армии Врангеля. Сегодня именем генерала Беляева названа одна из центральных улиц Асунсьона, а сам он был похоронен как индейский вождь. Но, конечно, даже и выдающийся, но один генерал-вождь не мог сделать всех гуарани образованными.

4

На обратном пути от подъезда к финскому КПП до выезда из российского ушло три часа. Из них (тут я уже специально засекал) на финскую часть — 14 минут. Та же самая процедура на стороне Российской Федерации растянулась на 2 часа 40 минут. Как выяснилось, дело в системе. В прямом смысле слова. «Подвисла» компьютерная система российских пограничников, и они не могли сканировать паспорта.

5

Одно время в Гаване расцвёл такой бизнес: кубинцы стали продавать свои раритеты коллекционерам из-за границы. Власти быстро просекли этот вид «нетрудовых доходов», и такие операции запретили.

6

На Кубе вообще часто вспоминаются категории из утопий и антиутопий. Чаще всего возникают параллели с Войновичем. С книгой «Москва 2042». Там, где «продукт вторичный» меняют на «продукт первичный».

7

В Латинской Америке «Че» при написании ставят именно в кавычки. Потому что «Че» — не имя и не фамилия, а прозвище, которое кубинские революционеры присвоили своему аргентинскому товарищу за его неисправимую ла-платскую привычку окликать собеседника характерным междометием «Че!».

8

Я ещё не раз вернусь в этих заметках к региональным особенностям испанского языка, но уже сейчас надо объяснить одну «базовую вводную». Даже близкие, пограничные друг другу страны Латинской Америки говорят по-разному. Что говорить о «родине-матери» Испании, где язык «законсервировался». Нет числа тем шуткам и анекдотам, которые про испанцев рассказывают в Латинской Америке, играя именно на акценте. Однако в целом это всё-таки один язык, и кубинцы совиспанцев в целом прекрасно понимали. Но были и казусы. В частности, кому как не совиспанцам было поручить подготовку первой группы советских военных переводчиков? Для того чтобы экстренно подготовить первую группу таких переводчиков, с учёбы сняли целый курс московских студентов- филологов. Но когда они приехали на Кубу и стали переводить кубинцам премудрости не только марксизма-ленинизма, но и тактико-технических характеристик советской военной техники, выяснилось, что военный жаргон у кубинцев был всё-таки уже «самостийным». Совиспанцы учили своих слушателей испанской военной терминологии, в то время как в Латинской Америке многие чисто испанские термины были давно уже заменены на заимствования из английского (точнее, американского). Ну, например, ракету в Латинской Америке чаще назовут не испанским словом «коэте», а «мисиль» (от английского «миссайл»). Впрочем, со временем и эти трудности военного перевода были преодолены.