В. Елагин - Летопись России. Дмитрий Донской и его время

• Название: Летопись России. Дмитрий Донской и его время
• Автор: В. Елагин
• Издательство: Изд-во НГПУ
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1998
• ISBN: 5-85921-107-4

В книге дается погодное описание событий связанных с временем княжения Дмитрия Ивановича Донского. Эта эпоха время обновления России, рождения великорусской народности. Ключевым этапом, апогеем развития явилась Куликовская битва.

---

Митяй не был человеком знатным. Его отец Иван был священником в селе Тешилове под Коломной По стопам отца пошёл и сын. В Коломне и состоялась его встреча с великим князем. Митяй умел привлекат ь к себе людей с первого раза. Враждебно настроенный к нему летописец и тот не может удержаться в описании достоинств священника: «…Телом высокъ, плечисть, рожаисгъ, браду имея плоску и велику и свершену, словесы речиетъ, гласъ имея доброгласенъ износящь, грамоте гораздъ, пети гораздъ, чести гораздъ, книгами говорити гораздъ, всеми делы поповьскими изященъ и по всему нарочитъ бе»[185].Чем чаще встречался Дмитрий Иванович с Мигяем, тем больше тот нравился великому князю, всё больше нечто общее сближало их. Дмитрий Иванович приближает Михаила к себе, назначая своим духовником, а затем делает его печатником — хранителем княжеской печати, должности очень важной для того времени. Этим самым Михаил становится одним из влиятельнейших людей двора. Когда это произошло, мы не знаем. «И пребысть въ таковемъ чину и въ та-ковемъ устроении многа лета»[186]. Придворная карьера вполне устраивала Михаила, но у Дмитрия Ивановича возникли заботы, новые планы, связанные с проблемами Русской митрополии. Алексий уже не мог держать в крепких руках руководство православной митрополии, раздел её ещё более усугубил эту проблему, назначение Киприана, сторонника Ольгерда, преемником Алексия ещё более обострило её. Нужен был свой человек. Из ближайшего окружения Алексия Дмитрий таковых не видел, и тогда у него возникла идея вознесения Митяя по духовной линии. Но он всего лишь находится в сане священника. И Дмитрий решается на шаг, казалось бы, невозможный. За короткий промежуток времени он «делает» Михаилу головокружительную духовную карьеру. «И ту бяше видети дива плъно: иже до обеда белецъ сыи, а по обеде архимандрит, иже до обеда белецъ сыи и мирянинъ, а по обеде мнихомъ началникъ и старцем старейшина и наставникъ и учитель и вожь и пастухъ»[187]. Дмитрий, по существу, заставил Митяя постричься в монахи «акы ноужяю» и поставил его архимандритом Спасского монастыря. Два года пробыл Михаил в этой должности, и, вероятно, всё это время Дмитрий уговаривал Алексия назначить Михаила своим преемником. Долго Алексий не давал согласия, отказывался подчиниться воле князя, но в конце концов, очевидно, опять же по настоянию Дмитрия, Алексий незадолго до смерти написал завещательную грамоту на передачу митрополии Михаилу и послал за благословением к патриарху. Посольство к константинопольскому патриарху Макарию щедро подкрепило просьбу об утверждении Митяя преемником Алексия финансовыми вливаниями столь нуждающейся в это время патриархии. Патриарх Макарий после этого известил Русь, что он «не принимает Кир Киприана, а передаёт ту церковь своею грамотою архимандриту оному Михаилу»[188]. Как только скончался Алексий, Михаил «по великаго князя слову и на преболшии санъ оустремися и на превысокыи степень стареишиньства, на дворъ митрополичь взыде»[189].

Несмотря на санкцию патриарха, всё же это больше напоминало захват высшей церковной должности по прямому указанию Великого князя. Михаил, и так считавшийся выскочкой, моментально попал в оппозицию иерархам русской церкви, среди которых выделялся преподобный Сергий Радонежский, т. е. действия Великою князя не только не получили поддержки в лице представителей русской церкви, но и вызвали скрытое противодействие. Этой ситуацией попробовал воспользоваться Киприан. Кто он был сейчас? Митрополит из Литвы и Киева, но ведь нет больше Ольгерда, его покровителя, сама Литва полна политических противоречий; нет, наконец, и Алексия Но есть на Руси группа деятелей церкви, которые в сложившейся ситуации предпочли бы видеть митрополитом всея Руси Киприана, а не Михаила. И Киприан решается на отчаянный шаг.

Летом 1378 года он пытается проникнуть в Москву, чтобы там отбить митрополичий титул у ещё не посвященного претендента Перед этим он посылает послание игумену Сергию и игумену Фёдору «и аще то инъ единомудренъ съ вами»[190], ища поддержки у своих единомышленников. Несмотря на то, что Дмитрий выставил кордоны, чтобы не допустить митрополита в Москву, возможно, при помощи же своих единомышленников, он всё же добрался до Москвы, но здесь его ждал далеко не любезный приём. Князь приказал его арестовать и подвергнуть всяческим унижениям- почти нагого двое су гок продержал голодным в холодном погребе, а затем с позором выгнал вон из Москвы. Униженного и оскорблённого возвратили Киприана в Киев, и уже оттуда шлёт он через Сергия церковное проклятие князю Дмитрию и его боярам[191].

Только на это на Руси мало кто обратил внимание. Великий князь и Михаил, чувствуя зыбкость своего положения, всё же решаются на придание законности этому факту. Но здесь опять вспоминаются времена Ярослава Мудрого, как он поставил митрополитом Иллариона без участия Константинополя, «собравь епископы»[192]. И князь Дмитрий решает, что в этих условиях русские епископы сами могут назначить Михаила не только епископом, но и митрополитом, тем самым замахнулся на автокефалию русской церкви Шаг в условиях пошатнувшегося политического авторитета Константинополя, может быть, и разумный. Но как сильна традиция догмы в мозгах высших церковных иерархов. «По повелению же княжю собрашася епископи, ни единъ же отъ нихъ дерзну рещи супротив Митяю, но тъкмо Дионисии, епископъ Суждальскыи, и по многу вьзбрани князю великому рекъ не подобаем томоу тако быти»[193].

Вот здесь Великий князь просчитался. Казалось бы, оппозиции быть не могло, ослушаться Дмитрия мало кто мог рискнуть, если бы не Дионисий. Личность во многом выдающаяся, аскет, строгий подвижник, проживший долгую монашескую жизнь, основатель нижегородского Печерского монастыря, Дионисий резко отрицательно высказался за подобную новизну: «…этому делу так не быть, а должно Митяю припять благословение от патриарха по древнему чину»[194]. Дионисий считал, что право постановления принадлежит только константинопольскому патриарху и что нарушать его не может даже и собор. В своих мыслях, бесспорно, Дионисий был не одинок Среди его союзников значится и Сергий Радонежский Между Дионисием и Михаилом разгорелись жестокие споры «и мнозе распре бывше междю има»[195]. В результате Дионисий решает сам ехать в Константинополь, чтобы самому получить митрополичий сан, считая, что у него больше прав на это, чем у Михаила В ответ, по навету Митяя, московский князь арестовывает непокорного епископа. И только поручительство Сергия освободило Дионисия, но при этом Дмитрий Иванович потребовал от епископа «не ити къ Царюграду безъ моего слова, но ждати до году Митяевы митрополии»[196] Оказавшись на свободе, забыв сразу же все свои клятвы и поручительства, Дионисий бежал в Нижний Новгород, затем через Сарай в Константинополь. В этих условиях и Митяй поспешил в Царьград. Великий князь снарядил большое посольство во главе с боярином Юрием Васильевичем Кочевиным-Олешеньским, в которое вошли как светские чиновники, так и три архимандрита: «Иван Петровьскыи, ее бысть пръвыи, общему житию началникъ на Москве, Пуминъ архимандрит Переяславьскыи, Мартин, архимандритъ Коло-меньскыи»[197] "И бысть ихъ полкъ великъ зело»[198].

Полномочия посольства были поистине неограниченными. Вели кий князь снабдил их несколькими подписанными бланками с печатями «на запасъ», для достижения цели рекомендовал не жалеть никаких средств, «аще будеть оскудение, или какова нужа, и надобе заняти или тысуща сребра или колико, то се вы буди кабала моя и с печатню»[199].

Путь посольства пролегал через Рязанскую землю, через Орду. Здесь оно было задержано татарами и доставлено к Мамаю. Остаётся только догадываться, что способствовало тому, что Мамай, находящийся в состоянии воины с Москвой, пропускает ее посольство Скорее всего, щедрые дары и заверения в покорности сделали своё дело. Далее путешествие продолжалось по Чёрному морю, и уже почти у конечной цели, «яко видети Царьградь», Митяй внезапно разболелся и умер Случайность, стечение обстоятельств или роковая неожиданность прервали Жизнь достаточно молодого, крепкого здоровьем ставленника Дмитрия. Стоит только догадываться.

Ситуация вновь оказалась критической. Московское посольство должно было не только опередить других претендентов — Киприана и Дионисия, — но и любой ценой добиться постановления Митяя в митрополиты. Смерть — случайная ли, или преднамеренная — внесла сумятицу в действия посольства. Возвратиться домой, не выполнив волю князя, значило уступить другим претендентам, а это сулило большие неприятности со стороны князя. Отправиться вновь за советом в Москву — значит, потерять драгоценное время. Нужно было принимать решение на месте. В составе посольства возможных претендентов было три — три архимандрита: Иоанн, Пимен и Мартениан. Последний из числа претендентов почему-то сразу же выбыл. Остались двое. «И бысть промежи ими распря и разногласие, ови хотеша Ивана въ митрополиты, адрузии Пимина. И много думавше промежи собою и яшася бояре за Пимина, а Ивана оставиша поругана и отъринуша и»[200]. Как видим, решающее слово в выборе Пимена оказалось за боярами и в первую очередь, очевидно, за главой посольства Юрием Кочевиным. Архимандрит Иван пытался противодействовать этому решению, причём так активно, что ему «сковаша нозе его въ железа, смириша въ оковахъ нозе его, понеже не единомудрствуетсъ Пиминомь»[201].