В. Елагин - Летопись России. Дмитрий Донской и его время

• Название: Летопись России. Дмитрий Донской и его время
• Автор: В. Елагин
• Издательство: Изд-во НГПУ
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1998
• ISBN: 5-85921-107-4

В книге дается погодное описание событий связанных с временем княжения Дмитрия Ивановича Донского. Эта эпоха время обновления России, рождения великорусской народности. Ключевым этапом, апогеем развития явилась Куликовская битва.

---

Услышав о начале наступления, нижегородский князь Дмитрий Константинович (тесть Дмитрия Ивановича) поспешил выразить свою признательность Тохтамышу с целью уберечь своё, и так потрёпанное, княжество от полного разорения. Он посылает своих сыновей Василия и Семёна как заложников союза нижегородского княжества и Золотой Орды. Братья еле смогли настигнуть войско Тохтамыша, так стремителен был его поход. На границе Рязанского княжества войско Золотой Орды встретил князь Рязанский Олег Иванович «и доби ему челомъ, дабы не воевалъ земли его и обведе его около своей земли»[330]. Понять Олега Ивановича можно. Стремительное наступление войск Тохтамыша грозило стереть с лица земли Рязанское княжество. Сил обороняться самостоятельно у него не было, ждать помощи от Дмитрия Ивановича нереально, да и вряд ли она, даже при большом желании, могла подоспеть. Поэтому оставалось только одно — идти на поклон к хану и попытаться, указав на обходной путь, избежать разорения Рязанского княжества. Конечно, московским летописцем движет чувство горечи за разорённый город, досада и обида, когда он, описывая эти действия Олега, обвиняет его во всех смертных грехах. Олег, но его мнению, «помощникъ на победу Руси, и поспешникъ на пакость кристиаиомъ»[331] Спросим каждый себя, как бы он поступил в данной ситуации?

Поздно пришла весть о нашествии Тохтамыша в Москву. Несмотря на то, что хан позаботился истребить всех способных донести князю, нашлись «Нецыи доброхоть», которые всё же предупредили князя. Тотчас «начя думати таковую думу и размысли з братомъ своими и съ про чими князи и з бояры своими»[332]. Кто были «прочий князи», мы не знаем, важно, что и на этом совещании возникли и обострились противоречия между великим князем и его оппонентами. Не исключено, чю к таковым относится и Владимир Андреевич, его верный соратник, так как впервые мы видим, что затем князья действуют врозь. Дмитрий Иванович предлагал собирать воинов и выступить против врагов. «Быв-шу же промежу ими несдиначеству и иеимоверьству и то познавъ и уразуме князь великий Дмитрей Ивановичь, во князехъ и въ боярсхь своихъ и во всехъ воиньствахъ своихъ разньство и распрю»[333]. Для великого князя это был Поистине удар в спину.

Дальнейшие действия Дмитрия мало объяснимы. Он мог со своей дружиной отсидеться за московскими каменными стенами, благо что пример такой уже был, а затем заключить, возможно, выгодный для Москвы мир. Но он оставляет город и едет сначала в Переяславль, затем в Ростов, а оттуда в Кострому. Бросает город, по существу, на произвол судьбы, оставляя в нём свою княгиню Евдокию, детей. Трусость, минутная слабость

— вроде на него это не похоже. Желание собрать в Заволжье войско и изгнать Тохтамыша — маловероятно осуществимо, потому что пока он добрался бы до Костромы, пока начал собирать войско, ушло много времени, Москва была взята, враг отступил. Так как же охарактеризовать этот поступок князя? Пусть это лучше останется нераскрытой тайной.

Без князя в городе вспыхивает мятеж. Взбунтовавшиеся горожане не желали выпускать митрополита Киприа-на и княжескую семью и только после больших уговоров им удалось выбраться из города. Среди москвичей царило смятение. Иные хотели защищать город, другие помышляли бежать по примеру князя. Собравшееся вече постановило не выпускать никого из города, а «мятежниковъ же и крамольниковъ, иже хотяху изыти из града, не токмо не пущаху ихъ, но и грабяху!»[334]. Ситуацию несколько исправил литовский князь Остей, внук Ольгерда. Оказавшись в Москве, он сумел навести порядок и приготовил город к обороне. За московскими стенами оказалось очень много людей: как москвичей, жителей близлежащих сёл, так и купцов, бояр «и всякъ возрастъ мужьска полу и женьскаго со младенцы»[335].

23 августа Тохтамыш подступил к Москве. Встав лагерем на значительном расстоянии от города, он послал к городу выяснить, здесь ли князь Дмитрий. Вот уже здесь проявляется первое желание хана наказать зарвавшегося вассала. С крепостных стен отвечали, что князя нет в городе. Татары объехали вокруг города, примеряясь и высматривая. слабые стороны обороны. Москвичи предварительно (как и во време на литовщины) уничтожили весь посад, чтобы врагу не досталось ни бревна, ни доски для устройства осадных машин. В то время как Остей с обороняющимися укреплял город, желая защититься от татар, в самом городе люди вели себя по-разному Некоторые молитвою, постом стремились защитить себя и город, а другие «недобрии человецы начаша обходити по дворомъ, и износящи ис погребовъ меды господскыа и — сосуды сребреныа и сткляницы драгиа, и упивахуся до великаго пьягна»[336]. А где пьянство — там кончается порядок, появляется беспечность и пренебрежение к противнику. К чему это приводит — мы хорошо помним по битве на реке Пья-не. А москвичи этот урок забыли. «И паки възлазяще на градъ, пьяни суще, и шатахуся и ругающеся Татаромъ, образом безстыдным досажающе и некая словеса износяще, исполнь. укоризиы и хулы, плююще и укоряюще ихъ и срамныа своя уды обнажающе, показоваху имъ на обе страны; и царя ихъ лающе и укаряюще, и возгри и слины смлюще, метаху на нихъ, глаголюще: «взимайте сиа и относите къ царю вашему и ко княземъ вашимъ»[337]. Это было страшное оскорбление, и простить его ордынцы не могли. Разозлённые, они скакали вокруг города, размахивая саблями, показывая, как будут рубить головы москвичам. К вечеру полки татар отошли от города к радости защищающихся, которые решили, что противники испугались и отступились А наутро к городу подошло всё войско Тохтамыша, пере- < группированное для штурма. Про трезвевшие москвичи «наипаче стрелы пущаху на нихъ, и камение метаху и самострелы и тюфяки»[338]. Применение тюфяков — небольших пушек — впервые зафиксировано при обороне русских городов, в истории русского воинства. Отсутствие упоминания об огнестрельном оружии на Куликовом поле свидетельствует о его малой распространённости на Руси и применении пока только при обороне. Татары в ответ стали осыпать защитников города

тысячами стрел. Среди ордынцев было много искусных стрелков: «го-разди велми, и овии отъ нихъ стояще стреляху, а друзии скоро рищуще семо и овамо, тако бо изучени бышя, и стреляше безъ прогреха; а инии на конехъ борзо велми гоняюще и на обе руце и паки напредъ и назадъ скорополучно стреляху безъ прогреха»[339]. После мощного обстрела татары приступили к штурму крепостных стен. При помощи лестниц они карабкались на Кремль, стараясь проникнуть в город. «Гражане же воду, въ котлехъ варяще, льяху на нихъ варъ и тако въбраняху имъ»[340], сумели отбить первый штурм. Три дня продолжалась осада города. Москвичи, видя безысходность своего положения, храбро защищались. Как только ордынцы начинали штурм, на них летели стрелы, сбрасывались камни, лился кипяток. Суконник Адам Москвитии, находясь на воротах, из самострела убил сына ордынскою князя «яко и самому царю тужити о томъ»[341].

Видя, что в открытую город не взять, Тохтамыш пошёл на военную хитрость. Вызвав Остея из города для мирных переговоров, он вероломно схватил его и убил перед городскими воротами. И снова трое суток шла осада города, и снова безрезультатно. Тогда по приказу хана привели к крепостным стенам двух князей Суздальских, сыновей Дмитрия Константиновича, Василия и Семёна. Они должны были стать гарантами «добрых» намерений Тохтамыша. Татарские послы заверяли горожан, что хан пришёл наказать своего непокорного вассала Дмитрия, а на самих москвичей у него обиды нет, если горожане встретят Тохтамыша с дарами и честью, он дарует им мир и любовь. Суздальские князья также уговаривали москвичей: «…имите намъ веру, мы бо ваши есмя князи крестианьстии, вам тоже глаюлемъ и правду даем на томъ, яко не блюстися ничего отъ царя и отъ Татаръ его»[342]. Последний аргумент подействовал более всего. Перед Василием и Семёном стоял выбор. Находясь в заложниках у хана, они могли либо принять мученическую смерть, либо, во всём слушаясь татар, пойти на предательство и помочь ордынцам завоевать город. Они выбрали второе и вошли в историю как пособники жесточайшего разорения Москвы. «И отвориша врата градная и выидоша со кресты и со князем своимъ, и з дары многыми ко царю!»[343]. Этою только и надо было ордынцам. Ворвавшись в город, татары устроили страшную резню. Способные обороняться приняли смерть в последнем кровавом бою. «Людие же христианьстии, сущие во граде, бегающе по улицам семо и овамо, скоро ры-щуще толпами, вопиюще велми, глаголюще и бьюще въ перси своя; несть, где избавления обрести и несть где смерть убежати»[344]. Последнюю защиту москвичи пытались найти в церквях, уповая не столько на небесную силу, сколько на крепость церковных дверей. Но и это не помогло. Татары разбили двери, ворвались внутрь и уничтожили всех скрывающихся в церкви. Затем начался грабёж и разорение церковных сокровищниц. Обрывались оклады со святых икон, выламывались драгоценные камни; всё оставшееся предавалось огню и разрушению. Сгорела главная сокровищница — книгохранилище, «и книгь множество снесено со всего града и съ селъ въ соборныхъ церквахъ многое множество наметано, сохранения ради спроважено, то все безвестно сотвориша»[345]. Казна великого князя, бояр, товары купцов — всё было разграблено и уничтожено. Совершилось ото 26 августа 1382 года. «Бяше бо дотоле видети градъ Москва великъ и чюденъ, и много людей в немъ, кипяше богатствомъ и славою, превзыде же вся грады въ Русстей земли честию многою, въ немъ бо князи и святителие живяста; въ се же время изменися доброта его, и отъиде слава его, и всея чести во единомъ часе изменися»[346]. К сказанному трудно что добавить. Вот так меняется политический барометр. Ещё вчера Москва крепла и поднималась, объединяла русские княжества на великий бой, то ныне — падение, разруха и разорение, и неизвестно, что ожидает дальше.