Анатолий Найман - Жизнь и смерть поэта Шварца

• Название: Жизнь и смерть поэта Шварца
• Автор: Анатолий Найман
• Жанр: Русская классическая проза

---

Таисья. Про что ты сказал "не обижай"?

Шварц. Твоя, говорит, Таисия, мне Бродский рассказывал, видела его десять минут, рта не открыла, а теперь "мы с Иосифом то", "мне Иосиф это".

Таисья. Я ни при ком не открывала. Думаешь, приятно, когда мы в гостях,сидеть, молчать, приглядываться, может, что пригодится?.. Надо будет Щельцову сказать, что Багров с бензоколонок процент получает.

Шварц. Клевещи, валькирия. Только пойми: клевета - не правда. Это над правдой надо поработать, чтоб была позабористей. А клевета чем бездарней, тем пронзительней.

Таисья. Жаль, что музыка отошла от тебя. Я твою музыку люблю.

Шварц. Ну не совсе-ем, не совсе-ем. Так ж-ж-ж-ж - еще жужжит. (Читает стихи, не интонируя, не "подавая" смысл - только ритм и звук.)

Да что, в самом деле, случилось?

Ну, рад умирать, ну, не рад,

ведь это от музыки чисел

свобода - не так ли, Сократ?

Ее еще нужно услышать.

Но если ты глохнешь, щегол,

не проще ли струнами вышить

для голоса темный чехол?

Не в такт и не счетом уйти мы

согласны - а с тем, что болит.

Не звук, а лучи паутины

покинуть - не так ли, Эвклид?

Не жалуйся, лютня, что узко

последнее было жилье.

Ах, музыка, музыка, музыка,

ведь я еще помню ее.

Пауза.

Таисья. Шварц, как это у тебя начинается?

Шварц. Когда. Не как - когда. Начинается? Сразу началось. Не помню, чтобы когда-то не было, помню, что уже было. Со мной - как с кем-то. А когда с кем-то - то обязательно со мной. Всё целиком, всё, что со всеми,- со мной. Только потому всё - что я. Шагаю, пульс бухает, колеса стучат, часики тикают, лист качается - изо всего мне слово, полслова, сложок. Ничего не уходит, никуда не ушло, никакого "когда" нет - я всегда уже родился, всегда ритм. Не Ахматова-Пастернак, а Шекспир-Данте. Они базарят, и я не меньше их. Втроем-вчетвером-впятером - кто подошел, с теми ля-ля-ля, ля-ля-ля. В школе, на воле, везде. Щельцова-Хулдомуева вижу, как в тумане, Портфелия - только почерк, Марфу - сквозь паранджу, а эти - локоть в локоть. Багров - порезче, Бродский - порезче, иногда наравне с ними, заодно со мной. Что раньше, что позже, непонятно... Чего-то я заговариваюсь. (Свешивает голову на спинку кресла.)

Таисья (наклоняется к нему). Шварц. Что ты? Где черные таблетки?

Шварц. Скушаны. Вместе с белыми. Дай просто валерьянки. В каплях.

Таисья. При чем тут валерьянка?!

Шварц. Догадайся. Бром с валерианой. В каплях.

Таисья. Я сбегаю к соседям. Не помирай. (Выходит.)

Шварц (открывает глаза, берет телефонную трубку, набирает номер). Зоя? Зоя, жизнь моя...

Входит человек в глухой черной маске.

Маска. Валерий Антонович Шварц?

Шварц (кладет трубку в гнездо). Нет.

Маска. Не фуфли.

Шварц. Честное слово. Натанович.

Маска (вынимает револьвер с глушителем). Сказано - к бензоколонкам не прикасаться?!

Шварц. Стойте. Сперва скажите: кто укусил Ахилла за пятку?

Маска (стреляет Шварцу в грудь). Бензоколонки - святое. (Стреляет в лоб.) Не за пятку, а за сухожилие. (Уходит.)

Входит Таисья, подходит к креслу, некоторое время смотрит на неподвижного Шварца. Машинально берет скакалку, делает два нелепых прыжка. Подходит к буфету, ест кусок торта. Берет телефонную трубку, набирает номер.

Таисья (голосом Шварца). Зоя? Зоя, жизнь моя, соедините со Щельцовым... Я?.. Только что? Это интересно. Нет-нет, не я. Я не... Ага... Леща ? Бертольд Шварц. Ты представляешь? Багров проник в архивы, взял дневники Пастернака и Ахматовой и отовсюду вымарал мою фамилию.

Занавес