Ольга Горовая - Дни и ночи

• Название: Дни и ночи
• Автор: Ольга Горовая
• Жанр: Современные любовные романы

Что делать, если перешагнув определенный рубеж в жизни — ты понимаешь — все не так, как когда-то мечталось? Вся твоя жизнь не такая, какой виделась десять, пятнадцать лет назад… Что, если в душе преобладает разочарование, горечь, обида и боль, а не радость от жизни? Как поступить, если больше нет сил терпеть и смиряться, подстраиваясь в те рамки, что трещат на тебе по швам? Продолжить терпеть? Или все-таки попробовать что-то поменять? Не выдержав однажды, Александра попыталась порвать со всем, перестроить свою жизнь и начать ее с начала. Только ведь невозможно изменить реальность. И оказавшись по странной ошибке, а может и из чьей-то злорадной мести там, где никогда не думала оказаться, она не уверена, что приняла лучшее решение. Жизнь не стала легче. Люди, которые ее окужают теперь — мало чем отличаются от тех, кто остался позади. А может, даже — они хуже… Или это обманчивое впечатление? И все мы похожи друг на друга? Может быть, стоит перестать бороться с тем, что никому не дано изменить, и научиться думать, ценить то, что уже имеешь, любить мир? А вдруг, тогда и он полюбит тебя в благодарность за то, что ты его приняла? Вдруг позволит найти тебе счастье там, где ты и не подозревала?

---

— Саша? — Тимофей оторвался от своего занятия и настороженно посмотрел на нее. — Ты что? Ты почему плачешь?

Уже через секунду он стоял впритык к ней со все еще не завязанным галстуком.

— Саш? — Тимофей обхватил ее подбородок пальцами и заставил посмотреть себе в глаза.

— Ничего. — Она все-таки всхлипнула, но заставив себя улыбнуться, и ухватилась за болтающиеся концы его галстука, чтобы хоть как-то занять руки.

Перед глазами все расплывалось из-за слез, но Саша упорно пыталась завязать узел.

— Ничего, — попыталась четко выговорить она. — Ничего, Тимофей.

— А слезы откуда? — Он обхватил ее щеки ладонями и принялся вытирать пальцами бегущие слезинки.

Саша закусила губу.

— Меня такая злость берет. — Вдруг призналась она, кажется, удивив Тимофея. — Хочется сделать что-то ужасное всем тем, кто так поступил с тобой. Никогда никому не мстила, а теперь… Сволочи. — Она еще раз всхлипнула и уткнулась лицом ему в рубашку.

Тимофей молчал. Долго. Наверное, минуты три. Она даже решила, что неприятно удивила его своими откровениями. Только пальцы его крепко-крепко держали ее мокрые щеки.

И вдруг поднял ее лицо, посмотрев прямо в глаза напряженным, почти яростным взглядом.

— Саша, выходи за меня замуж. — Тимофей продолжал держать ее лицо. — Пожалуйста. Я понимаю, что ты не любишь меня так, как Антона любила, может и вообще, не любишь. Но, я люблю тебя. И обещаю, что сделаю счастливой, никогда не предам. Ведь тебе хорошо со мной. И дальше я все для этого сделаю. Выходи. Мы Мишу усыновим, я узнавал, мы можем обратиться в соц. службу, как семья, ведь о нем некому заботиться кроме нас. А мы его любим. — Тимофей говорил с напором, тихо, но убежденно. Быстро, словно боялся, что она прервет его до того, как он успеет все сказать.

Саша даже опешила от такого напора. Только смотрела на него, пока Тимофей все это говорил.

И, неожиданно, засмеялась, забыв о слезах. Привстала на носочки и с силой обняла его за шею.

— Господи! Какие же ты глупости говоришь. — Прошептала она, поцеловав его губы, словно прося замолчать. И добилась своего, Тимофей умолк и напряженно застыл в ее объятиях. — Да я Антона и на десятую долю не любила так, как тебя люблю, Тимофей. Даже тогда, десять лет назад. Я каждую ночь небу «спасибо» говорю за то, что мне тебя дали. А ты говоришь, что переживешь, если я тебя любить не буду. — Вроде бы и счастлива она была, а глупые слезы все равно бежали. — Я очень люблю тебя. Никого так не любила.

Он все еще молчал, только карие глаза Тимофея стали еще темнее, смотрели на нее почти с жадностью.

Вдруг, так и не сказав ни слова, он впился в ее губы с такой силой, что Саша задохнулась, потерявшись в напоре этого поцелуя. И даже не сразу поняла, что он ее куда-то ведет. Только упершись в гладкий кафель стены, поняла, что они с Тимофеем в ванной. Но его губы так ласкали, сводили ее с ума, что она не могла сориентироваться, сообразить, что происходит. Позади щелкнула задвижка на двери, но Саша отметила это лишь мимоходом, отвечая на его горячий поцелуй.

В один миг, всего лишь за секунду, в ней вспыхнуло настолько сильное желание, что воздух горел между ними, обжигал ее легкие. И он испытывал то же, она ни капли не сомневалась. Руки Тимофея с жадностью блуждали по ее телу, забираясь под тонкую сорочку, нежно, но так требовательно лаская напряженную, слишком чувствительную грудь. Ей хотелось кричать. Но Саша не позволяла себе. Едва сумела подавить громкий стон, когда губы Тимофея захватили, легко прикусили кожу на ее шее. Ведь всего в двух комнатах от них спал Миша. Но как же сложно было сдерживаться, когда тело горело, плавилось под его руками!

Тимофей что-то невнятно пробормотал, приглушенно застонав, когда ее пальцы, ловко справившись с пуговицами, стянули его шведку с широких плеч. Скользнули по коже, погладили, почти царапая.

Резко перехватил ее под попку ладонями и приподнял, уткнувшись твердым членом в ее трусики, уже ставшие влажными от настолько сильного возбуждения. Не было мыслей, что это неуместно или неудобно, что место не подходит для них. Она хотела его, такого родного и любимого, самого желанного. Хотела почти до боли, напряженным, томительным узлом свернувшейся в животе. Она задыхалась.

И потому выгнулась навстречу, когда Тимофей, уже успев расстегнуть брюки, резко сдвинул пальцами ее белье в сторону и одним движение погрузился в ее влажное, пульсирующее тело. Это напоминало безумие. Однако, похоже, им обоим нравилось сходить с ума. Саша уткнулась ему в плечо, почти закусив кожу Тимофея зубами, и все равно стонала на каждый резкий, жадный толчок. Они не могли сдерживаться, Эта вспышка страсти не поддавалась разуму или контролю. Он брал ее, и дарил ей удовольствие, а она с радостью отдавала ему все, что только могло предложить ее тело. Руки Тимофея поддерживали Сашу, он прижимал ее голову к своей шее, не позволяя ударяться о стену, когда опять и опять с напором входил в нее. Он ласкал губами, сжимал ее грудь через батист сорочки, заставляя Сашу приглушенно вскрикивать и бессвязно шептать «люблю, люблю, люблю». И, похоже, еще больше возбуждался, слыша это от нее. Сам срывался на тихие горловые стоны, практически вдавливая ее в гладкую стену, и опять целовал, заставляя Сашу глотать его ответные признания.

Она не могла сдерживать свое наслаждение, которое разливалось в теле, покалывало, щекотало, словно просачивалось через кожу. И со всей силы подалась к нему, постаравшись прижаться ртом к груди Тимофея, потому что не имела сил не кричать. Он сильнее прижал ее голову, словно чувствовал то, что накатывало на Сашу, заставляя тело сотрясаться мелкой дрожью. И ускорил свои движения, хрипло застонав, когда ее плоть начал пульсировать, сжимая его, заставляя и Тимофея потерять контроль. Сжав ее руками, он в последний раз погрузился, так и застыв между ее бедер.

Дыхание никак не желало выравниваться. Рубашка прилипла к мокрой от пота груди и спине. Влажные пряди ее волос лезли в глаза, липли к губам Саши, щекотали нос. Но она не хотела ничего. Так бы и провела все отмеренное ей время, ощущая затихающий стук сердца Тимофея, его дыхание на своей щеке, и еще пульсирующую плоть в себе.

— Люблю тебя. — Его губы нежно прошлись по ее уху, щекоча кожу.

Саша хихикнула и потерлась о его грудь.

— И я тебя, — таким же хриплым голосом ответила она. — Очень сильно.

— Надеюсь, это было ответом «да»? — Добравшись до ее губ, уточнил Тимофей. — И ты выйдешь за меня замуж.

— Если ты хочешь, мне и так с тобой хорошо. — Отвечая на его поцелуй, улыбнулась Саша.

— Женщина, не говори глупостей. — Тимофей отстранился на пару сантиметров и с усмешкой посмотрел на нее. — Я не предлагал бы, если бы очень сильно не хотел этого. И ты будешь моей женой. Законной. Чтобы никто не мог и рта открыть, чтобы о тебе сплетничать. Мы поженимся. — Отчеканил он.

— Хорошо, — согласилась Саша, ощущая себя непередаваемо счастливой. — А ты… — Она помедлила. — Ты серьезно, про Мишу?

— Серьезно. — Тимофей заглянул ей в глаза уже без улыбки. — Ты же хочешь этого?

Саша кивнула, горло перехватило от избытка чувств.

— Очень. — Прошептала она едва слышно.

— Значит, постараемся. — Тимофей опять поцеловал ее губы и неохотно отстранился, наконец-то поставив Сашу на пол.

В ногах закололо, за это время они успели затечь, но ей было на кого опереться.

— Саш, — Тимофей со смехом поднял шведку с пола. — По-моему, ее опять надо гладить. — Он помахал рубашкой перед ее носом.

Наблюдение было справедливым.

— Давай, — она выхватила ту у него из пальцев. — А ты, пока, галстук поищи.

Тимофей кивнул и они постарались тихо выбраться из ванной, надеясь, что Мишу все-таки не разбудили. В доме стояла тишина.

И тут Саша посмотрела на часы.

— Ты же опоздаешь! — Переполошилась она, увидев, который час.

— Ничего, скажу, что автобус опоздал. — Тимофей бесшабашно пожал плечами.

И отчаянно мешал ей гладить, все время отвлекая поцелуями и объятиями.

Глава 17

Саша говорила себе, что совершенно не волнуется, но на самом деле — не находила места от беспокойства. На часах было начало седьмого, а Тимофей все еще не приехал. Он звонил ей, предупредил, что задержится, потому что много волокиты с документами, а она все равно нервничала. Но и позвонить не решалась — а вдруг он в дороге? Не хотелось его отвлекать от дороги.

Миша носился по двору, дразня Дика, а щенок с лаем гонялся за малышом, виляя хвостом, словно ветряной мельницей. Саша не смогла не улыбнуться глядя на эту картину. Тимофей был прав — они уже полюбили этого мальчугана. И то, что он предложил… Ее сердце замирало от волнующего предвкушения, смешанного со страхом. Как же ей хотелось прямо сейчас подбежать к Мише и крепко-крепко обнять его, рассказать, что они хотят, чтобы он был их сыном, хотят подарить ему настоящую семью. Но она боялась — и того, как мальчик может отреагировать, и того, что их запрос могут не удовлетворить. Да и, просто, Саша считала, что все-таки, подобные новости должны обсуждаться всеми участниками. Если они собираются создать семью — то должны все делать вместе, потому она и ждала Тимофея, даже не намекая Мише, что у них есть о чем с ним поговорить.