Александр Дюма - Шевалье д’Арманталь

• Название: Шевалье д’Арманталь
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: АРТ-БИЗНЕС-ЦЕНТР
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7287-0022-5

«Шевалье д’Арманталь» — один из наиболее занимательных историко-приключенческих романов Александра Дюма.

Действие происходит во Франции в 1718 году. Наряду с реальными историческими лицами в романе действуют и вымышленные герои — д’Арманталь и Батильда, воплощающие в себе лучшие качества человеческой личности. Достоверное отражение духа эпохи, увлекательный сюжет, яркие героические личности — все это делает роман понятным и близким самым широким читательским кругам.

_{Иллюстрации М. Ряполова}

---

Малезье выполнил свою миссию с тем рвением, которое он вкладывал во все, о чем его просила герцогиня дю Мен. Не прошло и десяти минут, как он вышел к Батильде вместе с герцогиней Беррийской.

У герцогини было очень доброе сердце, и ее живо тронул рассказ Малезье, поэтому, когда она появилась, можно было безошибочно сказать, что она заранее испытывает сочувствие к девушке, пришедшей просить ее покровительства. Батильда, почувствовав расположение герцогини, подошла к ней, с мольбою сложив руки. Она хотела упасть к ногам ее, но та, взяв ее руки в свои, удержала ее и, поцеловав в лоб, сказала:

— Бедное дитя, ах, зачем вы не пришли ко мне неделю назад!

— А почему мне лучше было прийти неделю назад, чем теперь? — с волнением спросила Батильда.

— Потому что неделю назад я никому не уступила бы удовольствия привести вас к моему отцу, тогда как сегодня это невозможно.

— Невозможно? О Боже мой! Почему же? — воскликнула Батильда.

— Так вы, значит, не знаете, бедное дитя, что с позавчерашнего дня я впала в полную немилость. Увы, хоть я и принцесса, но, как и вы, я женщина и, как и вы, имела несчастье полюбить. Но нам, принцессам королевской крови, наше сердце не принадлежит. Оно подобно тем драгоценным камням, которые являются собственностью короны, и распоряжаться им без соизволения короля или первого министра считается преступлением. Я отдала свое сердце, и тут мне не на что жаловаться, потому что меня простили, но я отдала свою руку, и меня покарали. Три дня назад мой любовник стал моим супругом, и, странная вещь, поступок, за который при других обстоятельствах меня похвалили бы, вменяют мне в вину. Даже мой отец поддался общему гневу, и вот уже три дня как мне запрещено показываться ему на глаза. Сегодня утром я поехала в Пале-Рояль, но меня не допустили к отцу.

— Увы, — воскликнула Батильда, — как я несчастна! Вся моя надежда была на вас, сударыня, потому что я не знаю никого, кто мог бы ввести меня к его высочеству регенту, а завтра в восемь часов утра убьют того, кого я люблю, так же, как вы любите Риона. О Боже мой, Боже мой, я погибла, я обречена!..

— Боже мой, помогите же нам! — сказала герцогиня, обращаясь к мужу, который вошел в эту минуту. — Этой бедной девушке нужно видеть моего отца, и притом сейчас же, без промедления: от этого свидания зависит ее жизнь, больше того — жизнь человека, которого она любит! Как быть? Подумайте. Племянник де Лозена, по-моему, может найти выход из любого положения. Найдите же нам способ повидать регента, и, если это возможно, я буду любить вас еще больше!

— Я знаю такой способ, — с улыбкой ответил Рион.

— О сударь, — воскликнула Батильда, — скажите же его мне, и я вам буду навеки благодарна!

— Ну, говорите же! — проговорила герцогиня Беррийская почти с таким же волнением, как и Батильда.

— Но дело в том, что этот способ может в высшей степени скомпрометировать вашу сестру.

— Которую?

— Мадемуазель де Валуа.

— Аглаю? Каким образом?

— Разве вы не знаете, что есть на свете чародей, который имеет дар проникать к ней в любое время дня и ночи неизвестно как и каким путем?

— Ришелье? Верно! — воскликнула герцогиня Беррийская. — Ришелье может вывести нас из затруднения. Но…

— Но… Договаривайте, сударыня, умоляю вас! Быть может, он не захочет?

— Боюсь, что да, — ответила герцогиня.

— О, я буду так просить его, что он сжалится надо мной! — воскликнула Батильда. — К тому же вы ведь дадите мне записочку к нему, не правда ли? Ваше высочество окажет мне эту милость, а он не решится отказать в том, о чем его просит ваше высочество.

— Мы сделаем лучше, — сказала герцогиня. — Госпожа де Муши — моя первая фрейлина, и мы попросим проводить вас к герцогу. Уверяю, что господин де Ришелье должен питать к ней признательность. Вы видите, мое дитя, что я не могла выбрать для вас лучшего ходатая.

— Благодарю вас, сударыня, — воскликнула Батильда, — благодарю вас! Вы правы, и еще не вся надежда потеряна. Так вы говорите, что у герцога Ришелье есть способ проникнуть в Пале-Рояль?

— Нет, нет, поймите меня правильно: я этого не утверждаю, но так говорят.

— О Боже мой, — сказала Батильда, — только бы мы застали его дома!

— Да, это была бы большая удача. Который час?.. Еще только восемь! Наверное, он обедает в городе и заедет домой переодеться. Я скажу госпоже де Муши, чтобы она его подождала вместе с вами… Не правда ли, милая, — продолжала герцогиня, увидев вошедшую фрейлину и, как обычно, дружески обратившись к ней, — ты дождешься герцога?

— Я сделаю все, что прикажет ваше высочество, — сказала госпожа де Муши.

— Ну, так я тебе приказываю, ты слышишь, приказываю добиться от герцога Ришелье, чтобы он проводил мадемуазель к регенту!.. И, чтобы склонить его к этому, я разрешаю тебе использовать всю власть, которую ты имеешь над ним.

— Госпожа герцогиня изволит заходить слишком далеко, — сказала, улыбаясь, госпожа де Муши.

— Ступай, ступай, — сказала герцогиня, — делай, что я сказала; я все беру на себя. А вы, дитя мое, не падайте духом. Ступайте за госпожой де Муши; и если вы на своем пути услышите немало плохого об этой бедной герцогине Беррийской, на которую так злобствуют, потому что однажды она принимала послов, сидя на троне с тремя ступенями, а в один прекрасный день проехала через весь Париж с эскортом из четырех трубачей, — скажите тем, кто предает меня анафеме, что я, в сущности, добрая женщина и, несмотря на все проклятия, надеюсь, что мне многое простится, ибо я много любила; не правда ли, Рион?

— О мадам, — воскликнула Батильда, — я не знаю, хорошо или плохо о вас говорят; но знаю, что я готова целовать следы ваших ног, настолько вы мне кажетесь доброй и великой!

— Ступайте, дитя мое, ступайте. Если вы разминетесь с герцогом де Ришелье, то, наверное, не узнаете, где его найти, и напрасно будете ждать его возвращения.

— Пойдемте же скорее сударыня, с позволения ее высочества! — сказала Батильда, увлекая за собой госпожу де Муши. — Потому что сейчас для меня каждая минута стоит года!

Спустя четверть часа Батильда и госпожа де Муши входили в особняк Ришелье. Против всякого ожидания, герцог был дома. Госпожа де Муши велела доложить о себе. Ее тотчас попросили пожаловать в кабинет, куда она вошла в сопровождении Батильды. Женщины застали господина де Ришелье и его секретаря Раффе за разборкой писем, многие из которых они сжигали, а некоторые откладывали в сторону.

— Боже мой, сударыня, — сказал герцог, увидев госпожу де Муши и направившись к ней навстречу с улыбкой на устах, — какими судьбами? Чему я обязан счастьем видеть вас у себя в половине девятого вечера?

— Желанию заставить вас, герцог, сделать доброе дело.

— Ах, вот как? В таком случае, торопитесь, сударыня.

— Уж не уезжаете ли вы сегодня вечером из Парижа?

— Нет, но завтра утром я отправляюсь в Бастилию.

— Что за шутки!

— Поверьте, сударыня, я никогда не шучу, если речь идет о том, чтобы переселиться из моего собственного особняка, где мне очень хорошо, в здание, принадлежащее королю, где мне очень плохо. Я знаком с этим зданием, вот уже третий раз я туда возвращаюсь.

— Но что же вас заставляет думать, что утром вы будете арестованы?

— Я предупрежден об этом.

— Верным человеком?

— Судите сами.

И герцог подал госпоже де Муши письмо, которое она и прочла:

«Невиновны Вы или виновны, все равно Вам нужно бежать не теряя времени. Завтра Вы будете арестованы. Регент только что сказал во всеуслышание, при мне, что герцог Ришелье, наконец, попался».

— Как вы полагаете, хорошо ли осведомлена особа, написавшая это письмо?

— Думаю, что да, потому что, кажется, узнаю этот почерк.

— Итак, вы видите, что я был прав, когда сказал, что нужно торопиться. Теперь, если то, о чем вы хотите меня просить, можно сделать в течение ночи, говорите, я к вашим услугам.

— Для этого достаточно и одного часа.

— Тогда говорите. Вы ведь знаете, сударыня, что вам я ни в чем не могу отказать.

— Хорошо, — сказала госпожа де Муши, — вот в двух словах, о чем идет речь. Вы собираетесь пойти поблагодарить сегодня вечером особу, которая вас предупредила?

— Быть может, — сказал со смехом Ришелье.

— Так вот нужно, чтобы вы представили ей мадемуазель.

— Мадемуазель? — с удивлением сказал герцог, повернувшись к Батильде, которая до этой минуты держалась позади, наполовину окутанная темнотой. — А кто эта мадемуазель?

— Эта бедная девушка любит шевалье д’Арманталя, которого, как вы знаете, завтра должны казнить. Она хочет просить регента о помиловании его.

— Вы любите шевалье д’Арманталя, мадемуазель? — спросил герцог Ришелье, обращаясь к Батильде.

— О господин герцог!.. — краснея, пролепетала Батильда.