Леонид Влодавец - Закон рукопашного боя

• Название: Закон рукопашного боя
• Автор: Леонид Влодавец
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005497-1

Отпуска на войне не бывает. Кому, как не бойцу Мобильного антимафиозного отряда нелегального террора (МАМОНТ) Юрию Тарану, знать это. Не успел он погостить у «тещи на блинах», как судьба снова бросила его в самое пекло боевой операции, что проводит командир «мамонтов» Генрих Птицын. Коричневая папка с о-очень интересными документами — предмет вожделения крутых мафиози. В схватке с ними Таран и Птицын оказываются в меньшинстве. Но «мамонты» в огне не горят и в воде не тонут…

---

— Это у Анны Гавриловны, что ли? — быстро отреагировал Птицын.

— У нее… А ты что, знаешь ее, Геня? Ты-то вроде у нас не бывал раньше.

— Да понимаете, мне, когда я сюда собирался, посоветовали к ней обратиться. Она ведь, говорят, умеет боли снимать…

— Вроде бы умеет она что-то, — кивнула Наталья Владимировна. — Этот корреспондент покойный даже в газете про нее написал: «Народная целительница». А правда или брехня, не знаю. Одни старики говорят, что все как рукой снимает, а другие — что после ейных лечений еще хуже ноет. Я так к ней не хожу. А ты чем же маешься? Вроде бы молодой еще…

— Да уж не совсем молодой, — вздохнул Птицын. — Полтинник — он и есть полтинник. Нога у меня была поломана когда-то. Вроде бы нормально срослась, лет пятнадцать не беспокоила, а теперь — ноет сильно. Анальгин принимал, но не очень помогает. Может, присоветует ваша Анна Гавриловна, чем полечить?

— Сейчас-то ничего, после речки? Не ноет?

— Ну, сейчас вода теплая, на воздухе жара. А вот осенью или весной, ну и зимой, если не укутаю, — пробирает.

— Ну сходи, сходи к Нюшке. А если не поможет — я тебе свой рецепт дам.

Таран тем временем лихорадочно припоминал, где ж он эту фамилию слышал — Рыжиков Андрей. «Областной телеграф» он читал только один раз в жизни, да и то всего одну заметку в разделе «Спорт». Прочитал он ее по одной простой причине: в заметке писалось о том, что намедни прошло первенство города по боксу среди школьников, и было написано, хоть и очень мелким шрифтом, но черным по белому: «В полутяжелой весовой категории победу одержал Ю. Таран».

Так или иначе, но прочитать эту фамилию на страницах газеты Юрка не мог. Телепередач с участием Рыжикова он тоже не видел, потому что чаще всего смотрел по ящику только фильмы да изредка «Вести» или «Время». А областное ТВ он вообще почти не глядел, только здесь, благодаря бабушке Наташе, приучился интересоваться погодой.

Но фамилия эта была ему точно знакома. И после трех-четырех минут напряженного перерывания собственной памяти Таран вспомнил.

Вспомнил подвал под кухней фермерского коттеджа Алексея Ивановича Душина. Именно там бывший майор, уже полумертвый, добрым словом помянул своего друга, журналиста Крылова, убитого к этому моменту, и произнес что-то вроде: «Был бы он подлецом, как его коллега Рыжиков Андрей, то мог бы получить большие деньги за компромат, но он не продался!»

Раз Душин сказал, что Рыжиков подлец, — значит, так оно и было. Юрка не имел оснований сомневаться в этом. Но теперь дело даже не в том, подлец он или нет, а в том, что он, этот самый Рыжиков, побывал здесь зимой, у Полининой бабки. То есть, возможно, в одно время с Полиной? Может, ему она и продала эту самую папку? Зачем — ясно. Хотела вернуть должок за братца Костю какому-то бандиту по кличке Варя. Но почему Рыжиков заплатил за эту папку с рецептами и недописанным романом пять кусков?

Ответ, конечно, напрашивался сам по себе. Ежели там были описаны какие-то средства, снимающие боль, то ведь это наркотики. И, может быть, такие, которые можно делать не из индийской конопли или опийного мака, что не везде растут и дорого стоят для оптового торговца, и ведь еще надо всю эту шмаль возить хрен знает откуда, платить за «проводку» товара через всякие там таможенные и административные границы. И, может быть, каким-то мафиозникам стало интересно, нельзя ли раздобыть рецепты чего попроще и подешевле, но зато заставляющего людей сразу подсаживаться на иголку и потом не слезать с нее до самой смерти. Причем почти наверняка, изучив это самое «попроще и подешевле» на базе растительного сырья, можно синтезировать наркотик из нефти и всякой иной химии на химкомбинате в поселке Советский.

Ведь корпели же на покойного Дядю Вову какие-то химики, разрабатывая ту заразу, от которой маялись покойная Шурка и ныне здравствующая Милка! И странный препарат, от которого зимой Полина и еще несколько человек превратились в сверхпослушных роботов, — его ведь тоже кто-то придумал…

В это время Птицын уже закончил свою беседу с Натальей Владимировной, а Надька побежала к Лешке, который, должно быть, намочил пеленки и голосисто потребовал их сменить.

— Юрочка! — напомнила она. — Огород поливать надо!

Птицын с Юркой полили огород и присели на травку у задней калитки, передохнуть.

— Вот так, — сказал Генрих Михайлович, — сколько бы веревочке ни виться, а конец будет. Этот Рыжиков, между прочим, прямой виновник смерти Крылова и Душина. Он на Крылова настучал и Самолету, и Жоре Калмыку. От обеих контор, поди-ка, бабки получил. Специально зазвал Крылова на день рождения, чтоб к нему на квартиру мог взломщик залезть и кассету унести. Только вот Ваня Седой об этом не знал и послал вас с Дашкой избивать Крылова.

— А вы не подумали, — решился спросить Таран, — что это Рыжиков купил у Полины папку?

— Предположить можно, — осторожно произнес Птицелов. — Расклад получается такой: приехал прошлым летом, познакомился с Полиной и ее бабкой, возможно, узнал, что бабка располагает какими-то обезболивающими снадобьями, сделанными по рецептам, которые находились в коричневой папке. Может быть, и о самой папке узнал. Предложил Полине продать ему эту папку, дал свой телефон. Та не согласилась, потому что, возможно, уже знала, что за эту папку можно гораздо больше получить. Ну, может быть, ждала, что он цену набавит. А потом, когда деньги потребовались, — решила продать за пять тысяч. Поэтому Полина и помчалась среди зимы к бабушке в деревню. Логично?

— А теперь Полина во сне припомнила, что продала только за пять — да и те потом Варя отобрал! — и сделала этому Рыжикову солнечный удар, — развил мысль Юрка.

— Тоже возможно, — кивнул Птицын, — хотя пока мы об этом судить не будем. Во-первых, потому что еще неизвестно, насколько Полина причастна ко всем этим смертям и сумасшествиям, а во-вторых, потому что мы еще не знаем, отчего на самом деле умер Рыжиков. Раз в передаче сказали, что есть нужда пляж проверить на всякую там экологию-эпидемиологию, значит, есть у них сомнения насчет солнечного удара. Ну, это я по своим каналам узнаю. Если Рыжиков помер, то далеко уже не убежит. Завтра съезжу к бабушке Нефедовой и проверю, был ли тут вообще этот Рыжиков, общался ли он с Полиной и так далее. Ну а заодно и про саму папку поинтересуюсь. Может, она вообще никуда из Васильева не уезжала, а так и лежит у бабки в кладовке.

— Мне вот чего интересно, — заметил Таран. — Ежели, допустим, Полина продала эту папку еще зимой, то почему ребята Зуба требовали ее в мае? Как они вообще про эту папку узнали?

— Тоже здравая мысль, — сказал Генрих Михайлович. — Конечно, узнать они могли от самой Полины, тут ничего невозможного нет. А может, еще от Костика покойного просветились. Это не главное. Главное в другом: ведь если б Полина сказала им, что продала эту папку, то они, наверно, выспросили бы, кому, куда и за сколько. И тогда, если б она им была нужна позарез, поехали бы за этой папкой сюда, к Рыжикову, а не стали трясти Полину за грудки. Верно? То есть если они требовали, чтоб Полина им за три дня разыскала эту папку, то считали, что папка у нее, и она, как видно, этого не отрицала. Стало быть, либо Полина эту папку вовсе не продавала, либо морочила им голову.

— А зачем ей им голову морочить?

— Ну, хотя бы потому, что если б она сразу сказала, что папка, допустим, у Рыжикова, то стала бы им на фиг не нужна. Ткнули бы ее ножиком и бросили бы в ближайший пруд. Она девушка хитрая, могла бы понять ситуацию.

— Тут мне чего-то не очень понятно, — наморщил лоб Юрка. — Вроде бы они ей три дня сроку на поиски папки давали, да? И в то же время получается, что они ее собирались убить сразу после того, как она их приведет на квартиру Сметаниных за этой чертовой дискетой 18–09. И мина в машине была установлена…

— Да, — покачал головой Генрих, — насчет мины и прочего это совсем непонятно. Самое главное, что сейчас уже никого спросить нельзя из тех, кто в этом деле участвовал. Сидор, Митя и Суслик — покойники, Зуб — тоже, его первый зам Кубарь — в коме. Полина тоже — источник недоступный. Хотя все это в принципе может только косвенное отношение к делу иметь. Не будем пока разбрасываться, отработаем версию с Рыжиковым.

Сзади послышались осторожные шажки. Это Надька с Лизкой, хихикая, пробирались по огороду.

— А мы к вам пришли! — объявила госпожа Таран. — Гулять пойдем?

— Ребенка уложила? — строгим тоном грозного мужа спросил Юрка.

— Так точно! — доложила Надька. — Насосался, поросенок, и сопит в две дырки. Пеленки погладила, все путем. Готова к вечернему моциону!

— Это у вас обычай такой? — спросил Генрих Михайлович.

— Да, — сказал Таран, — как в части — вечерняя прогулка.

— И далеко вы гуляете? — поинтересовалась Лизка.

— С километр вдоль речки, — ответила Надька. — Закатом любуемся, о жизни говорим. Пошли?