В Нарижные - Летопись

• Название: Летопись
• Автор: В Нарижные
• Жанр: Прочий юмор

---

Василиса никак не ожидала такого количества женихов. Она пронзительно взвизгнула и кинулась прочь. Алеша не менее пронзително свистнул, и бравый квинтет ринулся вдогонку.

! - Дима, вы все уложили? - спросил Гарин.

- Все, Петр Петрович, кроме "Беломора". Сколько возьмем?

Гарин поморщился.

- А, скажем - забыли. Поехали!..

! Голая Василиса опрометью бежала через деревню к родительскому терему. Подлетев к тесовым воротам, она принялась колотить в них пятками, стыдливо прикрывая срам от блудного глаза. Бабка Ярославна выглянула на шум из светельного окошка; увидев внучку, она расплылась в задумчивой улыбке.

- Эх, - мечтательно сказала себе Ярославна, - у меня самой в девичестве, прости господи, чего не бывало! Пойти, что ль, отпереть? Ох, поясница!

Василиса продолжала стучать и вопить под окнами. Спросонок, тяжело шлепая босыми ногами по навозу, к воротам бежал князь-отец. В луже посреди двора кимарила пестрая супоросая свинья. Князь споткнулся о свинью и сломал ей копчик.

Наконец, Василису впустили. Князь обомлел, увидев такую срамоту на своем подворье.

- В монастырь!!! - заревел он. - В монахини! В Христовы невесты! Приданого - воз дерьма! Проститутка!..

Тут его хватила кондрашка.

! Перепетуй, широко улыбаясь, достал из мешка притихшего черта. Черт выглядел неважно и жалобно шевелил лапками. Дима Свинякин отпрыгнул назад и выхватил шпюк. Вообще-то хрононистам не полагалось иметь оружия, но детский шпюк оружием мог считаться лишь с большой натяжкой, и начальство смотрело на это сквозь пальцы.

- Сколько просишь? - осведомился Гарин.

Хряк, как опытный торговец пушниной, тряхнул черта. Щетинка на загривке вздыбилась и опала. Черт вяло пискнул.

- Ты гляди-тка, какой товар, - ласково глядя на черта, сказал Хряк. Чистый ведмедь!

- Что-то дохловат он для медведя, - с сомнением покачал головой Гарин.

- Ребра вон торчат, - прибавил успокоившийся Свинякин, убирая шпюк.

Алеша Попович исподтишка пребольно ущипнул черта. Тот взвился.

- Ну че, - прогудел Перепетуй. - Вполне справный черт. Берете, что ль?

- А блох у него нет? - опасливо спросил Гарин. - А, ладно, берем!

- Пуд "Беломора", - лаконично сказал Хряк. - Гродненского.

- В следующий раз, товарищи, - пообещал Гарин.

- Лады, - сказал Хряк и отдал черта Свинякину, который с брезгливостью стал упаковывать его в стерильный контейнер.

- Петя, можно тебя на пару слов? - вспомнив что-то, позвал Гарин, и они с Перепетуем отошли в сторонку.

- Слушай, Петя, тут такое дело, - издалека начал Петр Петрович. - Как бы это нам! Ну, пулеметик-то обратно чтобы! Я уж отблагодарю, ты меня знаешь!..

- Пулеметик! - задумчиво протянул Хряк. - Накрылся ваш пулеметик!

- Как накрылся?! - перебил Гарин.

- Обыкновенно как, - Хряк смущенно потупился. - Зачал я по половцам пулять, а он возьми да и развались опосля второй очереди, - вдохновенно соврал он. - Во, - достал из кармана богатырь замусоленную книжицу, во, одна инструкция осталась.

- Какая инструкция? Как развалился? Какие еще половцы?! Он же был не того! А, черт с тобой! - Гарин обреченно махнул рукой и зашагал к машине. Хряк оторопело глядел ему вслед, а потом ехидно заорал:

- Никак нет! С покупочкой вас, Петр Петрович!

Гарин сплюнул и ускорил шаг.

- Ну погоди, уж привезу я тебе "беломору", в сердцах подумал он.

Когда все было готово, и хрононисты устроились в креслах, Гарин потянул на себя рычаг пуска. Машина затарахтела, но не ринулась сквозь время, а бессовестно заглохла.

- Мощи нехватает, - понимающе сказал Хряк.

В предстартовой суматохе никто не заметил, куда подевался Муромец. А Муромец спрятался в грузовом отсеке среди штабелей рублевских икон, сундуков с новгородскими берестяными рукописями и контейнеров с различной живностью, начиная с трилобитов из девона и кончая двумя ручными царевнами-лягушками.

- Тяжеловата нечистая сила, - удивился Гарин. - Придется вам, Дима, остаться. Подождете немного, другой ходкой заберу.

Свинякин нехотя вылез из машины. Гарин дал газ и скрылся.

Машина двигалась сквозь века. В иллюминаторе мелькало пространство-время. Все было как обычно. Гарин включил автопилота и послал его заваривать чай.

- Задание понял, - пробурчал робот, с ненавистью вспоминая первый закон роботехники, запрещающий наносить вред человеку, и двинулся на камбуз. С чувством исполненного долга Гарин задремал было, но тут в грузовом отсеке что-то загремело. Петр Петрович недовольно открыл глаза.

- Ну и морока с этой нечистой силой, - проворчал он, останавливая машину. - Небось, дышать захотел!

Бросив на приборы привычный взгляд, Гарин пошел проветривать черта. Счетчик показывал 1923 год.

Отыскав контейнер с чертом, хрононист выволок его из машины. Приложив ухо к стенке, он довольно хмыкнул - жив еще! - и принялся отвинчивать крышку.

Кто бы мог подумать, что у избитого и полузадохшегося средневекового черта найдутся силы выбить из рук оторопевшего Петра Петровича крышку, выскочить из узилища и моментально скрыться с глаз?! Ошарашенный Петр Петрович, впрочем, и не пытался его преследовать, а с горя закурил (привезу уж я вам "беломору", так вашу растак! ведмедя подсунули!) и оправился.

В это время Илья, встревоженный тишиной, зыркал по сторонам, гадая, что бы это могло случиться. Автопилот вышел из камбуза с чайником в руках.

- Че стоим-то, браток? - остановил его Илья. Робот вздрогнул и уронил чайник богатырю на ногу. Кипяток во все времена оставался кипятком. Муромец завыл.

- У-у-у, сука, носит тебя, где ни попадя! Че глаза таращишь? Шел бы делом занялся, железяка смердючая! - с этими словами Илья богатырским ударом вышвырнул пилота в рубку.

- Задание понял, - улетая, обрадовался робот.

Петр Петрович вовсе не собирался оставаться в 1923 году и, когда увидел, что машина начала исчезать, бросился к ней. Но толку было мало: машина уверенно растаяла, унося в светлое будущее родимое пятно русского феодализма в лице Муромца, а также робота, наконец-то дорвавшегося до своих прямых обязанностей автопилота.

Гарин сел на камень и заплакал.

Эпилог

Ну что, любознательный читатель, вот мы добрались и до эпилога. Еще не надоело? Ну, тогда вот что было дальше. Судьбы наших героев сложились так: Илья Муромец, бывший русский богатырь, теперь работает старшим лаборантом в НИИ ПиВО. Женат, имеет двоих детей, прекрасный семьянин. Вечерами его можно видеть забивающим козла во дворе своего дома в приличной компании. После получки он любит рассказывать о былом, нещадно приукрашивая события. Впрочем, ему все равно никто не верит.

Добрыня Никитич! Надо вас огорчить: Добрыня вскоре после описываемых событий умер тихою смертью. Будучи в нетрезвом состоянии, он имел неосторожность по привычке улечься спать на центральной улице деревни Великие Смердуны, где и был затоптан большим стадом свиней, принадлежавших отцу (родителю) Василисы.

Сама Василиса вышла замуж за Поповича, и теперь она попадья. Она раздобрела, обзавелась грудной жабой и часто бьет мужа.

Попович терпеливо несет свой тяжкий крест.

На месте кружала старого Исаака сейчас медвытрезвитель, который успешно выполняет план, а по праздникам и перевыполняет его. Сам старый Исаак живет в аду. Так ему и надо.

Что касается Аввакушки, то он уже не Аввакушка, а протоиерей Аввакум Феофанович Митуса. Недавно он закончил монументальную монографию "Слово о полку Игореве", которая была высоко оценена современниками.

Дима Свинякин! А что Дима Свинякин? Теперь он Димитрий Донской. Это прозвище ему дал народ за то, что, оказавшись как-то на Куликовом поле, он перешпюкал полрати татаро-монгол (монголо-татар), чем и обеспечил полный крах ига Золотой Орды.

Судьба Петра Петровича Гарина широко освещена в отечественной литературе и в комментариях не нуждается.

Сбежавший от него черт Воланд будоражил Москву во времена НЭПа. Впрочем, он не менее известен, чем Гарин.

Бабка Ярославна тоже умерла.

Кудыкины горы ныне носят название Жигулевских гор.

Змей Горыныч вымер по примеру уважаемых древних животных. Его скелет до сих пор стоит в Государственном музее палеонтологии Санкт-Петербурга, украшенный аккуратной табличкой "Птеродактиль гигантский обыкновенный", по-латыни, конечно.

Цветок папоротника завял, чуть-чуть не добежав до своих.

А Перепетуй Хряк теперь работает Муромцем. Работа хоть и не калымная, но на жизнь хватает!

Симпатичный Домик

Домкратий Хряк вернулся домой пьяным и сгоряча избил домового. Бил он его добросовестно и умело, приговаривая:

- И где ты шляешься! По ночам, погань вонючая?! У всех домовые как домовые, а у меня чисто кот мартовский! Хозяйство в разоре, кобыла околела, а ты все гуляешь, нечистая сила!..

Утомившись, Хряк бросил домового, плюхнулся на лавку и захрапел. Домовой, обиженно шипя, пополз к сундуку, где у него на такие случаи лежала початая четвертинка живой воды. Приложившись, он с грустью обнаружил, что она от долгого хранения утратила свои живительные свойства и даже протухла. Охая и причитая, домовой направился к соседу одолжить свежей живой воды или, на худой конец, крысиного яду.