Росс МакДональд - Тайна художника

• Название: Тайна художника
• Автор: Росс МакДональд
• Издательство: ООО "Авди"
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-8238-0244-7

Лу Арчер, выведенный в произведении «Тайна художника», не выбирает клиентов. Это типичный, хоть и не лишенный определенного обаяния, частный сыщик, работающий по найму. Ему посвящено 18 романов: «Дрожь», «Живая мишень», «Могила в горах», «Оборотная сторона доллара», «Последний взгляд», «Спящая красавица» и др.

---

Я вновь глубоко задумался.

«…Значит, полусумасшедший пьяница Джери Джонсон действительно является исчезнувшим некогда художником Рихардом Хантри… Теперь он морально и физически опустился в результате длительного проживания в старом мрачном доме на Олив-стрит, вместе со строгой и суровой пожилой вдовой Вильяма Меада и его неудачником-сыном Фредом…»

Я задумчиво покачал головой: что-то опять мне не понравилось в такой логике рассуждений…

«Стоп! А что, если я пошел не по той тропинке?! Ведь вполне возможен и другой вариант развития событий… Нужно снова вернуться к исходному моменту… Что, если с самого начала все происходило иначе? Что, если убитым оказался не Вильям Меад, а Рихард Хантри?! В таком случае все дальнейшие события выглядят более логичными и последовательными!»

Я даже улыбнулся при мысли о том, что нашел наконец лучшее решение проблемы.

«Исходные события начались еще тогда, когда Вильям Меад получил короткий отпуск из армии и приехал домой в Аризону, к матери. Его личный дом находился в другом месте, в Санта-Тереза. Там у него была молодая жена-брюнетка и маленький сын. Они терпеливо ждали его возвращения после службы в армии. А вот родная и любимая им мать Милдред Меад продолжала жить в Аризоне с художником по имени Симон Лангсмен. Этот умный, добрый и отзывчивый человек, бывший к тому же художником, заменил ему в детстве и юности отца, научив хорошо рисовать. Поэтому Вильяма и тянуло посетить их в Аризоне. Когда молодой Меад приехал туда на короткую побывку, он неожиданно узнал, что его кровный брат Рихард Хантри за время его отсутствия и службы в армии присвоил часть его картин, выдавая за свои. Он, возможно, посчитал, что подобная подмена вряд ли обнаружится: ведь Вильям находится далеко, к тому же была война… Не всем удавалось вернуться живыми. Изображать из себя художника Рихард начал еще раньше. Он еще в юности потихоньку воровал наброски и картины молодого Вильяма. К тому же он начал активно ухаживать за его девушкой, на которой потом удачно женился. Это была красивая тогда еще Франчина. На этой почве, по всей вероятности, и наступил кризис в отношениях между братьями, что в один из дней привело к серьезной драке между двумя молодыми людьми-соперниками. Дрались они ожесточенно. Вильям был удачливее, так как прошел хорошую школу в армии. Он одолел Рихарда, избив его до смерти, а тело переодел в свой военный мундир, обезобразив до неузнаваемости лицо. Как внебрачный сын, Вильям, наверное, мечтал втайне занять место законного Рихарда Хантри. Теперь у него появился реальный шанс осуществить задуманное и одновременно освободиться от тягостной и опасной армейской службы и своей прежней, не очень-то удачной женитьбы в Санта-Тереза…»

«Возможен такой вариант развития событий? — спросил я себя и уверенно ответил: — Вполне возможен и даже более вероятен, чем то, что я предполагал в начале этой мрачной истории…»

«Но осуществить задуманное Вильям Меад не смог бы самостоятельно, без активной помощи близких ему людей, в первую очередь, без надежной помощи трех, по крайней мере, лиц… Прежде всего, ему очень помогла Франчина Хантри, которая, по-видимому, продолжала его любить, хоть тот уже был женат, и к тому же только что убил ее мужа. Она избрала теперь Вильяма, как более перспективного из двух соперничавших из-за нее молодых людей. Не исключено и то, что она сама поощряла Меада на убийство, раскаявшись в поспешности своего решения. Так или иначе, но Франчина поехала вместе с Вильямом-Рихардом в Санта-Тереза и прожила вместе с ним на вилле семь счастливых лет…

Почему Вильям пошел на такой риск, возвратившись в Санта-Тереза, где проживали его жена и ребенок? Трудно сказать… Может быть, ему хотелось все же находиться поближе к своему маленькому сыну, проследить хотя бы издали его жизнь и судьбу? Кто знает?.. Но, пожалуй, он ни разу их не встречал и не видел в течение первых семи лет счастливой жизни на вилле вместе с любимой Франчиной. А могло быть и так, что ему было интересно поддерживать миф о Хантри и продолжать свое любимое творчество?.. Получить реальные ответы на возникшие вопросы невозможно, если основные действующие лица этой сложной истории не проявят искренности. Так продолжалось лишь первые семь лет жизни Вильяма и Франчины в Санта-Тереза… А потом вдруг…»

Но вновь вернемся к началу событий.

«…В те первые сложные дни в Аризоне, когда жестокая схватка кровных братьев закончилась смертью одного из них, Вильяму необходимо было быстро и благополучно выбраться оттуда, уехать за пределы штата, сделав это так ловко и тихо, чтобы не возбудить никаких подозрений, не вызвать пристального внимания к своему быстрому отъезду. В этом ему серьезно помог другой близкий человек — родная мать, Милдред Меад. Она ловко выполнила самую трудную часть задуманного… Ведь ей сразу же показали для опознания труп Рихарда Хантри, переодетого в мундир Вильяма. Хотя лицо его было разбито до неузнаваемости, она поспешила опознать в нем своего сына, и этим спасла его жизнь и будущее. Этим смелым поступком Милдред Меад доказала свою безмерную смелость и твердость, неуклонную решимость помочь родному сыну занять достойное место в обществе вместо погибшего в драке Рихарда Хантри. Она очень любила своего внебрачного сына Вильяма, поэтому, по всей вероятности, не усматривала в своем лжесвидетельстве серьезной вины. Любила Вильяма исступленной, а может быть, и трагической любовью, которую особенно умеют проявлять женщины, имевшие дело с рядом мужчин…

…И все же Вильям Меад, выступая уже под личиной Рихарда Хантри, вряд ли смог быстро выбраться из сложной ситуации и уехать из Аризоны, избежав серьезного и продолжительного разбирательства, если бы не было еще чьей-то серьезной помощи. Кто-то довольно влиятельный должен был притормозить следствие, а вскоре даже его закрыть как бесперспективное, нераскрытое дело об убийстве „Вильяма Меада“, ведущееся шерифом Бротертоном, чтобы, в конце концов, и вовсе прекратить все дальнейшие попытки разобраться в этом деле».

Я снова глубоко задумался…

«Кто же мог быть этим влиятельным лицом, способствующим тому, чтобы замять уголовное дело об убийстве юноши?» — спрашивал я себя.

Я этого не знал, хотя и чувствовал, даже был уверен в том, что такой человек действительно существовал. Именно он умело выполнил свою часть задуманного Вильямом Меадом дерзкого плана — занять в жизни почетное место законного Рихарда Хантри!

Глава 30

Джек Бемейер медленно поднялся с кресла и тяжело встал на ноги, будто удерживая на своих толстых плечах огромную тяжесть, которая непрерывно давила на него и пригибала к земле. Он был явно взволнован, да и выпил уже несколько бокалов.

Он остановился у порога в открытых дверях гостиной и мешковато повернулся к жене.

— Есть одна важная вещь, о которой ты все же должна теперь знать… — проговорил он медленно, но четко и твердо, как решившийся глубоко нырнуть. — Дело в том, Рут, что Вильям Меад — мой внебрачный сын!.. Мой и Милдред Меад. Когда он родился, мне не было и полных двадцати лет…

Лицо Рут Бемейер залила краска, а в глазах появилось отчаяние.

— Почему же… почему ты раньше… не рассказал мне об этом? — отчаянно вскричала она, но потом сразу же поникла и как-то вся сжалась. — Сейчас уже поздно… об этом… — Она посмотрела на мужа таким взглядом, будто видит его в последний раз в своей жизни.

Оба они надолго замолчали, не глядя друг на друга…

* * *

Перед поездкой в комиссариат полиции я заехал за Джеком Бемейером. В его доме мы больше молчали в течение нескольких минут, пока он собирался, погруженные в свои мысли. Потом молча прошли через какую-то комнату и направились к выходу.

Джек Бемейер двигался как-то неуверенно, даже чуть замедленно, несколько шатаясь. Выйдя через главный ход, я помог ему сесть в машину, а затем медленно направил ее по пологому спуску. Лишь теперь он заговорил о прошлом, как бы делясь своими тяжкими думами, отрывисто и не очень связно.

— По-существу, это был просто случай… — тихо и медленно говорил он, с трудом подбирая слова. — Так бывает порой в жизни… Я познакомился с Милдред Меад очень давно, еще когда учился в гимназии… Это случилось после одного из футбольных матчей… Старый Феликс Хантри давал прием в своем большом горном особняке… Я тоже оказался среди приглашенных, так как моя мать приходилась ему кузиной… Но присутствовал я там как бедный родственник…

Бемейер замолчал, как бы собираясь с мыслями, он пару минут безмолвно сидел рядом со мной, низко опустив голову. Лишь после некоторой паузы он вновь заговорил и стал произносить слова четче, громче, быстрее, словно окончательно решившись.

— В тот день я, можно сказать, «добыл три очка из четырех возможных»… если можно так грубовато оценить мою победу над красивой и юной тогда Милдред… — он поднял голову и даже как-то победоносно смотрел вперед. — Милдред тогда было семнадцать лет… а в восемнадцать уже родился Вильям… Я был, как говорится, гол как сокол, и ничего не мог сделать для нашего ребенка… У меня совсем не было денег… Я пытался как-то выкрутиться с помощью друзей… Милдред сама понимала это и, наверное, поэтому сказала старому Феликсу Хантри, что это его сын! Он поверил, потому что очень ее любил. Вот он и позволил дать мальчику свою фамилию и стал дарить деньги на его содержание… Так продолжалось некоторое время, пока Милдред не порвала со старым Феликсом Хантри и не переехала к Симону Лангсмену… Но и тогда она делала что могла для меня… Даже помогла обеспечить мне спортивную стипендию… а еще раньше уговорила Феликса Хантри нанять меня работать на его шахту медных разработок… Она потом почти все время помогала мне «взбираться по ступенькам общественной лестницы»… За все это я ей искренне благодарен… — несколько тише проговорил он, но в голосе гордого Бемейера не чувствовалось ни тепла, ни признательности…