Олег Языков - Книга четвертая. Корректор реальности.

• Название: Книга четвертая. Корректор реальности.
• Автор: Олег Языков
• Жанр: Научная Фантастика

Дорогие друзья-читатели! Сегодня, 22.07.12 выкладываю общий файл четвертой книги. Она закончена. Какой уж книга получилась – судить вам. Читайте! В иллюстрации поместил газету от 3 июля 1941 г. Ту самую, с речью Сталина.

---

Я, безо всякой нужды откашлялся, одернул гимнастерку и привычно согнал складки назад, мельком бросив на себя взгляд в темную панель какого-то экрана. Вроде, все в порядке – воротничок застегнут, ордена на месте, побрит, прическа близка к идеальной. Ну, давай, Тур! Давай!

Реаниматор принял код, раздалось короткое шипение, дверца отошла вперед и убралась в бок. И сразу произошло несколько событий.

У меня лязгнули зубы, адмирал издал звук "Ой!", а Катя медленно открыла глаза. Потом она провела рукой по своему бедру, и ее глаза опасно прищурились…

Да-а, реакция у меня хорошая… Настоящая реакция летчика-истребителя! Дмир все еще радостно пялился на Катю, а я, глупо улыбаясь, уже мелкими шажками, да вдоль по стеночке, пробирался к двери, судорожно нащупывая отведенными за спину руками ее ручку.

Абсолютно голая Катя сделала свой первый и решительный шаг в новом мире. Или про даму надо говорить не "голая", а "обнаженная"? В общем, как ни скажи, а одежды от этого на Кате не прибавится! Странно, что мы еще не попали под ультразвуковой удар женского визга… Где же она? А, вот! Нащупав ручку двери дрожащими пальцами, я дернул ее вниз и, давясь с трудом сдерживаемым хохотом, вывалился из медблока.

Впрочем, визга не последовало и далее. Все же Катерина была летчиком и офицером. Последовал хлесткий звук пощечины, еще один… слабый визг Дмира, его царапанье по двери… А вот таких слов я от Кати как-то не ожидал! Крепко сказано! И к месту.

Дверь приоткрылась, и в ней показалась задранная нога пытающегося смыться с места катастрофы адмирала. Но не тут-то было! Стоило адмиралу только показаться в дверях, как за ним метнулась обнаженная женская ручка и, крепко ухватив его за ворот мантии, дернула обратно! Дверь с грохотом закрылась, в медблоке что-то с грохотом упало и заверещало как молочный поросенок, которого живьем пытаются посадить на раскаленный противень духовки. Еще один хлесткий удар! Так уж и нужно ли мне жениться? А может, подождать? Дверь распахнулась, и, посланный вперед молодецким пинком, адмирал вылетел наружу, прямо в мои объятья…

Точнее – то, что вылетело, адмиралом можно было назвать, лишь обладая большой фантазией. Всхлипывающее и трясущееся от страха существо, с кровавыми царапинами на морде лица, забилось в моих крепких и мужественных руках, заскребло ножками по палубе, пытаясь по-тараканьи скрыться под плинтусом.

Хочешь – беги, родной… Тебе надо собрать всю волю и память в кулак, чтобы еще раз оценить боевые качества пилота ВВС Красной Армии, старшего лейтенанта и орденоносца Екатерины Лебедевой. А мне… Мне предстояло зайти в клетку с только что очнувшимся, и от этого особенно злым, хищником.

Я скромно постучал в дверь.

— Катя, можно я войду?

— Да уж заходите… Поговорим…

Передернув плечами от морозного чувства опасности, я решительно распахнул дверь и вошел. Катерина, одетая в ниспадающе-черные одежды, растрепанная и злая как тысяча чертей, была диво как хороша! Серые глаза опасно сверкали, румянец подчеркивал безупречную кожу лица, маленькая ручка сжимала какую-то медицинскую штуковину, похожую на бокс для шприцов. Как бы не метнула мне в голову, с нее станется…

— Катя! Я…

— Кто вы?! — маленькая ножка показалась из-под мантии. Да она подкрадывается! Внимание, Тур! Атака с передней полусферы!

— Стой, стой, Катя! Я – Виктор! Я тебе сейчас все объясню!

— Вы не Виктор! Где он? Что со мной? Где я?

— Катя, успокойся, присядь вот сюда… — Катя отрицательно замотала головой. — Ну, хорошо… Не хочешь садиться, я так расскажу… Только держись за что-нибудь, не упади… Катя, ты погибла в бою. Тебя вытащили из кабины горящего самолета и оживили. Сейчас ты на космическом корабле, в космосе, у другой планеты, которая и будет теперь твоим новым домом. Смотри…

Я включил обзорный экран. Иллюминаторов в блоке не было. С экрана, мягко переливаясь лазурью океанов, скромно прикрывшись белыми кружевами облаков, на нас взглянула Мать.

— Здесь ты будешь жить, Катя. Теперь это твой мир.

— А Земля? — слабо прошептала Катя.

— Земля отторгла тебя. Там ты погибла, Катя… Там для тебя места уже нет… Реальная история похожа на плотную резину, Катя. Как ее ни тяни, а она все стремится вернуться в свою привычную форму. И, раз случившееся, все равно повторится… Так было и со мной. Я занял тело Виктора Туровцева 25 сентября 1942 года. А 26 октября 1943 года эта самая история меня из этого тела и выбросила. Совсем… Я тоже землянин, но я из другого времени. Сейчас я тебе все расскажу, Катя. Слушай…

* * *

— Нет, нет и нет! Я не верю! Вы не Виктор…

— Я тебе и говорю, что я не Виктор, Катя! Так меня звали там, на Земле. Когда мы с тобой познакомились. Но ты помнишь летчика, которого ты спасла после налета на бронепоезд? Который тебя полюбил? Который тебя целовал на аэродроме? Это ведь был я… То есть, о чем это я? Это я и есть. Катя! Катя! Это же я…

Сделав шаг вперед, я попытался обнять ее. Но нет… Мне в грудь, прямо под сердце, уперлась крепкая ладошка.

— Погодите… Значит, вы – Виктор? Тот человек, который меня любил? Который меня целовал и говорил всякие слова? Который подарил мне это?

Черная мантия немного пошевелилась, и я увидел бриллиантовую каплю. Прямо в этой чудной и теплой ложбинке груди… И как они только умеют так делать? Волшебницы…

— Да… — голос меня подвел. Я откашлялся. — Да, это мой подарок… Помнишь, я рассказывал тебе про эту замечательную пожилую даму?

— Помолчите… — лицо Кати почему-то было строгим и напряженным. Казалось, что она к чему-то внимательно прислушивается. — Значит, вы – Виктор, и вы меня любите… любили?

— Да, Катя! Да! Я люблю тебя!

— Дайте мне вашу руку… — и лицо, и голос Кати были безжизненными, холодными.

Она взяла мою правую руку и безо всякого стеснения приложила мою ладонь прямо под свою левую грудь. Нежную и прекрасную грудь, с розовым соском, который я успел заметить только лишь на миг…

— Что вы чувствуете?

Катино сердечко билось испуганным зайчонком…

— Стучит…

— А теперь – у вас.

Я резко побледнел. Проклятье! Проклятье! Долбанный модификант! Чертовы регистраторы и вся эта камарилья… Я потерял свою девушку… Этого она не простит… Этого никто не простит…

Под маленькой, но твердой ладошкой Кати, в спокойном, обычном ритме, размеренно билось безразличное ко всему сердце модификанта…

— Вы не Виктор, вы – чужой… Кто вы?

Голос меня не слушался. Наконец, я смог каркнуть: "Ты права, Катя… Я не Виктор. Я – Тур".

На то, чтобы показать Кате душевую, сил у меня еще хватило…

* * *

— Ну, как? Все прошло? Она успокоилась?

Все еще испуганное лицо Дмира выглянуло из рубки. Царапин уже не было. Я посмотрел на него долгим взглядом, а потом врезал кулаком прямо между этих мальчишеских глаз. И еще… И еще…

С разбитого лица адмирала капала кровь. Кровь капала и с моей разбитой руки. Я ведь еще саданул и по переборке… Чтобы не убить эту мелочь. Эту проклятую мелочь, которая отобрала у меня любимую… Отобрала навсегда.

— Вставай, сука… Я тебя убивать не буду… Не заслужил. Тем более – тебя тут нет. Ты ведь там сидишь? Под лампой, за металлическим столом? Вставай, вставай. Все для тебя закончилось… Это лишь легкий выговор с занесением на морду лица. Вставай, сейчас будем садиться.

Я мутно посмотрел на ободранные костяшки кулака. Кожа уже восстанавливалась… Вот и хорошо, вот и здорово. В здоровом теле – здоровый дух… Или как это там? Неважно… Модификант меня не подведет. Один раз подвел – и достаточно… Больше не надо…

— Как тебя отключить, сволочь? Надоел ты мне…

Дмир молча показал на дверь маленького трюма.

— Там? Ну, пошли…

В трюме было тесно. Тут везде тесно, кораблик ведь маленький. Рассчитан на двух наблюдателей. Максимум. А, вообще-то, в корабле обычно работает и живет лишь один регистратор. Или корректор. Вот сейчас мы эту сволочь упакуем, и будет просторнее. Дышать будет легче…

Дмир подвел меня к большому, округлых форм, транспортному кофру. Или сейфу… Не важно.

— Вот здесь антиграв… Включишь его и поведешь… Запомнил?

Я лишь мотнул головой.

— Полезай… А матрица адмирала?

— Она дезактивируется в упаковке. Там есть такие клеммы…

— Ясно. Не болтай. Лезь, давай, надоел ты мне. И это… смени внешность – смотреть на тебя не могу. Ну, пока… До новых встреч… Надеюсь, ты спешить на встречу не будешь? Вот-вот…

Раздалось тихое шипение, дверца транспортного ящика приподнялась. Дмир молча, с видом побитой собаки, нырнул в ящик, нажал какие-то кнопки на маленьком, светящемся зелеными и желтыми огоньками внутреннем пульте, вытянулся и замер. Глаза его закрылись, тело закоченело. Опять раздалось шипение, и дверца медленно опустилась, скрывая моего ненавистного спутника. Все… Теперь – посадка.