Олег Языков - Книга четвертая. Корректор реальности.

• Название: Книга четвертая. Корректор реальности.
• Автор: Олег Языков
• Жанр: Научная Фантастика

Дорогие друзья-читатели! Сегодня, 22.07.12 выкладываю общий файл четвертой книги. Она закончена. Какой уж книга получилась – судить вам. Читайте! В иллюстрации поместил газету от 3 июля 1941 г. Ту самую, с речью Сталина.

---

— Молодец, интендант! Мне бы еще десяток таких интендантов – и пушек не надо!

— Но-но! Не балуй! Я тебе не лошадь, по шее стучать… Пойду я, посмотрю, что там с с моим сержантом. Жив ли… Сколько танков пушкари подбили?

— С вашими – уже четыре будет! Красота! Эх, жаль, фотоаппарата нет… Как горят-то хорошо!

Я посмотрел на поле боя. Действительно – прямо напротив нас неспешно разгорался танк подбитый в первой атаке. За ним, почерневший, с раскрытыми от взрыва боекомплекта люками, чадил другой Т-III. На флангах дымили еще два танка с непривычными очертаниями. Дым несло в сторону немцев. Так-так… Ветер, значит дует прямо на них. Сноса не будет, либо снос минимальный… Пора бы и за винтарь… Еще одной атаки можно не пережить.

— Ну, ладно, Павел… Пойду я… Попробую стрельнуть. Глядишь – что и получится. Вон они – столпились… Наверное, этому танкисту сейчас хвост крутить будут… Вот я им для веселия и подкину пару пулек, ага? Да, кстати, ты мне скатку не найдешь? Под винтовочку подложить?

* * *

"На Хорста было страшно смотреть. На его лице ходили желваки, тонкие губы сжаты в одну линию, глаза гневно прищурены.

— Лейтенант Баумгартен, вам предстоит встреча с трибуналом! Почему вы прекратили атаку?

— Господин обер-лейтенант! В атаке я потерял три танка из пяти! Орудия русских остались не подавленными! Продолжение атаки было бессмысленно, мы бы не вернулись из нее все…

— Это не оправдание, лейтенант! У вас был приказ…

— Приказ грудью лезть на пушки? Мне нужна поддержка! Нужно подавить эти кочующие пушки русских! Я не могу устилать дорогу телами боевых друзей и горящими машинами, господин обер-лейтенант! Дайте мне поддержку – и приказ будет выполнен.

Хорста занесло. Он выпрямился в своей командирской башенке и вылез из нее выше, чем по пояс. Сейчас он напоминает мне кобру, готовую ударить свою жертву. Я не хочу быть жертвой. Я выполню приказ.

В груди – ледяной ком. Я чувствую, я знаю – из этой атаки живым я не вернусь… Мне суждено погибнуть… Если бы не приказ, обрекающий мой экипаж на смерть… Сейчас Хорст отдаст его, и – снова вперед, под выстрелы бронебойных снарядов русских пушек".

"Пылающие ворота ледяного ада. Записки немецкого танкиста". Отто Баумгартен, Stuckpole Books, 2007 * * *

Я уложил ствол винтовки с примкнутым штыком на плотно скрученную скатку. Штык тоже дело нужное, своеобразный стабилизатор. Поерзал, пытаясь найти самое удобное положение. Вроде бы все хорошо… Теперь так – я перегнал хомутик прицела своей винтовки образца 1891/30 г. вперед до риски 19. Это и будет 1900 метров… Точнее не выставишь. Придется как-то исхитриться… Как там Дед говорил? Я прикрыл глаза, припоминая…

— …Дед, а как ты так здорово наловчился из своего винтаря стрелять? Да на такие дистанции? Это же колдовство какое-то!

Это было в последний день занятий с Дедом на Полигоне. Мы уже набегались, настрелялись, и теперь лежали на теплом бугорке, отдыхая после напряженной учебы.

— Как-как… Задницей об косяк… Захочешь – выстрелишь. Нет тут никакого колдовства. Винтовку свою надо чувствовать, понимать ее. Ты же ложкой даже в темноте себе в рот попадешь? Ну, вот. И тут тако же… — Дед сорвал и закусил травинку. — Понимать надо, как пуля летит.

Он немного оживился и приподнялся на локте, глядя на меня.

— Когда настреляешь с моё – пулю в полете чувствовать будешь. Будешь знать – как она летит, куда уклоняется. Вот встречный ветер ее к земле прижимает, а если ветер сзаду – пулю чуть-чуть вверх задирает. Опять же, если пуля над водой летит саженей, скажем, на двести… Проседает пуля-то, воздух над водой прохладный, плотный. Бери, значит, прицел немного выше. Если ветер боковой, то тут зорко глядеть надо. Ежели ветер слева – он пулю еще дальше на правую сторону уводит, и вниз чуток. А справой стороны – влево-выше утянет. Пуля ведь как? От резьбы в стволе ее ведь закручивает? Ну, вот. И когда она из ствола вылетает, то получается примерно так… — Дед вынул травинку изо рта и начал ее хитрым образом гнуть.

— Вот, гляди… Выйдя из ствола, она как бы рыскает чуть вниз и влево… А потом начинает забирать по дуге вверх и вправо. Это по науке называется дир… дерр… Забыл, мать твою!

— Деривация?

— Ага! Она самая… Смотри, что получается. Как бы первый виток на штопоре. Если смотреть от рукоятки… Понял?

— Понял-то, понял… А как рассчитать точку попадания?

— А вот смотри… Эта самая деривация уводит пулю на расстоянии метров в восемьсот примерно сантиметров на тридцать вправо, так? А я стреляю на две тысячи метров, так? Значит, я беру влево фигур на пять, а то и шесть, да, заметь – вынос я беру от середины фигуры, то есть "от пряжки", и чуть завышаю прицел… на волос, буквально! То есть, как бы в голову ему целюсь. Или чуть ниже… Бабах! И будь спокоен – прилетит ему прямо в грудину, мало не покажется! Понял, Салага? Вот то-то же!

* * *

Понял, Дед, понял… Спасибо тебе за науку. А ну-ка…

— Андрей! Дай-ка мне бинокль.

Отчетливо и ясно вижу офицера, торчащего в командирской башенке. Он в фуражке, поверх которой надеты наушники. Тоже мне – строевик… Одна фанаберия. Белокурый рыцарь рейха на танковой прогулке. Сейчас, сейчас… А это что? К командирской машине подкатывает еще один Т-III. Из него сыплется еще какой-то фриц и бегом летит к офицеру. Ну-ка, ну-ка… Сейчас будет накачка и бой быков. Так и есть. Аж мне страшно… Пора.

Медленно-медленно я подвожу мушку к наросту на башне танка. Так отсюда мне видится этот офицер. Перевожу на пять фигур влево. Чуть выше… Так? Так!

Глубокий вдох. Медленно-медленно выдыхаю, задерживаю дыхание и плавно тяну спусковой крючок. Все равно – выстрел звучит неожиданно. Черт! Отвлекает. Пуле лететь секунды четыре. Я мигом дергаю затвор. Готов!

— Есть! — это Андрей, — Высверк на лобовой броне, по горизонту точно, ниже полтора!

* * *

"… в это время по броне танка щелкает пуля. Хорст с интересом склоняется вправо, я тоже гляжу – куда она попала?"

* * *

Я готов. Беру чуть выше цели. Угадать бы… Ну, давай! Помогай, Дед! Выстрел!

— Раз… два… три… Есть!

— Есть! — орет Андрей. Я выхватываю у него бинокль.

Теперь я и сам вижу. Офицер как бы оплывает. Как будто у него из хребтины вынули твердый прусский стержень. Он мягко заваливается вправо, прямо в руки своего подчиненного…[6]

* * *

"…Ничего не видно. До противника далеко, около двух километров, пожалуй. По нам никто не будет стрелять на такой дистанции. Это, наверное, прилетела какая-то шальная пуля. Я вновь поворачиваюсь к Хорсту, и – о, ужас! Я слышу слабый шлепок. Бинокль на груди моего друга дергается, Хорст делает удивленное лицо, его губы приоткрываются, как будто он хочет сказать: "О!"

Я ничего не могу понять. До тех пор, пока Хорст не валится мне на руки… Черт, черт, черт! Боже, покарай этого глупого Ивана, который опустошал магазин своей древней винтовки в нашу сторону, не поднимая своей деревянной головы над бруствером окопа! Боже, пошли ему мучительную смерть!

Я кричу: "Санитары, санитары! Сюда! Обер-лейтенант ранен!"

Кто-то вскакивает на броню рядом со мной, бережно подхватывает Хорста. Поздно. Я вижу, как безвольно упала его рука. От неловкого движения моего помощника фуражка Хорста налезает ему на глаза.

— Господин лейтенант! Командир убит!

Все кончено… Этот бой мы проиграли. Я приказываю запросить артиллерийскую поддержку и командую остаткам боевой группы отойти назад. Ведь я – командир первого взвода. Если нам не пришлют офицера из резерва, командиром роты стану я. Несмотря на радужные перспективы, это страшный день… Он запомнился мне на всю жизнь. Именно – на всю жизнь. Ведь я выжил в этом бою… Выжил для грядущих побед".

"Пылающие ворота ледяного ада. Записки немецкого танкиста". Отто Баумгартен, Stuckpole Books, 2007
* * *

На броне немецкого танка суета и бестолковщина. Можно было бы еще раз выстрелить. Но я не могу – руки начинают дрожать. Отходняк называется…

— Товарищ лейтенант! Немцы уходят! Уходят они! — Голосистый какой боец. Я опускаю голову на приклад винтовки. Напряжение потихоньку начинает меня отпускать.

— Слышь, интендант! Уходят немцы-то! А ты тут только разлегся со своим ружжом! — Павел обидно хохочет.

— Что поделать – видать не судьба, товарищ Суворов. Ты расписку о приеме груза приготовил? Помирать теперь ведь не придется, а? Выжили мы, Паша, выжили! Назло всем этим гадам! А они – сдохнут, сволочи! Сломаем мы их. Дай только срок…

* * *

Проводив взглядом что-то кричащего бойцам и размахивающего руками лейтенанта Суворова, я достал из кармана скомканную страницу, выдранную из книги. Чиркнула спичка, и огонь быстро побежал по бумаге. В глазах остался обрывок напечатанного на грязноватой бумаге текста.