Владимир Ляленков - Сёстры Строгалевы (сборник)

• Название: Сёстры Строгалевы (сборник)
• Автор: Владимир Ляленков
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1984

---

— Сколько Насте лет?

— Да сколько… Вот, гляди: на пятидесятом году я её родила, а теперь уже «а четвёртый день Успенья мне шестьдесят семь и будет… Это сколько ж?

— Семнадцать.

— Ну так… И не знаю, что с ней станется. Кругом один соблазн. Начальство пошло въедливое. Покойный председатель Степан Степаныч богу не перечил, и жили мы сами себе…

— Что ж с ним стало? — спросил я.

— С председателем? Да так… захворал и помер. Ноне начальство тормошит. Я Настьку и от школы прятала, да разве по нынешнему времени убережёшь? Вон и Верка была — девка что надо, куда послушней этой. Глядь, бывало, как стемнеет — она уже дома. Сейчас в Кедринске живёт. Разве уследишь. У белеевского председателя птичник ставили. Работали кедринские люди. И где они могли встретиться? Только смотрю, Верка пухнет. А там и он заявился. Выгнала, так она убежала к нему. В Кедринске теперь жильё имеют. А грешат-то, господи, в непросветную. Последний раз побывала у них в гостях и набралась греха. Вишь ли, бал решили устроить. Ну и устроили. Как ни звали меня к столу — не пошла. Легла в постель и лежу. Лежу и думаю: вот сейчас кончат да разойдутся с богом. А они нет: ночь на другую половину перевалила, а они песни орут. Каково мне? Терпела я, терпела, перекрестилась, встала с кровати, поклон отдала в угол и к ним прямо в одной рубашке. Стала в дверях, крест положила и говорю: «Что ж вы, бесстыжие, делаете? — так прямо и говорю им. — Ты, Верка, бога совсем забыла. А мне, матери, перед ним за тебя ответ держать. Сейчас же кончайте и спать ложитесь!» Они и опешили. Мужик её, Васька Данилин, меня под руки взял, отвёл до кровати и ничего, нехристь, грубого не сказал. Разошлись. А наутро войну и подняли. В оба голоса кричат, будто я их позорю. Васька того пуще, а моя дура и не останавливает его… Рассердилась я и сказала им: «Отдайте мне тогда внучка, и уйду я, а вы грех творите, и перед богом я за вас не ответчица». Поклонилась так и отвернулась. Куда ж там! Отдадут! Ушла я сюда и вот второй год с той поры ни шагу к ним.

— А они в гости приезжают?

— Приезжают.

Грозная хозяйка провела рукой по глазам и продолжала:

— Коленька, что у хохлов, тоже женивши. Всё обещает приехать, да никак, говорит, отпуску не дают. Должно, важный стал. Деньги в кажном месяце присылает. Как третья неделя, так иду на почту в Вязевку и получаю. Настьке всё коплю. Сейчас ей, дуре, не говорю, сколько сберегла, а то узнает — сбежит с ними… Они же теперь, девки, как мотыльки на огонь, бегут на город. А што там? Пусти её, кинется и обожжётся… Ох, горе неутешное, — вздохнула она, — теперь же вот и тут у нас… Председатель новый поначалу грозился и часовенку нашу разнести в щепы, коли не переберёмся отсюда. Молод да горяч, а бог видит — руку и отвёл, не тронул… Вишь ли — запруду хочет ставить. Мы всё знаем. А не поставить ему ни в жизнь: он хочет воду поднять и затопить камень Фрола-мученика. А не сделать этого!

Хозяйка замолчала. В хлеву поднялась на ноги корова и, шаркнув рогом по стене, брякнула колокольчиком.

Женщина пошарила у стены рукой, взяла там палку и встала,

— Настька! Настька! — прокричала она сильным голосом.

Из темноты появилась фигурка девушки. Ни слова не сказав, она юркнула в избу. Хозяйка постояла и, подойдя снова, присела.

— Вот и ночью не могу уснуть, — сказала она, — так и хожу около избы. Сон не идёт… С девкой знаю, как поступить. Не удержать её по— хорошему, возьму грех на душу, ради неё же самой. Сейчас берегу, а вот вернётся с сенокосу Воронин Васька, он с дедом ночует в лесу, так и отпущу её, дам волю. Васька молод, но чего ж искать. Ох, горюшко неутешное! За что же ты, господи, напасть посылаешь, — неожиданно запричитала хозяйка визгливо и вдруг заплакала, — уж что где-то там на войне побило, то уж у всех такое, а середний сынок, Феденька, пошёл в лес лыко драть, а гад его и укусил. Феденька и до воды быстро добег, окунул руку, но, видно, гад этот ближе воду нашёл и нырнул туда. Только приходит Федя в избу, а рука уж отнялась. Прилёг он, и через день вся половина тела белого посинела и распухла. Господи! Уж что ни делали! И колдунью звали, и в керосине держали руку — ничего не помогло. Только пришла Аннушка с могильного хутора, да и сказала: «Раз уж так, в воду руку окунал, да не погиб гад, то нужно его скорее убить. Он же непременно сейчас на том самом месте сидит, где ужалил Федю». Побежали туда.

Смотрим, на самом деле — дерево окружил собой и лежит, голову поднявши. Толстенный, а голова так и дрожит. Никита, мой брат, мигом отсёк ему голову палкой. Только приходим домой, а Феденька уже помер. Опоздали, значит…

Хозяйка замолчала. Всхлипнув несколько раз, поднялась!

— Ну, покойной тебе ночи, — сказала уже прежним строгим тоном и ушла в избу.

«До чего же тёмная старуха, — подумал я. — Если она успела набить всякой чепухой голову Насте, то с девкой можно и не разговаривать — толку мало будет. С другими поговорить? Но где их найти?»

Было совсем тихо. Я покурил в одиночестве, забрался на чердак, подумав, что завтра надо бы проснуться пораньше, и уснул, едва коснувшись головой подушки.

Когда проснулся и посмотрел время, шёл уже одиннадцатый час. Торопливо спустился в избу, но там никого не застал. На столе лежал хлеб и стояли банки с молоком. Я позавтракал, положил на стол десять рублей и вышел, закрыв за собой плотно дверь.

«Где же найти Настю? — думал я, оглядывая пустой двор. — Как это мне угораздило проспать?»

Посмотрел в огород и заглянул в хлев.

— Что же вы не взяли ружьё? — услышал я позади себя голос.

Оглянувшись, увидел Настю и с ней двух подружек, её лет.

— Вот хорошо, что напомнила, — сказал я, — ты чего же не разбудила меня?

— А зачем вас будить. Вы вот и сами проснулись, а набегаться по лесу ещё успеете.

Она сходила в избу и принесла ружьё.

— Спасибо, Настя, — сказал я. — Где уже побывала?

— Вы вчера в Вязевке ведь были? — спросила она.

— А ты откуда знаешь?

— Да знаю. Правда, что там будут строить скотники?

— Правда. Где твоя мать?

— Они все в лесу, а мы убежали.

Присев на порожке, я заговорил о строительстве и сказал, что если они придут на работу, то им дадут сразу же авансом денег. В Вязевке они поселятся в избах и будут жить там.

Девушки выслушали и недоверчиво переглянулись.

— Только, девчата, старикам ни гу-гу, — посоветовал я, — потихоньку приходите, а я там скажу, чтоб ждали вас.

— А не обманут?

— А вот посмотрите.

Они проводили меня до леса, указали, как идти, и я отправился в Вязевку, не сказав им больше ни слова: молодым чем меньше долбишь в голову и обещаешь — тем лучше.

Когда возвратился в Вязевку, поспешил в правление к председателю.

— Ну как? — встретил он.

Я рассказал подробно, где ночевал и кого повидал.

— Так это вы у самой Горе неутешное были! сказал он. — Ну как старуха?

— Ничего.

— Хорошо, что охотником назвались, а то бы палкой выгнала, — засмеялся председатель, — а Настя чего-нибудь натворит! Она девка бойкая.

Прошёл день. За ним второй. Из Кедринска приехали две бригады рабочих с инструментами.

Покуда держалась дорога, возили материалы.

Рабочих я расселил по избам, сам остался жить у председателя. Ни из Семеркина, ни из Тутошина люди не приходили.

— Видно, пустая затея, — говорил председатель, — проболтались девчата, старухи их и пресекли.

Однажды в обеденный перерыв я сидел за столом. в избе председателя и просматривал табель в ожидании обеда. В сенях послышалась какая-то возня, и кто-то тихо постучал её дверь. Председательша вышла на стук.

— Начальник дома? — услышал я девичий голос.

— Дома, проходите.

Вошли шесть девушек и остановились у стенки, робко озираясь. Среди них я увидел Настю.

— Ну чего же вы там стоите, — сказал я, — ну-ка, Настя, веди сюда поближе свой отряд! А ну смелей!

— Мы на работу прибежали, — проговорила Настя, подойдя к столу.

— На работу так на работу, чего ж вы, как козы дикие, жмётесь к стенке?

— Девки, идите, — приказала Настя.

Все шесть девушек подошли к столу.

— Пишите заявления, — сказал я, — вот вам бумага и чернила. Садитесь и пишите.

Девушки зашептались.

— Пиши ты, Настька… За всех пиши….

Денег у меня с собой было маловато, я отозвал председательшу в другую комнату, попросил у неё денег взаймы. Затем составил для порядка ведомость, выдал девушкам аванс на первые дни, и они расписались.

— Ну что же? — спросил я, когда утрясли вопрос с жильём. — Почему вас мало?

— Да боялись разом. Может быть, и не приняли бы, — ответила Настя.

За правлением стояла пустая, заколоченная изба, хозяин которой уже давно перебрался в Кедринск. Мои плотники расколотили двери. К вечеру застеклили окна, и вся новая бригада поселилась в этой избе.