Федерико Моччиа - Три метра над небом. Я хочу тебя

• Название: Три метра над небом. Я хочу тебя
• Автор: Федерико Моччиа
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-8370-0632-6

Благодарим компанию «Каравелла-DDC» за предоставленные материалы.

Эта книга — продолжение нашумевшего романа Федерико Моччиа «Три метра над небом», получившего мировую известность благодаря удачной экранизации (в прокате фильм назывался «Три метра над уровнем неба»).

Герой романа, легенда Рима — повеса и драчун Стэп, — возвращается из Америки домой. Два года вдали от родины он пытался забыть любимую, залечить рану измены. И что же? На протяжении всей книги герой решает для себя вопрос: ржавеет ли старая любовь? Ответ небанальный: ржавеет. Да, случается в жизни, что мы теряем любовь. Это больно. Но судьба подчас распоряжается так, что цена потери оказывается невелика в сравнении с тем, что мы взамен обретаем. Герой обретает в два раза больше любви!

---

Как всякая шишка, он любит слово «всё».

— Извини, у меня встреча. Да, пока. Да, конечно. Конечно, мне подходит, я же сказал.

Он захлопывает телефон.

— Вот зануда. — Улыбается. — Извините. Итак, вы говорили что…

Я начинаю рассказывать о курсах, которые я закончил в Нью-Йорке.

— Значит, трехмерная графика.

— Да.

— Прекрасно. — Он удовлетворенно кивает. Кажется, он разбирается в этом деле. Снова звонит телефон. — Извините, сегодня и вправду сумасшедший день.

Я качаю головой, делая вид, что понимаю. Думаю, у него каждый день такой. Вспоминаю, что и у меня тоже есть телефон. Глупо, но я слегка краснею. Вытаскиваю его из куртки и выключаю. Он замечает это. А может, и нет.

Он заканчивает разговор.

— Отлично, я тоже его выключу, так мы сможем с вами спокойно поговорить.

Значит, заметил.

— Итак, ты будешь ассистентом дизайнера Марк-Антонио Маццокка, — стремительно переходит он на «ты», — он у нас занимается графикой. Большой умница. Ты сейчас с ним познакомишься, он скоро подойдет, это с ним я только что говорил.

Надеюсь, это не тот, с которым он говорил в первый раз: того он назвал занудой.

— Представляешь, он из аристократов, у него огромные поля с виноградниками на севере. В Вероне. Вернее, у его отца. Он занялся живописью. Потом приехал сюда, в Рим, и пошел по фирмам: делал им пригласительные билеты на разные праздники, ну и всякую другую мелкую работу. И потихоньку стал специализироваться на компьютерной графике. А потом я его взял к себе.

Я слушаю его. Хочется сказать: это как в том фильме «И пришел паук» — «Человека можно узнать по его занятиям». Но решаю ничего не говорить. Надо сначала познакомиться с ним, с этим Маццокка. Он делает глоток аперитива. Здоровается с кем-то. Вытирает губы бумажной салфеткой. Улыбается. Он упивается своей властью, своими решениями, тем, что взял на работу аристократа, который занимается графическим дизайном у него на телевидении.

— В общем, надеюсь, ты подружишься с ним. Конечно, он немного зануда….

Значит, это он из первого разговора.

— Но что касается работы, он очень четкий, и еще…

Он не успевает закончить.

— Стэп, это ты, что ли?

Я поднимаю глаза. Нет, только не это. Передо мной — Джепи со своей тупой физиономией: на лице улыбка, а руки высоко подняты и распахнуты для объятий. Он похож на пророка, правда, слегка тронутого, с волосами, торчащими из непонятного размера худи и короткой стрижкой.

— Глазам своим не верю, неужели — ты? — он яростно хлопает в ладоши. — И впрямь — ты. Куда ты, блин, пропал?

— Привет, Джепи, как дела?

— Да нормально. Чертовски рад тебя видеть. А что это ты так вырядился? Во блин! Стэп вернулся в наши ряды!

Он крутит башкой, ищет, кому бы еще прокричать новость, но кроме меня оценить это шоу некому. Разве что господину Романи… Впрочем, вряд ли он на него рассчитывал.

— Джепи, извини, но мы разговариваем.

Я смотрю на господина Романи, сам не зная почему, ожидаю от него поддержки. Он мне улыбается, как бы говоря: не волнуйся, такие вещи иногда случаются, ты и представить себе не можешь, сколько таких же идиотов крутится вокруг меня. Так, во всяком случае, мне кажется.

— Э, слушай, Стэп, я четко помню, как ты отделал тогда Манчино. Мы были тогда в мороженице, у Джованни, помнишь? Он сидел там как основной, а потом ты приехал. Ты и с мотоцикла слезть не успел, он тут же свалил. Ты как огурчик был, мама дорогая! А он-то думал, ты сдох… — Джепи хохочет во все горло. — Хрясь! Ты его пнул в живот, он и опомниться не успел. Потом по роже его — хрясь, хрясь, хрясь! — Джепи вскакивает и начинает пинать ногой воздух. — Хрясь, хрясь, хрясь. Я помню все как вчера — вот это бойня была, ты его классно отделал тогда, а потом еще на заправке, на корсо Франча, у Беппе. Те два борова приехали на «Рено 4», и еще сказали, что они дружки Манчино и встали перед тобой…

— Джепи, извини, я разговариваю с человеком.

— Ничего-ничего, не волнуйтесь.

Романи отхлебывает аперитив; кажется, рассказ очень его занимает.

— Пусть рассказывает.

Джепи вопросительно смотрит на меня, и тут же, не получив даже и намека на разрешение, преспокойно продолжает:

— Но у нас зато была цепь. Неплохо, правда? Кажется, они после того перестали дружить с Манчино! Ха-ха-ха! — он снова хохочет как полоумный, еще громче прежнего. — Вот было классно! Прошли те времена, все теперь не так. Теперь все тихие, сбились как овцы в стадо, ни имен, ни правил, ни понятий… Вот, к примеру, если начнешь гулять с чьей-нибудь подругой, так тот и ухом не поведет. Никаких понятий.

Это последнее умозаключение, граничащее с ностальгической горечью о прошлом, окончательно вывело меня из себя.

— Слушай, может, увидимся как-нибудь вечером?

— Конечно. Вот мой номер.

Он вытаскивает из заднего кармана джинсов карточку. Я смотрю на нее с отвращением. На карточке — номер телефона, а на обратной стороне — фото Джепи: прекрасно выполненная черно-белая фотография, представляющая его с обнаженным торсом в позе культуриста или что-то в этом роде.

— Клево, скажи? Это я в двухтысячном сделал, — и добавляет серьезно. — Мне это для работы надо.

И отступает, сделав напоследок характерный жест: подносит ко рту оттопыренный большой палец и мизинец.

— Позвони мне, Стэп, съедим по пицце. Я буду ждать!

Я киваю, натягивая улыбку. И Джепи удаляется подпрыгивающей походкой.

— По-моему он симпатичный.

Романи смотрит на меня нерешительно. Похоже, не очень-то он уверен в своем утверждении.

— Ну, по-своему… Я давно его не видел. Когда-то он был забавный.

— Когда-то? Такое впечатление, что с тех пор сто лет прошло. А на самом деле — несколько лет?

Его вопрос повисает в воздухе. На самом деле, прошло действительно сто лет. Романи допивает свой аперитив.

— Вот он идет. Это Марк-Антонио.

Странная смесь Джека Николсона и Джона Малковича. Он идет к нам, улыбается, во рту — сигарета. Короткие волосы, залысины и длинные бакенбарды на щеках. Очаровательная улыбка, хитрый взгляд. Одним щелчком он отбрасывает сигарету, и, сделав пируэт вокруг самого себя, ловко садится на свободный стул за нашим столиком.

— Ну, как дела? Я немного занудничал по телефону, да? — Он не дает Романи ответить. — Да, это мое главное дарование. Доводить человека, медленно, но верно. Это как китайская пытка: капля за каплей — и самый крепкий металл разъедает. Тут вопрос времени, главное — не спешить, а я и не спешу.

Он вынимает голубую пачку «Честерфилд лайт» и кладет ее под черную зажигалку «Bic». Марк-Антонио Мацдокка, обедневший аристократ, живущий на чистую зарплату.

Я ему вторю:

— Стефано Манчини, надеюсь, твой ассистент.

— Ассистент. Какое неблагородное слово выдумали.

Романи перебивает его:

— Может быть, для тебя и неблагородное, но он будет твоим ассистентом. Ладно, я вас оставляю. Объясни ему все хорошенько. Потому что с понедельника он приступает к работе. Мы выходим в эфир через три недели. И все должно быть как надо.

— Все будет как надо, шеф! Я принес логотип, и если вы хотите посмотреть… — Он протягивает ему маленькую папку, которая каким-то чудом появилась из внутреннего кармана его легкого пиджака.

Романи раскрывает ее. Марк-Антонио смотрит на него, уверенный в качестве своей работы. Романи доволен, но все же делает замечание:

— М-м-м, логотип светловат, и еще… Убери все эти загогулины и все эти стрелки. Не надо наворотов.

Романи уходит с папкой под мышкой.

— Он хочет, чтобы последнее слово всегда было за ним. А мы ему подыгрываем.

Он закуривает вторую сигарету. И расслабляется, усаживаясь поудобнее на стуле; достает из кармана другую папку. Открывает ее.

— Вот, смотри.

Там тот же самый рисунок логотипа, но более темный и без стрелок: именно такой, как хотел Романи.

— Видал? Уже готов. — Потом потягивается, поглядывая по сторонам. — Правда тут чудно, ты не находишь, ассистент? Смотри, какие цвета, какие женщины… вон, смотри!

Он показывает на блондинку с короткими волосами и мускулистым телом. Крепкие ноги, едва прикрытые узкой юбкой, нос великоват по сравнению с губами, глядя на которые рождаются предположения, насколько они приятны в деле.

— Я с ней близко знаком. Она тоже из нашего круга, знаешь…

— В смысле?

— Ну, из нашего круга… по работе — женщины с картинок, — он, смеясь, выпускает колечко дыма. — Ты видел ее губы? Она выпила меня до дна!

Этим он подтверждает предположение, насколько они приятны в деле.

— То есть? Ты хочешь сказать, что они все такие?

— Не все. Есть красивее, есть просто красавицы. Ты их увидишь, увидишь. Они настоящие. Под разноцветными одеждами скрываются фантастические женщины — балерины, артистки, статистки. Они смеются, загораются от ерунды, как бомбочки с коротким фитилем. А за этими телами, затянутыми в узкие платья, за этими задницами, едва прикрытыми короткими юбками, спрятаны их истории. Грустные, веселые, невероятные. Там есть девушки, еще студентки, есть молодые мамаши с детьми, или уже разведенные, есть никогда нигде не учившиеся; одни собираются замуж, другие разводятся, третьи никогда замуж не выйдут. Всех их объединяет одна мечта: появиться когда-нибудь в волшебном ящике. Появиться….