Николай Бородин - Хозяин Пророчества

• Название: Хозяин Пророчества
• Автор: Николай Бородин
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1177-1

Прошлое властно стучится в двери.

Бестии выходят из глубин Великой пустыни, чтобы доказать людям, что они не бессильные призраки минувших дней, и забрать наконец то, что принадлежит им по праву… Ренегаты великой Гильдии, найдя себе нового хозяина, собираются с силами, чтобы отомстить своим бывшим собратьям-чародеям… По жилам гор, заполненным вязкой огненной лавой, поднимаются демоны… Гномы, властители подземных чертогов, никогда не считали их серьезной угрозой, и теперь им придется заплатить за беспечность…

И все это — лишь звенья великой Цепи, что опутала весь мир, подчиняясь своему Мастеру. Тому, кто проник в секреты Пророчества, не имея на то никакого права, и воспользовался древним знанием, повергнув весь мир в хаос.

Старые союзнические грамоты не подскажут, кто истинный друг. Слова старых присяг могут оказаться ложью. Многие встанут по разные стороны баррикад, и многие обнаружат, что плечом к плечу с былыми врагами идут к единой цели.

Приходит время войны за Пророчество.

---

Черный вал, словно обретя второе дыхание, ликующе взревел и одним мощным броском обрушился сверху на остроухого пришельца, мгновенно погребя его под собой, и на этом остановился. Все, включая даже вечно невозмутимого дервиша, замерли в глубочайшем замешательстве. Чародеи, впрочем, ощущали какую-то неправильность, дело не заладилось в последние секунды. Они привыкли хотя бы инстинктивно понимать суть хода событий, но то, что происходило сейчас, ломало все каноны и обманывало все ожидания.

Что-то было не так.

И когда волна цепей внезапно раздалась на две половины, явив свету Мастера Цепи, все почувствовали даже некоторое облегчение.

Правда, сейчас Мастер решил не накидывать капюшон, подставив лучам восходящего солнца шикарную копну длинных волос и острые уши.

Король эльфов, учитель древних магов, союзник всех народов в войне против братства Цепи словно парил в воздухе. Но это была иллюзия, которую создавали цепи, во множестве роившиеся вокруг него и попросту упиравшиеся в землю, служа подпорками.

И, судя по легкой суховатой улыбке и деловому прищуру, уж эльф-то отлично знал и что происходит, и что делать, и что будет дальше.

Резкое движение пальцев — и все древние маги упали на камень в жутких корчах, не в силах не то что творить заклинания, но даже мало-мальски разумно мыслить. В конце концов, именно их бывший учитель даровал им саму суть их силы, их отличие от прочих магов, и посему сейчас они находились в полной его власти.

Кьяр, стоило ему только замахнуться наугом, внезапно ощутил, как под его ногами раздается камень, который, казалось, всегда был ему покорен. Против наугера Мастер выпустил целую свору младших элементалей, отлично понимая, что убить гнома они не смогут. Зато выиграют пару минут, пока гном будет сражаться за свою жизнь и не сможет участвовать в бою.

Мурен с присущим всем призракам хладнокровием отметил, что созданная им печать призыва духов-защитников вся пронизана невесть когда успевшими это сделать цепями и потому совершенно непригодна к работе, да еще и опасна для самого создателя. Конечно, сбрасывать шамана со счетов в конечном итоге не стоило, но пока что его ждало несколько незабываемых минут, в течение которых ему предстояло снова захватить контроль над собственными чарами.

В сторону эльфа, метя прямо в лицо, устремилось сияющее солнечное копье — Альтемир, несмотря на то что с момента появления Мастера прошло немногим больше мгновения, успел сориентироваться и атаковал без раздумий. Остроухий, с легкой улыбкой подняв руку, заставил несколько десятков цепей сплестись щитом на пути смертоносного снаряда, но силы паладина отличались по своей сути от обычной магии. С таким звуком, словно арбалетный болт врезался в шкаф с посудой, его стрела разорвала щит на звенья, с жалобным звоном разлетевшиеся в разные стороны, и продолжила свой путь, ничуть не потеряв скорости. Эльф позволил себе поднять бровь, после чего одним движением руки отшвырнул полосу света в сторону, направив к себе за спину, где она и взорвалась, врезавшись в камень. После второго же небрежного жеста улетел сам паладин, согнувшись так, словно ему в живот угодил полновесный крепостной таран. Впрочем, силы в атаку остроухий снова вложил намеренно немного, так что парню грозил лишь перелом ребер.

Сетэль, глухо зарычав при виде того, что сделали с ее избранником, окуталась огнем с головы до ног, как никогда напоминая обликом ужасного кровожадного огненного демона, как раз такого, каким положено пугать непослушных детей. На эльфа, впрочем, это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Он, по-прежнему сохраняя на лице легкую улыбку, просто дунул в сторону демонессы. С нее мигом сорвало всю огненную броню и отправило в недолгий полет — туда же, где приземлился паладин.

Харад-аль, уже и так измотанный противостоянием со зверем, обнаружил близ границ своей внутренней сферы несколько змеящихся цепей и тут же закрылся. И поступил совершенно верно, потому что по его броне немедленно последовал удар такой мощи, словно бил сам зверь. Сотворенное Мастером заклинание, конечно, не имело силы великой и древней твари, но вполне отвечало своей задаче — задержать старого орка и выиграть для самого эльфа немного времени.

Целая стая цепей внезапно метнулась магу за спину, закрывая того от клинков незаметно подобравшегося Снора. Гном, чертыхнувшись, ушел в глухую оборону, крестя и полосуя воздух перед собой и стремительно атакующие цепи, но в его глазах таился злорадный огонек. Потому что сбоку на эльфа напал Ширш, занося верное костяное копье, уже не единожды выручавшее кирсса в схватках с братством.

Остроухий встретил костяной клинок голой ладонью, другой рукой ухватил вождя за лапу и сбил ему удар. После чего одним толчком, усиленным магией, отбросил кирсса на несколько саженей, метнув ему вслед целый клубок ловчих цепей. Такой же подарок достался и Снору; обоих спеленало черными жгутами, как младенцев, давая лишь дышать и двигать глазами.

Однако же развивать нападение эльф не спешил. Покорные его воле чернокнижники, очевидно, получили приказ не вмешиваться и не трогать поверженных врагов. Хотя сейчас, когда половина союзников была крепко скована, а другая сражалась за свою жизнь, был самый удобный момент, чтобы расправиться со всеми ними. И это было еще одной тайной — вдобавок к той, какова же конечная цель остроухого. Пока было ясно, что ему нужно лишь время, и он предусмотрел все, чтобы это время получить.

Три охотника, рванувшись к новой цели, преуспели не больше остальных: два зверя, перестав таиться внутри купола братьев, вылетели наружу и закрыли собой Мастера от атак. Долго им при количественном превосходстве врага было не продержаться, но этого и не требовалось. Потому что эльф уже с неприкрытым вожделением смотрел на затопленное Тьмой место Силы.

Оно за эти краткие мгновения уже успело раскрыться, превратившись в глубокий, дымящийся какими-то смрадными испарениями провал. И оттуда медленно, торжественно, словно давая всем почувствовать важность момента, поднимался третий зверь. Не хватало только какой-нибудь мрачной музыки, но все очевидцы и так с трудом удерживались на границе пучины черного отчаяния. Они сделали, казалось, все возможное, чтобы провести решающую схватку на своих условиях, и все равно потерпели поражение. Теперь им предстояло узреть сражение охотников и зверей на равных — сражение, которое могло привести к тому, чего они все так хотели избежать: гибели всего мира, разорванного на части ужасной мощью, которая может быть пущена в ход. Такое могло случиться, но могло и не случиться. Так говорило Пророчество.

А эльфу, судя по всему, было на все это плевать. Потому что несколькими скупыми жестами он пробудил и пустил в ход свое заклинание, способное сковать и удержать даже зверя.

Сотни тонких щупов, видимых лишь магическим зрением, прекратили наугад шарить по окрестностям и поднялись ввысь, застыв гротескным бутоном на тонком стебельке магического посоха. Пока что они не спешили набрасываться на свои жертвы, и звери, связанные боем с охотниками, не ощущали непосредственной опасности. Третий же зверь только-только поднялся над краями провала и теперь замер в воздухе, словно осматриваясь.

Понять, чем же он занят, было невозможно. Тварь выглядела как громадный, сажени три в поперечнике, блестящий на солнце стальной шар. Так как все его стороны были идеально зеркальными, трудно было сказать даже, вращается ли он или нет. Столь странный облик древнего зла поразил всех, кроме, ясное дело, эльфа.

Остроухий чародей довольно улыбнулся — очевидно, все шло по его плану, — и широко развел руки в стороны, готовясь сотворить какое-то новое чародейство. Цепи вокруг него начали подниматься и завиваться громадной спиралью, как танцующие змеи, а затем, повинуясь резкому пассу Мастера, разом отхлынули в стороны, сбиваясь в три стремительных охотничьих стаи.

И каждая нашла свою цель. Но что это были за цели!

Эльф ударил по первосвященнику Хешелю, Королю гномов Армон-Дарона и Наран-зуну, вождю всех пустынных племен. Орк-охотник, ощутив опасность, оставил зверей двум своим товарищам, а сам рванулся к вождю, пытаясь обогнать стремительные черные извивы. И пусть он не успел принять защитную стойку или ударить в ответ, но у него получилось закрыть Нарана хотя бы собственным телом. Цепи, как-то истончившись, став словно менее материальными, прошили охотника во множестве мест, потеряв и в количестве, и в убойной силе, но возложенную на них задачу они все-таки выполнили. Черные змеи врезались в орочьего вождя, пробивая насквозь даже не столько его тело (хотя смотрелось все именно так и выглядело жутко), сколько саму душу. Высвобождая скованную и затаившуюся там сущность.

И сущность эта по источаемой ею Силе была более всего похожа на зверя. Харад-аль немедленно узнал в твари громадного пустынного снорта — орки любили этих животных за их мирный нрав, силу и выносливость. Правда, в глазах этого «снорта» светилась чистая, незамутненная, снимающая все барьеры и целиком отбирающая разум ярость. То, что зверь безумен, было ясно с первого взгляда.