Леонид Влодавец - Вист втемную

• Название: Вист втемную
• Автор: Леонид Влодавец
• Издательство: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003050-9

Они называют себя «мамонтами». Бойцов этой группы в плен не берут — уничтожают на месте. Юра Таран пока числится у них курсантом, но задание, с которым его посылают в Москву, заставило бы поежиться и матерого профессионала. Мало того, что ему приходится убивать и уходить от погони, так еще и спутницы прицепились: малолетка с кошкой и девица в очках. Тем не менее трупами упорно становятся их враги, а они чудом выпутываются из очередной передряги. Даже когда на шее Тарана защелкивается ошейник с прикрепленным к нему взрывным устройством, он продолжает схватку. «Мамонты» не умирают и не сдаются…

---

Нет, Таран не очень боялся. И вообще, ему хотелось показать, на что он способен. Но очень давил на него груз ответственности. Ведь его не просто так взяли с собой туда, куда «курсантов» не берут. Взяли, так сказать, как специалиста, без которого нельзя обойтись. Типа того же Додонова. То есть когда, допустим, Додонычу что-то поручают, то загодя знают: никто другой лучше его в минах не разберется. Хотя наверняка все подготовленные майором «бойцы» во взрывотехнике соображают неплохо. И если б речь шла о какой-нибудь обычной мине — противопехотной или противотанковой, то любой из старших ребят мог бы ее обезвредить. А вот на хитрую самоделку с тремя механизмами срабатывания и одним взрывателем вызвали Додонова с собачкой.

Конечно, основные надежды возлагаются наверняка на Милку, но и на Юрку тоже надеются. Ибо, если они не найдут возможности тихо подобраться из-под земли, «мамонтам» придется устраивать настоящий штурм, во время которого не одному из них, может, с жизнью придется расстаться. И после которого очень ценные люди, типа Трехпалого и Магомада, могут достаться победителям в качестве бесполезных трупов. А кроме того, поднятый шум может сильно помешать в жизни и Птицыну, и тем, кто за ним стоит. А потому «мамонты» должны успеть до семи утра, чтоб случайно не столкнуться с СОБРом. Ясно, что вступать с ним в бой Птицын не собирается. МАМОНТ хоть и занимается нелегальным террором против мафии, но явно не без тайного одобрения властей или, точнее, какой-то группы важных лиц во властных структурах. И им не понравится, если Генрих их подставит, устроив побоище с официальными силовиками.

Машина въехала через старые, должно быть, оставшиеся еще со сталинских времен ворота со стальными створками и острыми пиками наверху — наверно, чтоб пионеры не убегали! Сейчас эти ворота были распахнуты, но, судя по всему, в былые времена их можно было запереть накрепко, да так, что не всякий автомобиль их смог бы выдавить.

Дальше начиналась аллея, очень напомнившая Юрке аллеи, которые он видел в бывшем санатории химкомбината. Поскольку и пионерлагерь «Звездочка» когда-то принадлежал этому «гиганту большой химии», можно было предположить, что его проектировала та же бригада архитекторов.

Правда, в санатории Юрке не довелось увидеть гипсовых скульптур, а здесь они стояли вдоль аллеи на полузанесенных снегом постаментах, и на руках, головах, плечах у них лежал снег. Конечно, эти скульптуры изображали пионеров и пионерок. Мальчики стояли по левой стороне аллеи, девочки — по правой. Головная пара вздымала руки в салюте, следующая — трубила в горны, третья по счету била в барабаны. Последняя, четвертая, пара нарушала симметрию: девочка рассматривала пробирку, а мальчик держал в руке большую химическую колбу. Это небось должно было отражать специфику лагеря: раз папы-мамы химики, то и детишки пойдут химичить.

Теперь все это было в прошлом, и существовать гипсовым детишкам оставалось недолго. Наверно, у Дяди Вовы, когда он тут хозяйничал, руки не дошли убрать, а может, он и нарочно их не трогал, чтоб какое-нибудь постороннее начальство, закатившись в здешние места, не подумало случайно, будто у Вовы слишком много денег. Денег у Вовы наверняка хватило бы и на то, чтоб заместо гипсовых пионеров бронзовых поставить, и даже на то, чтоб уберечь их от похитителей цветных металлов. Но это ему было не с руки. В принципе, по закону, он тут и клочком земли не владел, ибо территория бывшего пионерлагеря была продана дачному кооперативу, в правление которого входили всякие нужные и ненужные лица, а председателем числился гражданин, еще три года назад испарившийся неведомо куда (если он вообще и прежде существовал на белом свете). Тем не менее на месте бывших жилых корпусов пионерского лагеря ударными темпами было построено и заложено три десятка особняков, которые к прошлому лету находились в разной степени готовности, а бывший клуб Вова переделал в свою личную резиденцию.

Эти самые особняки нынче стояли пустые или недостроенные. После того как Вова перешел в категорию покойников, а кооператив оказался в поле зрения областной прокуратуры, их хозяева предпочитали держаться подальше и от своей несчастной недвижимости, и от данной области вообще. К тому же многие из них, прогорев 17 августа 1998 года, просто не рисковали продолжать строительство.

Все это Юрка знал, конечно, через третьи руки, из областных газет, телевидения и устных сплетен, которые приносила на хвосте Надька, пока работала в столовой и в штабе. Но о том, что в этом заброшенном месте свил свое гнездышко Седой, Таран и подумать не мог, тем более что считал его давно сгоревшим и во прах рассыпавшимся…

ПОД ПРИКРЫТИЕМ ТРЕПА

Аллея с гипсовыми пионерами согласно первоначальному замыслу выводила на просторную прямоугольную площадку, где проводились утренние и вечерние линейки, стояла трибуна, на которой красовалось лагерное начальство и флагшток, на котором каждое утро поднимался большой красный флаг. Сюда же, наверно, приезжали автобусы, завозившие в лагерь очередную смену и вывозившие предыдущую. За площадкой располагался административный корпус, позади которого находился клуб, а по сторонам — размещались столовая, спортзал и несколько жилых корпусов для пионеров. Все эти строения стояли как бы уступами на склоне пологого с этой стороны холма.

Сейчас все это пространство было переформировано, перегорожено заборами и траншеями, вырытыми под всяческие подземные коммуникации. За заборами мрачно возвышались темные глыбы недостроенных или заброшенных особняков и коттеджей — двух-трехэтажных, а то и повыше — со всякими там вычурными башенками, острыми крышами, эркерами, мансардами, верандами, балконами, колоннадами и аркадами. Тарану как-то непроизвольно пришло в голову, что ежели Седой посадил в этих недостройках пару снайперов или пулеметчиков, то они могут очень неплохо отработать по «уазику», идущему со включенными фарами. Но первой решилась спросить Милка:

— А тут ихних нет? — и мотнула головой в сторону недостроек.

— Нет, — ответил Ляпунов. — Проверяли. Наши обложили непосредственно дом Дяди Вовы по линии забора. Он отдельно огорожен.

— Это я знаю, — произнесла Милка. — Наверху у них сидит кто-то?

— Сидят, двое или трое. А может, и четверо. В темноте особо не рассмотришь. Но пуляют, это точно. Так что сейчас нам, наверно, лучше притормозить вон за тем домиком. Там Генрих себе КНП оборудовал. Заодно объяснит обстановку на данный момент.

Водитель проехал через ворота, на заметенную снегом стройплощадку, посреди которой возвышался почти готовый трехэтажный дом, напоминавший некий средневековый замок в миниатюре. Забор был кирпичный с зубчиками, десятиметровая башенка с конической крышей и флюгером торчала над крутоскатной крышей — все это уже было возведено. Только двери и рамы поставить не успели.

Здесь же стояли два «мамонтовских» грузовика и… БМП-2 с 30-миллиметровой пушкой. Боевую машину явно прихватили из дивизии, потому что у МАМОНТа в хозяйстве имелись только автомобили. Напрокат взяли, что ли? Ни фига себе! Одно дело — дать ее «мамонтам» для обучения вождению или на полигонные стрельбы, другое — на боевой выход, где ее запросто могут сжечь. С боекомплектом, между прочим. Его тоже, кстати, не так-то легко списать, но саму машину сложнее. Да, видать, Птицын и впрямь идет ва-банк!

«Уазик» остановился около грузовиков, поблизости от которых прохаживалось несколько бойцов — то ли сторожили, то ли просто грелись. Сергей, Милка и Таран вылезли из машины и направились в дом.

Птицын обнаружился на башенке. Там, на самом верху, была узенькая площадочка, где пристроился снайпер с «СВД», оснащенной инфракрасным прицелом, а сам Генрих через другую бойницу поглядывал на развалины дома Дяди Вовы с помощью монокулярного «ПНВ». Капитан поднялся к Птицелову, а Милка с Тараном остались на винтовой лесенке — на площадке и без них троим тесно было.

— Привел, — коротко доложил Ляпунов.

— Молодец. Пошли вниз. — Птицын сунул «ПНВ» в чехол и дал какое-то тихое напутствие снайперу. Что именно говорил — Таран толком не расслышал.

Когда спустились на второй этаж, Генрих негромко посвистел, и откуда-то из боковой комнаты вышли трое «мамонтов» в белом камуфляже, малость похожие на здоровенные привидения. В здешней обстановке — а интерьер дома тоже на средневековый замок смахивал! — они очень клево в своих капюшонах смотрелись.

— Так, — объявил Птицын «привидениям». — Панове поляци, пан Сусанин юш тутай. И пани рувнеж.

— Перевести можно? — скромно попросил один из тех, кого обозвали «поляками».

— Можно. Вот этот мальчик и очень большая девочка вас проводят с черного хода. Сережа будет командовать. Основной спрос, конечно, с него. Но я лично и персонально предупреждаю вас, товарищи «мамонты»: не выпендриваться! Кто, где, когда и сколько раз куда ходил — сегодня роли не играет. Сейчас я начну с Седым переговоры. Под прикрытием трепа пройдете вдоль забора на дальний склон холма, туда, откуда реку видно. Дальше за направление движения отвечает Людмила, а за обеспечение этого дела — Серега. На всю работу у вас — час времени. Если в 5.30 не доложите об исполнении — начинаю лобовой штурм. Вопросы?