Наталья Александрова - Венец Чингисхана

• Название: Венец Чингисхана
• Автор: Наталья Александрова
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54512-4

Много веков назад легендарный полководец и завоеватель Чингисхан создал одно из величайших государств древнего мира. Им были покорены обширные территории, сотни народов признали его своим властелином и присоединились к Великой монгольской империи. По преданию, молодому Тимуджену помог в этом всесильный артефакт – венец, обладающий необыкновенной властью и позволяющий повелевать целыми народами. После смерти Чингисхана следы венца затерялись в истории. В наши дни прикоснуться к тайнам прошлого пришлось бывшему менеджеру по рекламе Дине Гузеевой, которая мистическим образом оказывается втянутой в поиски древнего артефакта…

---

И вот, пока я раздумывала на эту тему, судьба преподнесла мне неожиданный подарок.

В тот день я заболела. Вообще-то болею я крайне редко, потому что, как уже говорилось, озабочена тем, чтобы сделать карьеру, а кому понадобится сотрудница, которая все время ноет, жалуется и регулярно берет больничный? Поэтому я тщательно слежу за своим здоровьем – питаюсь правильно, занимаюсь спортом, принимаю витамины. Если нагрянет грипп, то стараюсь как-то перемочься на ногах, отгулы взять, в выходные отлежаться.

На этот раз все было очень серьезно, с утра я проснулась больной, но все же пошла на работу. А после обеда едва не упала в обморок на совещании. Мой непосредственный шеф Вася Кротов всполошился и вытащил из стола градусник. У меня было 39,5. Вася мигом выпер меня из кабинета. Хорошо, что накануне я отдала машину на профилактику, за руль сесть в таком состоянии не смогла бы.

Короче, я провалялась дома два дня, а на третий встала и побрела на кухню, чтобы сделать себе чаю. Дома никого не было – брат на работе, старший племянник в школе, невестка с младшим ушла в поликлинику или еще куда-то, я не вникала. И вот, будучи на кухне, я услышала звонок телефона. Аппарат стоял рядом, и если бы он не звенел так в моей больной голове, я ни за что не сняла бы трубку.

Звонила женщина, судя по голосу, пожилая. Она просила позвать мою мать, но я сказала, что такая здесь не живет, чтобы не объяснять долго. Тогда она поинтересовалась, кто я такая, и хоть очень хотелось бросить трубку, сработал офисный инстинкт – никогда не хамить по телефону незнакомому человеку, он может оказаться твоим новым шефом или проверяющим из головного офиса. Я оказалась права, потому что старуха представилась сестрой моего отца, стало быть, мне она приходилась родной теткой. Она сказала, что сильно болеет, находится сейчас в больнице и хотела бы увидеться с родственниками, пока не поздно.

И снова я не послала ее подальше, хотя имела на это полное право, поскольку никогда в жизни ее не видела. Где эти родственники были раньше, когда мы с матерью бедствовали и едва не голодали?

Но я собралась и поехала в больницу, несмотря на слабость и головокружение.

Тетка была плоха, это я отметила сразу же, как вошла в палату. Она была бледная, какого-то синюшного цвета, дышала с трудом, губы совершенно белые.

– Диночка… – прохрипела она едва слышно, – как ты похожа на мою мать…

Я скривилась – бабку свою тоже никогда не видела, так что сказать все что угодно можно. Тетка правильно истолковала выражение моего лица, пробормотала, что она очень виновата, после смерти моего отца, ее брата, она поссорилась с моей матерью и не интересовалась нашей жизнью. Но теперь ей больше совершенно не к кому обратиться, ей нужна срочная операция на сердце, а ждать очереди на бесплатную она не может, просто не доживет.

В этом месте она замолчала и лежала долго, дыша с видимым трудом.

– И что? – наконец спросила я. – С чего вы взяли, что я так просто дам вам эти деньги? Не малые, между прочим, деньги, и у меня их вообще нету…

Разумеется, не просто так, бормотала тетка, она понимает, что ей рассчитывать на мое хорошее отношение глупо. Но в обмен на деньги она согласна завещать мне свою квартиру. Она могла бы обратиться к посторонним людям, ей предлагало свои услуги какое-то подозрительное агентство, но она им не доверяет, уж больно жуликоватый вид у их представителя.

Я не могла не признать, что тетка хоть и больна, но соображает здраво. И надолго задумалась. Если продать машину, все равно она старая, я собиралась ее менять, и у меня есть кое-какие накопления, так что нужную сумму я соберу.

– Не завещание… – твердо сказала я, – не завещание, а дарственную на квартиру. Причем баш на баш, я вам – деньги, вы мне – дарственную. Нотариуса я своего приведу.

– А как же я потом? – заикнулась было тетка, но вдруг закатила глаза и сомлела.

А потом, когда врачи и медсестры перестали бегать вокруг, она открыла глаза и сказала, что согласна на все.

Через три дня оформили документы, и я получила в дар однокомнатную квартирку на первом этаже шестнадцатиэтажного дома. Как в старой частушке поется – я живу в высотном доме, но в подвальном этаже…

Тетка умерла во время операции – не выдержала наркоза. Напутали они там что или просто не повезло – я не уточняла. Но вид дарственной побудил меня взять на себя все расходы на похороны. Там выяснилось, что я поступила очень умно, потребовав от нее дарственную на квартиру, потому что моя родня, услышав про это, просто взбеленилась. Они требовали, чтобы я продала эту квартиру и поделила деньги на всех. Мать кричала, что их дом в деревне совсем обветшал, что нужно чинить крышу и копать новый колодец. Брат орал, что у него дети и жена не работает, у нее давление, а я обманом втерлась в доверие к тетке и так далее.

Мне все это надоело, и я послала их всех подальше, после чего собрала вещи и съехала в ту самую теткину квартиру.

Это было два года назад, с тех пор я понятия не имею, как там мои родственнички поживают. Не знаю и знать не хочу, потому что брат на прощанье обозвал меня такими словами, что даже его жена вздрогнула и прижала к себе детей.

«Зря я тебя родила, – вторила ему мать, – и отец из-за тебя умер…»

Вот так вот. Ну что ж, я посчитала, что никто никому ничего не должен, и выбросила их всех из головы.

Обстановка в квартире у тетки была бедновата, сама квартира давно требовала ремонта. Когда у меня дошли до этого руки, я для начала разобрала все шкафы и кладовку. На антресолях в самом дальнем углу нашла коробку со старыми фотографиями и еще какие-то бумажки. На пожелтевших от времени листках были записи, сделанные наклонным почерком, принятым в старину.

…Маленькая косматая лошаденка вылетела из высокого ковыля, морда ее была покрыта розовой пеной, зубы оскалены, бока ходили ходуном. Верхом на ней сидел без седла, обхватив бока кривыми ногами, одноглазый раб-меркит по имени Вогуз. Он тоже тяжело дышал, единственный глаз был выпучен от страха.

– Госпожа! – выпалил, свесившись с лошади. – Беда, госпожа, беда! Надо уходить!

– Говори толком, – проговорила госпожа Оулэн, неодобрительно взглянув на раба. – Говори толком, что стряслось! И говори с госпожой как подобает!

– Люди Таргултая! – выпалил меркит и кубарем скатился с лошади, подбежал к госпоже Оулэн, низко склонился перед нею, снизу сверкнул бешеным глазом и повторил: – Беда, знатная госпожа! Люди Таргултая, знатная госпожа!

– Собираться, быстро! – приказала госпожа Оулэн и огляделась. – Где господин Тимуджен?

Служанки засуетились, разбирая юрту, торопливо складывая нехитрые пожитки, увязывая их в тугие тюки, укладывая в седельные сумки. Они уже привыкли то и дело срываться с места, менять стоянку порой посреди ночи.

Вот уже несколько месяцев госпожа Оулэн с детьми и немногими слугами кочевала по степи, скрываясь от людей нового вождя Таргултая, родича покойного мужа.

Года еще не прошло с тех пор, как ее супруг Есугей-багатур правил необозримыми землями от Онона до Керулена. Стада его были неисчислимы, под его знаменем из шкуры белого яка собиралось два тумена – двадцать тысяч воинов. Вожди сильных и многолюдных монгольских родов были с ним в дружбе. И она, Оулэн, старшая жена вождя, мать его первенца, не знала ни в чем недостатка. Богатая юрта, верные слуги, дорогая утварь – все было у нее. Целый сундук золотых украшений везли ее люди на спине белой кобылицы.

И все это рухнуло в один день.

Есугей-багатур поехал сватать своего девятилетнего сына, своего первенца Тимуджена. Он присмотрел ему невесту, десятилетнюю девочку из знатного хунгаритского рода, оставил Тимуджена в семье невесты, чтобы будущие муж и жена пригляделись друг к другу, и поехал домой, в родной улус. В пути Есугей остановился на стоянке татар, и там его отравили. Он вернулся в свой улус тяжелобольным, проболел несколько дней и умер.

Узнав о смерти отца, Тимуджен покинул стоянку хунгаритов и помчался домой. Его мать, госпожа Оулэн, собрала старейшин племен, чтобы потребовать от них присяги юному хану. Но старейшины переговорили между собой, и старший из них, Кучулук, вышел вперед, поклонился овдовевшей ханше и проговорил:

– Даже самые глубокие колодцы высыхают, даже самые твердые камни рассыпаются, даже самые полноводные реки мелеют, почему мы должны оставаться верными тебе и твоему сыну? Тимуджен – еще ребенок. Много лет пройдет, прежде чем он станет воином и вождем. Мы не можем ждать так долго. Мы уйдем к Таргултаю. Он – родич твоего мужа, славный воин, ему сопутствует удача, и нам она будет сопутствовать под его знаменем!

Госпожа Оулэн хотела достойно ответить старейшинам, хотела сказать, что ее сын Тимуджен уже сейчас настоящий воин и настоящий вождь и что придет время, когда он воздаст каждому и за верность, и за предательство, и за трусость, и за мужество, но отвечать было уже некому: старейшины умчались в улус Таргултая, оставив позади только пыль из-под копыт, да ячий навоз, да нескольких верных слуг, да восемь лошадей. Да еще – знамя покойного Есугей-багатура, знамя из шкуры белого яка с девятью хвостами по числу монгольских родов, которые шли в бой под этим знаменем. Знамя, на котором был вышит черный ворон, предок Есугей-багатура…