Филип Пулман - Часовой механизм, или Всё заведено

• Название: Часовой механизм, или Всё заведено
• Автор: Филип Пулман
• Издательство: РОСМЭН
• Жанр: Сказка
• Год: 2005
• ISBN: 5-353-02159-2

В книгу «Дочь изобретателя фейерверков», изданную в 2005 году (Росмэн, Москва), входят три произведения для детей: восточная сказка «Дочь изобретателя фейерверков», готическая сказка «Часовой механизм, или Всё заведено» и сказка-комикс «Джек Пружинные Пятки». В книге много прекрасных иллюстраций современных художников.

На родине писателя (Ф.Пулман) сказки выходили по отдельности и в разные годы; отечественные издатели объединили их в сборник, но сейчас вашему вниманию представлена одна из сказок, включённая в сборник, — «Часовой механизм, или Всё заведено».

Готическая сказка «Часовой механизм, или Всё заведено» — повесть по-настоящему жуткая, вызывающая в памяти сюжеты «Холодного сердца» В.Гауфа, «Песочного человека» Э.Гофмана и даже легенду о докторе Фаусте. Пружина сказочного сюжета заведена здесь так крепко, что каждый шаг, как принято говорить в подобных случаях, неуклонно приближает героев к роковой развязке. Впрочем, история о часовых механизмах, заводных игрушках и зловещем докторе Кальмениусе заканчивается вполне благополучно — как раз потому, что «заведена правильно».

---

— У меня будет наследник, чего бы мне это ни стоило!

Он побежал в конюшню, приказал конюшим оседлать своего самого быстроногого коня и, прижав к груди мёртвого младенца, галопом умчался прочь.

Куда он направлялся? Всё дальше и дальше на север, пока не достиг мастерской доктора Кальмениуса, которая находилась у серебряных рудников Шатцберга. Именно там великий часовых дел мастер создавал свои чудеса — от часов небесной сферы, что показывали положение каждой планеты на грядущие двадцать пять тысяч лет, до крохотных заводных фигурок, которые танцевали, скакали на миниатюрных пони и стреляли из игрушечных луков или музицировали на клавесинах.

— Войдите! — крикнул доктор Кальмениус, услышав стук.

На пороге стоял принц Отто в плаще, на котором ещё белел снег, и протягивал ему мёртвого сына.

— Сделайте мне другого ребёнка! — сказал принц. — Мой сын умер, а его мать находится между жизнью и смертью! Доктор Кальмениус, я приказываю вам сделать ребенка с часовым механизмом внутри, который никогда не умрёт!

Даже принц Отто, обезумевший от горя, не верил, что заводная кукла сможет походить на живого ребёнка, но серебро, которое добывают в Шатцберге, совсем не то же самое, что другие металлы. Оно очень ковкое, мягкое, глянцевитое, и его поверхность лучится подобно лёгкому налёту на крыле бабочки. К тому же для великого часового мастера такое трудное задание оказалось своего рода испытанием его таланта и мастерства, и он не смог отказаться. Пока принц Отто хоронил умершего младенца, доктор Кальмениус принялся за работу — за создание нового маленького принца. Он расплавил руду, получил чистое серебро и выковал его до великолепной тонкости. Он спрял из золота нити тоньше паучьего шёлка и каждую в отдельности соединил с маленькой головкой. Он соединял и подпиливал, он паял и клепал, он скреплял болтами, выверял, налаживал и регулировал, пока небольшая ходовая пружина не стала прочной и тугой, а маленький анкерный механизм на опорах из драгоценных камней не принялся тикать с превосходной точностью.

Когда мальчик с часовым механизмом внутри был готов, доктор Кальмениус отдал его принцу Отто, и тот осторожно и тщательно осмотрел его. Малыш дышал, двигался, улыбался и даже, благодаря секретам ремесла, был тёплым. Он был как две капли воды похож на умершего ребёнка. Принц Отто закутал младенца в свой плащ и вернулся во дворец, где передал его с рук на руки принцессе Марипозе. Принцесса открыла глаза, и радость при виде малыша, живого и здорового, как она думала, вернула её с края могилы к жизни. С младенцем у груди принцесса выглядела очень миловидно; она всегда думала, что это ей пойдёт.

Мальчика назвали Флорианом. Прошёл год, второй, третий, маленький мальчик подрастал, всеми любимый, счастливый, крепкий и разумный. Принц учил его ездить на маленьком пони, стрелять из лука. Мальчик танцевал, подбирал мелодии на клавесине, рос, креп, становился всё веселее и жизнерадостнее.

Однако на пятом году жизни у маленького принца начали замечать тревожные признаки заболевания. В суставах появилась болезненная скованность, его постоянно знобило, а личико, обычно такое живое и выразительное, застыло и стало похоже на маску. Принцесса Марипоза очень переживала и дошла до отчаяния, потому что маленький принц больше не казался таким очаровательным рядом с ней, как прежде.

— Разве вы не можете ничего сделать, чтобы вылечить его? — настойчиво требовала она у королевского лекаря.

Лекарь простукал грудь мальчика, осмотрел его язык, посчитал пульс. Ничто не напоминало обычные детские болезни. Если бы лекарь не знал, что принц — маленький мальчик, он сказал бы, что у него внутри что-то заедает, как в заржавевших часах. Но не мог же он сказать об этом принцессе Марипозе!

— Волноваться не о чем, — утешал он принцессу. — Это состояние известно в медицинской практике как воспалительное окисление. Давайте ему по две ложки рыбьего жира три раза в день и растирайте грудь лавандовым маслом.

Единственным человеком, который догадывался об истинной причине болезни, был отец мальчика. Вот почему принц Отто снова отправился на серебряные рудники Шатцберга и постучал в дверь мастерской доктора Кальмениуса.

— Войдите! — крикнул часовых дел мастер.

— Принц Флориан заболел, — сообщил принц Отто. — Что мы можем сделать?

Принц описал симптомы, и доктор Кальмениус пожал плечами.

— Свойство всех часовых механизмов — приходить в негодность, — ответил он. — Его ходовая пружина должна была ослабнуть, анкерный механизм забился пылью. Я скажу вам, что произойдёт вслед за этим: его кожа затвердеет и растрескается сверху донизу, обнажив под собой мёртвый, заржавевший металлический механизм. Он никогда больше не заработает.

— Но почему вы не сказали мне, что это рано или поздно случится?

— Вы так спешили, что даже не спросили ни о чём.

— Можете ли вы завести его снова?

— Это невозможно.

— Но что же нам делать? — в отчаянии и гневе вскричал принц Отто. — Неужели на свете нет ничего, что спасло бы ему жизнь? Я обязан иметь наследника! От этого зависит существование королевской династии!

— Есть только один способ, — отвечал доктор Кальмениус. — Принц умирает, потому что у него нет сердца. Найдите для него сердце, и он будет жить. Но я не знаю, где вы отыщете сердце в хорошем состоянии, с которым его обладатель захочет расстаться. Кроме того…

Но принц Отто уже умчался. Он не задержался, чтобы дослушать то, что собирался сказать ему доктор Кальмениус. Такое нередко случается с принцами — им нужны быстрые решения, а не те, что требуют времени и больших усилий, чтобы их осуществить. А часовых дел мастер хотел сказать вот что: «То сердце, что ему достанется, необходимо беречь». Но вполне возможно, что принц Отто всё равно ничего бы не понял.

Он поскакал во дворец, обдумывая слова доктора Кальмениуса. Какое жестокое решение! Чтобы сохранить сына, он должен принести в жертву другого человека! Что делать? Кого просить о такой великой жертве?

И тут он вспомнил о бароне Штельгратце.

Конечно! Никого лучше ему не найти. Барон Штельгратц — старый, преданный советник, честный, храбрый человек и настоящий друг. Маленький принц любил его, они с бароном частенько целыми часами играли в солдатики, устраивая настоящие сражения. Старый, добрый вельможа учил мальчика правильно держать меч, стрелять из пистолета и рассказывал о повадках обитателей леса.

Чем больше принц Отто думал об этом, тем больше понимал, что лучшего выбора быть не может. Барон Штельгратц будет счастлив отдать своё сердце династии. Однако пока говорить ему об этом не следовало. Необходимо подождать, когда они прибудут в мастерскую доктора Кальмениуса. Там он сам поймёт важность такого решения.

Примчавшись обратно во дворец, принц Отто увидел, что маленькому принцу стало совсем плохо. Он почти не мог ходить, то и дело неуклюже падал, а его голос, прежде полный жизни и веселья, всё больше напоминал звучание заводной музыкальной шкатулки. Он мало говорил, зато напевал несколько песенок, одних и тех же, снова и снова. Стало ясно, что жить ему оставалось недолго.

Поэтому принц Отто пошёл прямо к принцессе и убедил её в том, что несколько дней, проведённых на охоте, в активных упражнениях на свежем лесном воздухе, вернут мальчику силы и здоровье. Более того, сказал принц, с ними поедет барон Штельгратц. В компании барона с Флорианом не случится ничего плохого.

Принц Отто хорошенько укутал мальчика, усадил его в сани рядом с бароном Штельгратцем, и они отправились в путь.

Когда они ехали через лес, совсем стемнело, и тут на сани напала стая волков.

Обезумевшие от голода огромные серые твари выскочили из-за деревьев и набросились на лошадей. Принц Отто яростно хлестал кнутом, и сани рванулись вперёд, но и волки не отставали.

Принц Флориан сидел рядом с бароном, вцепившись в край саней, и с ужасом смотрел, как их настигает волчья стая. Барон Штельгратц истратил все патроны, стреляя в исходящих слюной хищников, но так и не смог их отпугнуть. На ухабистой дороге сани бросало из стороны в сторону, в любой момент они могли сломаться, и тогда путникам не избежать гибели.

— Ваше высочество! — крикнул барон. — Остается только один способ спасти вас, и я всем сердцем готов это сделать!

С этими словами добрый старый друг бросился с саней в волчью стаю. Он принёс себя в жертву, спасая друзей.

Волки тут же набросились на него и разорвали на части, а сани продолжали нестись по молчаливому лесу, оставив рычащую, воющую стаю далеко позади.

Что же теперь делать принцу Отто?

Его ответом было: вперёд, только вперёд! Оставалось надеяться только на то, что он сможет отыскать одинокого охотника или лесоруба и впоследствии щедро вознаградить его семью. Но на пути ему не встретилось ни одного человека. За спиной принца Отто одинокий маленький мальчик, закутанный в меха, съёжился в санях, застывая, замирая и с каждой минутой всё больше превращаясь в сломанную заводную игрушку. Порой резкое движение саней вытряхивало из него коротенькую мелодию, но говорить он уже не мог.