Николь Апсон - Эксперт по убийствам

• Название: Эксперт по убийствам
• Автор: Николь Апсон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-060256-8, 978-5-403-03277-3, 978-5-226-01830-5

Таинственное убийство Элспет Симмонс — приемной дочери респектабельной хозяйки шляпной мастерской — сенсация лондонских газет 1934 года. Рядом с трупом девушки преступник оставил в купе поезда двух кукол в причудливых нарядах… Но самое главное: убийца старательно имитировал сцену из новой пьесы самой знаменитой детективной писательницы тридцатых — Джозефины Тэй, а сама она — последняя, кто видел Элспет живой!

Опытный инспектор Скотланд-Ярда Арчи Пенроуз теряется в догадках: в чем смысл «послания» преступника? Возможно, творения Тэй вдохновили его? Или — наоборот? Ответить на эти вопросы Пенроуз не успевает: убийца наносит новый удар. На сей раз жертвой становится хозяин нескольких театров, где с аншлагом идет все та же пьеса… Кто следующий в списке убийцы?

---

— Вы хотели меня убить? — Джозефина изумленно посмотрела на Марту. Это новое потрясение неожиданно прогнало ее страх и придало ей решимости. — Какого черта вам это понадобилось?!

Марта ничего не ответила.

— Пожалуй, я немножко ввел вас в заблуждение, мисс Тэй, — сказал Винтнер. — Это была моя идея. После того, что вы сделали с моим отцом, вас ведь, конечно, не удивляет, что я решил вас убить? А мамочка предложила мне свою помощь. Видите ли, мы с ней какое-то время не поддерживали отношений, и она так обрадовалась встрече со мной, что была готова на все. — Марта хотела что-то сказать, но он перебил ее: — С нашей подружкой теперь уже нет смысла секретничать. — Рейф покрутил в руке пистолет. — И я уверен, что Джозефине будет приятно узнать, что ты не очень-то противилась идее прикончить ее. — Он наклонился к уху Джозефины. — Сделать это в толпе, кстати, была ее идея: она посчитала, что таким образом мы дадим должную оценку вашему детективному романчику. Ау мамочки имелись свои причины желать вашей смерти. Жаль, что у вас нет времени ее об этом расспросить.

— Значит, вы убили… — начала Джозефина, но Винтнер прикрыл ей рот ладонью.

— Нет, нет! Вы забегаете вперед — всему свое время. Зачем торопить развязку интересной истории? Вам ведь не надо этого объяснять. — Винтнер на какое-то время замолчал. — Так на чем я остановился? Видите ли, мамочка должна была мне вас указать, а потом удалиться. Но дело в том, что она поторопилась сбежать. Она не дождалась, когда вас должным образом представят, и спутала вас с другой, дав мне неправильные сведения. Перед тем как вы сюда вошли, она винила в этом Лидию: мол, та что-то сказала насчет шляпы. — Винтнер пожал плечами и язвительно добавил: — Трагедия, да и только.

С ужасом и жалостью Джозефина вдруг осознала, что Марта понятия не имеет, кого ее сын убил на вокзале Кингс-Кросс.

И словно в подтверждение ее мыслей, Марта наконец снова заговорила:

— Ты пугаешь меня, Рейф. Наш план был иной. С тех пор как я дала согласие помочь тебе, мы ни на шаг не приблизились к тому, чтобы найти твою сестру, а ты обещал, что мы снова будем как одна семья. Я думала, ты хочешь этого не меньше меня.

— Выходит, одного меня тебе недостаточно? — Винтнер выпалил эти слова с такой горечью, что Джозефина ощутила ее ничуть не менее явственно, чем дуло приставленного к спине пистолета. Она не видела лица Рейфа, но, судя потому, какой болью наполнились глаза Марты, ей стало ясно, что его обещание было ложным с самого начала. — Неужели тебе для семейного счастья нужна дочь, ублюдок? — Тут и Марта отпрянула точно от удара. — Если уж говорить об обещаниях — как насчет тех, что ты давала мне? Например, кое-что добавить в виски Бернарду Обри? Слава Богу, что я не стал на тебя полагаться.

— Я не могла этого сделать: мы уже один раз ошиблись. — Марта снова заплакала. — Да и не надо было его убивать.

— О, даже очень надо было! Он уже совсем близко подобрался к правде, так что следовало его обезвредить, верно же? Это — одно невыполненное обещание. Но есть и другие — те, что давались твоему мужу. Ты ведь их тоже не сдержала?

— Я тебе уже не раз говорила: твой отец оказался дурным человеком.

— Откуда же, черт подери, тебе это было известно?! Ты же не успела выйти за него замуж, как предала его. Он ушел воевать за нас, воевать за нашу страну, а ты что сделала? Прыгнула в постель к садовнику! Господи, мне тогда еще не было и пяти. Ты знаешь, как это на мне сказалось?

— Неправда! Я тебя от этого оберегала.

— Дети, мамочка, бродят сами по себе. Они любопытные. — Винтнер толкнул Джозефину на диван рядом с Мартой, а сам уселся на фортепьянный стул напротив них. Он положил пистолет на колено, и от взгляда Джозефины не ускользнуло, что, продолжая говорить, Рейф поглаживал курок. — Интересно, помнишь ли ты также хорошо, как я, тот день рождения, когда мне исполнилось пять лет? Ты подарила мне калейдоскоп, и он был такой красивый, что я не мог от него оторваться. Стояла жара, и все окна в доме держались открытыми. Ты оставила меня играть в моей комнате, а сама вышла в сад, и вдруг до меня донеслись мужской голос и ваш смех. Я решил, что это отец приехал на мой день рождения, и побежал к нему показать мой подарок. Вас я уже не застал, но заметил, что дверь летнего дома приоткрыта. Это было твое любимое место, помнишь? Ты там обычно что-то писала и не разрешала мне туда приходить, но я подумал, что в мой день рождения ты будешь рада, если я приду и повидаю отца. Только это был не отец, верно? Отец задыхался от окопной пыли, а ты в это время кое-что для себя придумала. Один подарок для меня, другой — для себя, если не считать того, что свой день рождения ты справляла не один раз в году. Я помню, как стоял возле летнего дома, заглядывая в окно меж этих чертовых цветов, что ты там посадила, и мне было так страшно. Мужчина прижимал тебя к письменному столу, и поначалу я думал, что он тебя обижает, но тут ты вскрикнула, и я даже тогда понял, что это не был крик боли. Я убежал. Никто из вас меня, конечно, не видел — вы были слишком поглощены друг другом. Я побежал к себе наверх и бросил калейдоскоп на пол с такой силой, что он разбился. Вскоре ты нашла меня плачущим и решила, что я расстроился из-за того, что сломал твой подарок. Ты обняла меня — от тебя все еще пахло этим мужчиной — и пообещала купить новый. И надо отдать тебе должное, ты мне его купила, правда, так никогда и не возместив того, что я действительно в тот день потерял. Я-то думал, что был в твоей жизни самым главным, и вдруг понял, что это вовсе не так. После того дня я стал замечать, как частоты не обращала на меня внимания, как часто делала вид, что меня слушала, а сама думала о чем-то своем. И конечно, замечал, как часто ты уходила в летний дом.

— Мне очень жаль, Рейф, но ты не понимаешь, как мне тогда жилось.

— О, очень даже понимаю! Отец усадил меня рядом с собой и все мне объяснил. Когда он наконец приехал на побывку, то стал расспрашивать меня, почему я так расстроен, и я рассказал ему о летнем домике. Я думал, что, если он уберет от нас того мужчину, ты станешь проводить со мной больше времени, как прежде. Поначалу отец ничего не сказал, а потом попросил повторить мой рассказ снова и снова, со всеми подробностями, расспрашивая о вещах, которых я не понимал. Но он ничего не предпринял, по крайней мере сразу. В конце концов он сказал мне, что отправил тебя из дому, и я счел, что это по моей вине. Наверное, в какой-то мере так оно и было. Когда ты уехала, он стал часами просиживать в летнем доме, предаваясь мрачным мыслям. В твоем любимом месте. — Рейф оторвался от воспоминаний и вернулся к настоящему. — Правда, не думаю, что летний дом тебе сейчас понравится. С тех пор как отец там прострелил себе голову, интерьер его оставляет желать много лучшего.

Джозефина почувствовала, что в пылу этих взаимных упреков матери и сына, о ней совершенно забыли. Она посмотрела на Марту и с удивлением заметила, что та вдруг стала совершенно спокойной. Мать наклонилась вперед и положила руку на плечо сына:

— Больше всего на свете я хотела взять тебя с собой, но твой отец воспротивился и сделал все возможное, чтобы я с тобой не виделась. Ты даже не знаешь, что со мной было, когда я потеряла тебя, и, клянусь, я искуплю свою вину, но мы должны прекратить это насилие: его и так уже через край.

Винтнер стряхнул ее руку с плеча:

— Тебе никогда не искупить своей вины передо мной. Даже если до конца жизни мы проведем вместе каждый день, это не возместит того, что я потерял за годы, когда тебя рядом со мной не было. Когда-то я жаждал, чтобы ты протянула ко мне руки и дотронулась до меня, но это в прошлом. — Он посмотрел ей прямо в лицо глазами, полными ненависти. — Между прочим, я свое обещание все-таки выполнил. Мне удалось разыскать твою дочь. На самом-то деле я узнал, кто она такая, далеко не вчера. И на днях виделся с ней.

Джозефина заметила, как в глазах Марты, прямым ходом падающей в уготовленную сыном западню, мелькнул проблеск надежды.

— Что же ты мне не сказал? Где ты ее видел?

— Она была в поезде. — Винтнер откинулся назад в ожидании, когда до матери дойдет страшная правда.

Марта побледнела. Такой цвет кожи бывает только у покойников, мелькнуло в голове у Джозефины. При виде этой пытки, ее собственные обиды исчезли без следа: в чем бы Марта ни была виновата, не следовало затевать с ней такую игру. Джозефина потянулась к ней и взяла ее руку в свою. Она не сомневалась, что им обеим жить осталось недолго, почему же не проявить хоть немного сочувствия?

— Убитую в поезде девушку звали Элспет Симмонс, — сказала она, но, увидев, что Марте это имя ничего не говорит, добавила: — Она была вашей дочерью. Вашей и Артура.

Джозефина смолкла и наблюдала, что потрясенная мать все еще не верит в гибель дочери.

— Не говорите глупостей. — Марта выдернула руку из ладони Джозефины. — Вы хотите ранить мне душу за то, что я пыталась с вами сделать. Такого просто быть не может.