Николь Апсон - Эксперт по убийствам

• Название: Эксперт по убийствам
• Автор: Николь Апсон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-060256-8, 978-5-403-03277-3, 978-5-226-01830-5

Таинственное убийство Элспет Симмонс — приемной дочери респектабельной хозяйки шляпной мастерской — сенсация лондонских газет 1934 года. Рядом с трупом девушки преступник оставил в купе поезда двух кукол в причудливых нарядах… Но самое главное: убийца старательно имитировал сцену из новой пьесы самой знаменитой детективной писательницы тридцатых — Джозефины Тэй, а сама она — последняя, кто видел Элспет живой!

Опытный инспектор Скотланд-Ярда Арчи Пенроуз теряется в догадках: в чем смысл «послания» преступника? Возможно, творения Тэй вдохновили его? Или — наоборот? Ответить на эти вопросы Пенроуз не успевает: убийца наносит новый удар. На сей раз жертвой становится хозяин нескольких театров, где с аншлагом идет все та же пьеса… Кто следующий в списке убийцы?

---

Платформа стала заполняться пассажирами, ожидавшими посадки на два отбывающих поезда: один оправлялся в центральные графства, другой — на север, но Марта, погруженная в свои мысли, именно этого не замечала.

— Столько лжи, — сказала она наконец так тихо, что Джозефине пришлось к ней наклониться, чтобы в этой вокзальной шумихе ее расслышать. — Столько людей не сумели простить зло и оставить в покое прошлое. Каждый из нас в своем роде преумножил злодеяния Элиота. Если бы я отказалась помочь Рейфу или если бы у Обри хватило сил оставить прошлое в покое, Элспет была бы жива.

— Обри не мог жить так, как будто ничего не случилось — не такого сорта он был человек. У него имелось очень ясное представление о том, что правильно, а что нет, и ему даже в голову не пришло бы, что правый суд над Элиотом Винтнером не столько залечит старые раны, сколько нанесет новые. Бернард всегда чувствовал себя ответственным за смерть Артура — он очень любил свою сестру и ее сына. Бернард, по словам его жены, круглый год сажал в его честь ирисы.

Как показалось Джозефине, во время всего разговора Марта оставалась более-менее спокойной, но упоминание об ирисах в память об Артуре совершенно сразило ее. Джозефина обняла Марту за плечи и ждала, пока ее слезы утихли.

— Это первые цветы, которые Артур для меня посадил, — объяснила Марта и, заметив, что один из носильщиков на платформе удивленно уставился на них, в смущении отвернулась. — Он посадил их вокруг всего дома; их название означает «взгляд с небес», и они символизируют красноречие — Артур сказал, что эти цветы помогут мне писать. Он взял с меня обещание, что каждый раз, когда я буду посылать ему во Францию письмо, то вложу в него цветок, потому что Ирис была посланницей Зевса, и поэтому письмо дойдет в целости и сохранности. — Марта грустно улыбнулась. — Нос «Белым сердцем» Ирис меня подвела. Рукопись была отослана Артуру вместе с моим любовным письмом, а я даже не знаю, прочел он их или нет. Глупо, но это неведение порой расстраивает меня больше всего на свете.

— Тогда возьмите вот это. По крайней мере у вас будет ответ на ваш вопрос. — Джозефина вынула из сумки пачку бумаг и протянула изумленной Марте. — Пока я ждала полицию, взглянула на содержимое сумки Рейфа и нашла там эту пачку. Она ему, наверное, досталась от отца. Тут не вся рукопись, но большая ее часть, и на ее полях заметки. Неловко признаться, но я не удержалась и прочла некоторые из них; заметок совсем немного, но и тех достаточно, чтобы понять: тот, кто их написал, был влюблен в автора. Это ведь почерк Артура?

Марта, ненадолго погрузившись в бумаги, кивнула и перевела взгляд на Джозефину:

— Я думаю, вы и так знаете, что для меня значит эта рукопись, так что благодарить вас мне просто бессмысленно. До сих пор я не понимаю, как я могла доверять Рейфу. Ведь на нем обязательно должно было сказаться воспитание такого человека, как Элиот. Вчера вечером, когда я слушала, как вы с Лидией говорили о Бернарде Обри, поняла, как была не права: он вовсе не тот человек, каким мне его описал Рейф, так же как и вы оказались совсем не той женщиной, о которой он мне рассказывал. — Марта повернулась в сторону главного здания вокзала. — Пора всему этому положить конец. Я полагаю, вы сюда пришли не одни?

— Не одна. Здесь Арчи со своим сержантом, а теперь еще скорее всего прибыло подкрепление. Инспектор дал мне возможность с вами поговорить; не знаю, сколько еще он согласится ждать. Но Арчи будете вами справедлив, также как и суд. Вы столько страдали — они не могут не принять это во внимание.

— Вы имеете в виду, меня не повесят? — Марта печально усмехнулась. — Беда в том, что жить мне вовсе и не хочется. Чтобы жить с такой ношей, нужна смелость, а смелости-то, Джозефина, у меня и нет. Я хочу умереть, но мне нужно сделать это по-своему и в особенном месте. И сначала я хочу попрощаться с Артуром. Боюсь, что там мы с ним скоро не встретимся. Я молю вас — позвольте мне сесть в поезд и исчезнуть.

— Марта, вам не надо этого делать. Рейф выживет и предстанет перед судом за то, что он сделал. И пусть на том все и кончится. Вы же, в конце концов, никого не убивали.

— Уж кто-кто, а вы, наверное, понимаете, что я не могу жить после того, что я сделала. В ту минуту, как Элиот сел писать письмо Рейфу, он набросил мне на шею петлю. Почему ж не затянуть ее самой? Если меня сейчас заберут, я признаю себя виновной в убийстве Обри. Я брала в руки графин, намереваясь его убить, так что на нем будут отпечатки моих пальцев, а Рейф вряд ли станет возражать, правда? Мы оба должны получить то, что заслужили, но мой способ милосерднее не только по отношению ко мне. Я не хочу, чтобы Лидии пришлось проходить через судебный процесс и мою казнь. Я никогда не прощу себе: как я могла допустить, чтобы она обнаружила тело Обри? Но я ведь не решилась убить его и не думала, что Лидия найдет в кабинете труп.

— А разве Лидия не стоит того, чтобы для нее сохранить свою жизнь?

— Неужели вы думаете, что я для нее важнее работы? — Джозефина слукавила бы, если бы ответила на этот вопрос так, как хотелось Марте, и потому промолчала. — А в отношениях, как у нас с Лидией, люди должны быть друг для друга самыми важными. Помните, вы сказали: если бы рядом с вами находился близкий человек, жизнь ваша не была бы такой одинокой? Я точно знаю, что вы имели в виду, но Лидия, когда работает, не бывает одинока. Она согласится до конца дней своих играть роль рыночной торговки, только бы оставаться на сцене. — Джозефина в душе улыбнулась, признавая правоту этих слов. — Присмотрите за Лидией вместо меня, хорошо? Она, конечно, узнает, что я сделала, но я хочу, чтобы она поняла, почему я это сделала, а вы — единственный человек, который сможет ей все объяснить.

— А Лидия знает, что с вами было до того, как вы встретились?

— Только поверхностно. Забавно, что именно в конечном счете становится для тебя самым важным. Я не против, если Лидия узнает о том, что я чуть не стала убийцей, но мне важно, чтобы она поняла: я встречалась с ней не только потому, что мне это было выгодно. Да, поначалу я просто хотела подобраться к ее театру, и к тому же она дружила с вами. Но я искренне ее любила. Пожалуйста, уверьте ее в этом.

— Какими еще словами я могу убедить вас передумать?

Марта грустно улыбнулась:

— Был один момент, когда я… Но нет — столько всего уже произошло. — Она поднялась со скамейки. — Вам не пора поискать вашего полицейского? Поезд отойдет через несколько минут.

Джозефина отчаянно искала слова, чтобы отговорить Марту от ее решения. Прежде писательница искренне верила, что ей удастся остановить эту женщину либо доводами рассудка, либо воззвав к ее эмоциям, но теперь поняла, как трудно воздействовать словом на того, кто полон желания умереть. Может быть, все же позвать Арчи? Вдруг Марта, вынужденно оставшись сейчас жить, в конце концов и почувствует вкус к жизни?

Марта угадала, перед какой Джозефина стоит дилеммой.

— Пока вы решаете, как лучше поступить, можно я обращусь к вам с просьбой? Вы ведь пойдете на похороны Элспет? Попрощайтесь с ней за меня. Поздоровайтесь и попрощайтесь.

Джозефина неуверенно кивнула. Она, конечно, хотела отдать девушке должное, но терпеть не могла все эти официальные атрибуты похорон, и ее всегда коробило, что приходится прощаться с любимыми ею людьми в подобной атмосфере.

— И позаботьтесь о том, чтобы опубликовали мою новую книгу, и на этот раз под моим именем. А деньги отдайте какой-нибудь организации, которая заботится о женщинах. Я имею в виду, заботится о них в этой жизни, а не о спасении их души для жизни загробной. В том случае, конечно, если книгу будут покупать.

— Конечно, будут. Мне и говорить вам не надо, насколько она хороша. — Помолчав, Джозефина, понимая, что хватается за соломинку, все же предприняла последнюю попытку остановить Марту: — А третий роман будет еще лучше.

Марта благодарно ей улыбнулась:

— Увы! Но по крайней мере я знаю, что моя рукопись на сей раз в хороших руках. И мне всегда хотелось, чтобы предисловие к моей книге написал какой-нибудь известный автор — если, конечно, у вас будет время. — Марта подняла вверх рукопись книги, из-за которой стряслось столько бед. — И я очень прошу вас, Джозефина: что бы со мной ни случилось, я хочу, чтобы люди узнали правду об этой книге. Напишите предисловие, которое все объяснит, и сделайте так, чтобы люди его прочли.

На платформе уже собралась толпа провожающих, пришедших пожелать счастливого пути своим близким. Марта оглянулась на поезд, и, как только паровозный гудок возвестил отбытие, Джозефина приняла решение.

— Нет, Марта, напишите его сами и пришлите мне, где бы вы ни находились. — Она торопливо подтолкнула Марту к вагону. — Я позабочусь о том, чтобы его прочли, а вы обещайте, что, прежде чем на что-либо решиться, вы это сделаете.