Джон Катценбах - Во имя справедливости

• Название: Во имя справедливости
• Автор: Джон Катценбах
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02298-0

Джон Катценбах — популярнейший писатель и журналист, прославленный репортер криминальной хроники изданий «Майами геральд» и «Майами ньюс». Его перу принадлежат 12 детективных романов, переведенных на двадцать с лишним языков и изданных более чем миллионным тиражом. Три его романа экранизированы, в том числе роман «Во имя справедливости», по которому снят известный голливудский фильм с Шоном Коннери и Лоренсом Фишберном в главных ролях (в российском прокате — «Правое дело», 1995).

Когда репортер криминальной хроники Мэтью Кауэрт получил письмо из камеры смертников, в котором молодой чернокожий клятвенно уверял, что не совершал убийства белой девочки и стал жертвой расовых предрассудков и полицейского произвола, Кауэрт воспринял это скептически. Все они невинные овечки! Но чем больше он вникал в обстоятельства дела, тем больше убеждался: если срочно не забить тревогу, на электрический стул сядет невиновный. Кауэрт публикует серию статей и предает широкой огласке результаты своего журналистского расследования. Казалось бы, все прекрасно: справедливость восстановлена, невинный на свободе, благородный журналист удостоен Пулицеровской премии… Но в действительности все только начинается.

---

«Разумеется, все мы невиновны, — подумал Кауэрт. — Только вот доказать это очень сложно».

Потом, стараясь не думать о телефонном разговоре, он взял письмо и стал читать дальше.

«4 мая 1987 года я как раз вернулся домой к бабушке, которая живет в городе Пачула в округе Эскамбиа. Тогда я заканчивал первый курс колледжа при Рутгерском университете в городе Нью-Брунсвик, штат Нью-Джерси. Я гостил у бабушки несколько дней, когда меня вдруг вызвали к шерифу на допрос об изнасиловании и убийстве, совершенном в нескольких милях от дома бабушки. Жертвой преступления была белая девочка, а я — чернокожий. Один свидетель видел, как эта девочка садилась в зеленый седан марки „форд“, похожий на тот, что был у меня. В полиции меня продержали без еды, питья и сна тридцать шесть часов подряд. Мне не позволили обратиться к адвокату. Помощники шерифа несколько раз меня били. Они били меня скрученными в трубку телефонными книгами, потому что те не оставляют следов на теле. Они говорили, что убьют меня, несколько раз подносили к виску револьвер, взводили курок и нажимали на спуск. Но револьвер так и не выстрелил, потому что не был заряжен. В конце концов они сказали мне, что, если я во всем признаюсь, мне ничего не будет. Я настолько устал и был так запуган, что оговорил себя. Я ничего не знал об этом преступлении, но они все время подсказывали мне, что писать. Так я во всем признался. После всего, что они со мной сделали, я признался бы в чем угодно.

НО НА САМОМ ДЕЛЕ Я НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ.

Через несколько часов я попытался отказаться от своих показаний, но у меня ничего не вышло. Мой общественный защитник поговорил со мной до суда только три раза. Он не изучал обстоятельств дела, не вызывал свидетелей, которые подтвердили бы, что в момент преступления я был совсем в другом месте, и не позаботился о том, чтобы признание, которое меня вынудили сделать незаконным путем, признали недействительным. Присяжные были все белые. Им были представлены доказательства, они посовещались всего час и признали меня виновным. Еще через час они порекомендовали приговорить меня к смертной казни. Белый судья вынес мне смертный приговор. Он сказал, что меня нужно пристрелить как бешеную собаку.

Я сижу в камере смертников уже три года. Я очень надеюсь, что суды более высокой инстанции отменят мой приговор, но на это может понадобиться много лет. Помогите мне, пожалуйста! Я слышал от других заключенных, что Вы писали статьи о том, что нужно запретить смертную казнь. Я — невиновный человек, которого хотят казнить потому, что расистская система оказалась против меня. Меня ждет смерть из-за предрассудков, невежества и чужой злобы. Пожалуйста, помогите мне!

Ниже я написал фамилии свидетелей и моего нового адвоката. Если Вы захотите приехать и поговорить со мной, я уже попросил, чтобы Вас ко мне допустили.

И вот еще. Я не только не совершал это преступление, но и знаю имя преступника.

Очень надеюсь на Вашу помощь!

Роберт Эрл Фергюсон.

№ 212009

Центральная тюрьма штата Флорида, г. Старк, Флорида».

Смысл прочитанного дошел до Кауэрта только через несколько минут. Потом он еще раз прочитал письмо, стараясь понять, какое впечатление оно производит. Письмо писал явно достаточно образованный, способный хорошо выражать свои мысли неглупый человек. Однако заключенные, особенно ожидающие смертной казни, слишком часто заявляют о своей невиновности. Кауэрт всегда не мог понять, зачем притворяться невиновным перед лицом неотвратимого возмездия. И все-таки именно так поступали самые отъявленные психопаты и серийные убийцы, настолько презиравшие людей, что убивать их им нравилось намного больше, чем общаться с ними. Эти преступники, как правило, упорно называли себя невиновными, если только их не убеждали в том, что признание облегчит их участь. Казалось, они вкладывали в слово «невиновен» какой-то особый смысл, словно потоки крови их жертв уже смыли со страниц истории печальную повесть об их преступлениях.

При этой мысли Кауэрт вспомнил глаза мальчика. Эти глаза часто преследовали его в ночных кошмарах.

Однажды летом, поздней ночью, его разбудил телефонный звонок. Несмотря на время суток, в Майами было очень жарко и невыносимо душно. Кауэрту звонил заспанный и раздраженный редактор отдела городских новостей. Он хотел, чтобы репортер прошел десять-двенадцать кварталов к месту какого-то кровавого преступления.

Тогда Кауэрт еще работал в отделе городских новостей общего характера, поэтому ему постоянно поручали писать репортажи об убийствах. Прибыв по указанному адресу, журналист целый час расхаживал рядом с огороженным полицией аккуратным, напоминавшим ранчо домом с ухоженной лужайкой и припаркованным поблизости новеньким автомобилем «БМВ». В доме жили состоятельный младший исполнительный директор одной фирмы и его жена. Кауэрт видел, что в доме суетятся криминалисты, детективы и патологоанатомы, но что именно случилось, ему пока было не понять. Все вокруг было освещено сине-красными мигалками полицейских машин. Казалось, их вспышки пульсируют как живые во влажной ночной духоте. Немногочисленные дерзнувшие высунуть нос на улицу соседи хором утверждали, что обитатели дома были милыми, приветливыми, но не очень общительными людьми. Характеристики такого рода знакомы каждому репортеру. Соседи почему-то всегда называют убитых необщительными людьми, какими бы они ни были на самом деле. Складывалось такое впечатление, словно люди всеми силами старались показать, что ничего не знают о причинах кровавой драмы.

Наконец Кауэрт заметил, что из боковой двери дома вышел Вернон Хокинс. Пожилой детектив прикрыл ладонью глаза от сине-красных вспышек и телевизионных камер. Подойдя к дереву, он прислонился к нему, как смертельно уставший человек.

Кауэрт был знаком с Хокинсом уже немало лет. Он написал репортажи о добром десятке преступлений, которые расследовал этот детектив, и ветеран-полицейский явно испытывал к Мэтту симпатию. Он часто звонил репортеру, советуя, куда лучше поехать и о чем стоит написать, показывал секретные улики, рассказывал о тайнах, не подлежащих разглашению. Кауэрт много узнал от него о невеселой жизни детектива, расследующего убийства. Потихонечку проскользнув под желтой полицейской лентой, репортер подошел к Хокинсу. Тот сначала нахмурился, но потом пожал плечами и поманил Кауэрта пальцем.

Закурив, детектив некоторое время созерцал тлеющий кончик сигареты.

— Эти убийства меня доконают, — проговорил он с горькой усмешкой. — Раньше они действовали на меня как медленный яд. Но я старею, и скоро они меня прикончат.

— Так уходи из полиции, — посоветовал Кауэрт.

— Вот еще! Я так привык к убийствам, что без них помру на следующий день.

Детектив затянулся сигаретой, и ее красный огонек осветил морщины на его лице. Немного помолчав, он взглянул на Кауэрта:

— Почему тебе не спится, Мэтт? Почему ты не в постели со своей красоткой-женой?

— Перестань, Вернон!

Улыбнувшись своим мыслям, детектив запрокинул голову и оперся затылком о дерево.

— Ты кончишь, как я, — пробормотал он. — По ночам тебя будут ждать только покойники из кошмаров.

— Хватит! Скажи лучше, что там случилось!

— Мужчина лежит голый, — вновь усмехнулся детектив. — Ему перерезали горло в постели. Женщина тоже голая, но, увы, тоже мертвая. И ей перерезали горло в постели. Кровищи там по колено.

— Ну и?..

— Подозреваемый задержан.

— Кто?

— Подросток. Сбежал из дому в Де-Мойне, Айова. Убитые познакомились с ним вчера вечером на пляже в Форт-Лодердейле. Дело в том, что они увлекались групповым сексом с незнакомыми молодыми людьми. К несчастью, этот подонок решил, что, кроме ста баксов, которые ему заплатили, тут можно еще кое-чем поживиться. Он видел их «БМВ», их дом и все остальное. Короче, они поругались, он достал старую опасную бритву — а это страшная вещь! — и с маху перерезал мужчине вену на шее… — С этими словами старый детектив рубанул по воздуху рукой. — Мужчина рухнул как подкошенный. Похрипел немного и помер. Он еле успел понять, что умирает, но в целом это была не самая приятная смерть. Его жена, естественно, завизжала и попыталась бежать, но парень схватил ее за волосы, запрокинул ей голову… Вжик — и готово! Почти мгновенно. Но перед смертью она успела еще раз крикнуть. Ее крик услышал сосед и позвонил в полицию. Он страдает бессонницей и как раз вывел собачку погулять. Мы взяли парня, когда он выходил из дома. Он грузил в машину стереосистему, телевизор, одежду — все, что попалось под руку. При этом он был по уши в крови. — Окинув взглядом лужайку, детектив с рассеянным видом спросил: — Что гласит Первый закон Хокинса, Мэтью?

Кауэрт улыбнулся в темноте, вспомнив, что Хокинс любит изобретать афоризмы.