Б. Горобец - Медики шутят, пока молчит сирена

• Название: Медики шутят, пока молчит сирена
• Автор: Б. Горобец
• Издательство: ЛЕНАНД
• Жанр: Медицина
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9710-0415-8

Предлагаемая вниманию читателя книга состоит из двух разделов. Раздел I, собственно юмористический, содержит анекдоты, смешные стихи и рассказы, забавные игры в слова. Но книга, целиком состоящая из анекдотов и предназначенная только для смеха, была бы не слишком привлекательна для вдумчивого читателя. Поэтому в книге имеется еще раздел II, который представляет собой исторический пунктир крупнейших медицинских событий и персон. Он содержит фрагментарные описания множества необычных эпизодов и ситуаций, рассказов историков, очевидцев и фольклорных легенд, тянущихся со времен Средневековья до наших дней. Представлены наиболее яркие, необычные фрагменты биографий выдающихся врачей прошлого и настоящего. Их великие открытия далеко не всегда происходили в стандартных условиях клиник или биолого-аналитических лабораторий. Иногда врачи совершали подвиги самопожертвования, прививая себе чуму, сибирскую язву, холеру, малярию и другие смертоносные инфекции. В этой историко-познавательной части книги упоминается в общей сложности 172 врача (приблизительно половина из них — наши соотечественники), среди которых много известных имен. В популярной форме книга знакомит читателя со многими медицинскими ситуациями, которые могут встретиться в жизни каждого из нас.

Книга может быть полезной студентам-медикам, изучающим курс истории медицины. Но вместе с тем она предназначена не только для медиков, но и для всех ценителей нескучной литературы, насыщенной как комическими, так и драматическими эпизодами.

---

Обнаружив и изучив заразные бактерии шелкопряда, уничтожавшие плантации юга Франции и Италии, Пастер спас эту отрасль страны и сохранил миллиарды франков для экономики страны. «До него мы знали неорганический, мертвый мир. Его законы исследовались многими учеными и мыслителями, среди которых особенным блеском окружено имя Ньютона. Мы знали мир животных и растений, тоже подвергавшийся тщательному изучению со стороны многих исследователей, среди которых ярче всех сияет имя Дарвина. Но оставался еще третий мир — мир существ, стоящих на рубеже между жизнью и смертью и служащих посредниками между живой и мертвой природой. Его мы не знали, он был одет мраком, в котором беспомощно блуждали ученые, пока Пастер не озарил его ярким светом. Его ум связал явления, происходящие в крынке с киснущим молоком или в бутылке с уксусом, с явлениями повальных болезней, гангрены, гниения трупов, <…> он сделал капитальное открытие, показав, что существуют две группы микробов: одни, аэробы, живут и развиваются при доступе воздуха, не могут обойтись без кислорода; другие, анаэробы». Этими открытиями Пастер преобразовал хирургию, гигиену, терапию, сделав для медицины больше, чем все медики от Гиппократа до наших дней.

В 1860 году появились наделавшие много шума исследования француза Ф. Пуше, который доказывал, что в разлагающемся веществе сами собой зарождаются микроскопические организмы: вибрионы, плесени, инфузории. Пастер же утверждал, что брожения, гниения, разложения нет, не бывает, не может быть никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах, если нет микробов — возбудителей этих процессов. На это он потратил более тридцати лет непрерывной работы.

От процессов брожения и гниения, бактерий и грибков, поражающих растения и животных, Пастер перешел к бактериям, заражающим людей. Его высшими подвигами явилась разработка методов эффективного лечения двух страшнейших инфекционных заболеваний — сибирской язвы и бешенства. Пастер открыл методы вакцинации, предотвращающие эти смертельные заболевания.

* * *

Историческая справка: «В бюджете нет рубрики, которая разрешала бы мне выдать полторы тысячи франков на ваши опыты», — сказал однажды Пастеру министр народного просвещения. Это было сказано человеку, труды которого дали Франции миллиарды. Правда, министр не мог предвидеть этого. Миллиарды явились потом как результат отвлеченных, теоретических истин, открытых и доказанных Пастером.

Энгельгардт. 2008. Гл. IV

Ликвидация сибирской язвы

В 1879 г. Пастер обнаружил, что если предварительно ослабить культуру микробов куриной холеры, а затем ввести их курам, то они становятся невосприимчивыми к этой болезни. Это натолкнуло Пастера на разработку метода предохранительных прививок и в отношении других заразных болезней. 1881 год явился годом, когда Пастер победил таким путем сибирскую язву.

«Меленское сельскохозяйственное общество предложило ему устроить публичную проверку метода предохранительных прививок. Условились так. Общество предоставляет пятьдесят овец и десять коров. Двадцать пять овец и шесть коров получают предохранительную прививку по методу Пастера, остальные не получают; затем в назначенный день всем, привитым и непривитым, будет впрыснут смертельный яд, свежая культура бактерий сибирской язвы. Что из этого выйдет? Пастер объявил: 25 овец, получивших предохранительную прививку, останутся целы и невредимы; 25, не получивших прививки, погибнут; 6 коров с прививкой не заболеют; 4 — не привитые, если не издохнут, то во всяком случае заболеют сибирской язвой. Друзья Пастера всполошились: их напугала его смелость. — Как можно так рисковать? Ведь это не лабораторные опыты!»

— Мои лабораторные опыты — достаточная гарантия, — отвечал Пастер.

Сделали, как было условлено. Двадцать пять овец и шесть коров получили предохранительную прививку. Затем 31 мая, в присутствии толпы зрителей, всем шестидесяти животным был впрыснут смертельный яд сибирской язвы. Назначили день — 2 июня, — чтобы собраться снова и посмотреть, что выйдет. 2 июня в Пуйи ле Фор съехалась многочисленная публика. Тут были и хозяева, и ветеринары, и репортеры, и сенаторы, и друзья Пастера, и недруги, собравшиеся посмотреть, как оскандалится самоуверенный «химик», вообразивший себя реформатором медицины.

Что же оказалось? Из двадцати пяти овец, не получивших прививки, двадцать две уже погибли от сибирской язвы, две издыхали, одна была чуть жива и издохла к вечеру. Двадцать пять овец, получивших прививку, были здоровы и веселы. Четыре коровы, не получившие прививки, заболели сибирской язвой: у них образовались гнойные нарывы, температура поднялась, они отказывались от еды. Шесть коров, получивших прививку, не обнаруживали ни малейших признаков заражения. Предсказание Пастера сбылось. Вошедшая в практику медицины вакцинация по Пастеру спасла многие сотни тысяч, если не миллионы сельскохозяйственных животных.

Бешенство против тупоумия Последний подвиг Пастера

С 1880 года Пастер принялся за изучение бешенства. К этому времени его лаборатория на улице Ульм превратилась в настоящий зверинец. «Повсюду в клетках виднеются животные, — и почти все корчатся в муках. Кролики издыхают от сибирской язвы или гнилокровия; куры сонные, вялые, как осенние мухи, изнемогают от холеры; раздается вой — ужасный, зловещий, полный невыразимой тоски, злобы, отчаяния, — вой, которого не забудет тот, кто раз услыхал его, — это собака, зараженная бешенством, неистовствует за железной решеткой. Все это жертвы, осужденные на заклание ради облегчения страданий человечества. Каждый день трупы относятся наверх для исследования».

Энгельгардт. 2008. Гл. IV

* * *

На долю Пастера досталось немало нападок со стороны «антививисекционистов» — сердобольных барынь и болтунов, не упускающих случая выразить свою гуманность, не принося никакой пользы человечеству.

Надо заметить, что слюна бешеных животных заражает ненаверняка. От укуса бешеных собак умирают 15–16 % укушенных, от укуса бешеных волков — около 80 %. После многих опытов Пастер убедился, что яд бешенства сосредоточивается в нервной системе, в головном и спинном мозгу. Мозг бешеного животного, разведенный в воде и впрыснутый здоровому, заражает его неизменно, наверняка, — Пастер убедился в этом на сотне опытов над кроликами и собаками. Так им было сделано первое открытие в проблеме бешенства — найден безусловно смертельный яд — нервное вещество бешеных животных.

Но после заражения болезнь проявляется не сразу. Проходит месяц-два, до полугода после укуса бешеной собаки, прежде чем обнаружатся первые признаки болезни. Такая продолжительность латентного периода болезни затрудняет работу экспериментатора. Но с другой стороны, она же предоставляет большое преимущество. Пастер искал предохранительную прививку от бешенства. Он нашел, во-первых, что смертельный яд бешенства (разведенный мозг), впрыснутый не под кожу, а в оболочку головного мозга, вызывает бешенство очень скоро, самое большее через 20 дней. Но можно еще ускорить действие яда, последовательно переводя заразу из организма в организм, т. е. прививая мозг бешеного кролика другому кролику и т. д. Переходя от кролика к кролику, яд усиливается; после ряда прививок он убивает уже через неделю, это предельно малый срок, максимум ядовитости.

Затем Пастер выработал способ ослабления яда. Он сохранял ядовитый мозг в сухой атмосфере. По мере высыхания ядовитость ослабевает. Получается целая шкала ядов: сильнейший (совершенно свежий мозг), убивающий через 7 дней; ряд более слабых, убивающих через 8, 9, 10 дней; и, наконец, совершенно безвредный, полученный после 12-дневного высушивания. Пастер сделал окончательный вывод: если привить собаке безвредный, 12-15-дневный мозг, на следующий день — 11-дневный, на следующий — 10-дневный и так далее до однодневного включительно, — она становится невосприимчивой к бешенству. <…>

Как пишет М. Энгельгардт, Пастер произвел опыты над сотней собак. Пятьдесят из них получили предохранительную прививку: им были последовательно впрыснуты разжиженные мозги, начиная от 15-дневного и кончая однодневным. Остальные пятьдесят не получили прививки. Затем всей сотне в один и тот же день был впрыснут сильнейший, безусловно, смертельный яд — совершенно свежий мозг. Из пятидесяти собак, получивших прививку, ни одна не заболела; остальные пятьдесят все до единой взбесились и издохли. А вскоре Пастеру удалось спасти первых людей, укушенных бешеными животными. Казалось бы, что наступил период всеобщего преклонения перед одним из величайших гениев человечества.

Между тем, в печати появилась масса вздорных статей против метода Пастера. Его, в частности, травили за смерть от бешенства одной девочки, Луизы Пеллеттье, которую доставили в клинику Пастера лишь через 37 дней после укуса животного и у которой, как и предупреждал Пастер, практически не было шансов выжить. Но журналисты этим не ограничивались; они доходили до гнусностей: посылали Пастеру ложные телеграммы с известием, что такой-то из его пациентов, вернувшись на родину, заболел бешенством… Можно себе представить, как действовали подобные известия на больного старика, изнуренного работой, истерзанного тревогой, сомнениями, зрелищем больных, искусанных, изуродованных страшными ранами! Самое удивительное, что в данном случае ведущими мотивами этой примерно двухлетней травли были не злоба, не зависть, и даже не страсть к сенсационным новостям, а банальное тупоумие. Главным же противником Пастера явился давнишний враг бактериологии вообще — некий доктор Петер. Основная формулировка Петера была проста и определенна: химик не может создать ничего путного в медицине. Пастер — химик, следовательно, труды Пастера, относящиеся к болезням, — вздор.