Kiedis Anthony - Scar_Tissue_rus

• Название: Scar_Tissue_rus
• Автор: Kiedis Anthony
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Фли начал играть что то сложное, тяжелое, быстрое и странное, чтобы посмотреть, может ли парень успеть за ним. Чед моментально не только поспел за ним, но и начал вести его. Он переиграл Фли, и он продолжал это делать снова и снова. Мы просто не верили в то, что происходило. Я так удивился этому парню, что я начал истерически смеяться. Теперь Фли смотрел на него в таком роде, типа “Эй, что мне делать? Куда мне идти? Что здесь происходит?” Чед не останавливался ни на секунду, чтобы не дать Фли успеть за ним и перехватить его. Он кричал, как это делал Art Blakey за своей установкой. Все было так странно, в тот момент исходило столько энергии от Фли и него.

Был просто взрыв звука и энергии и все, что я мог сделать, это смеяться. Смеяться над этим странным парнем с банданой и огромными, напрысканными спреем для фиксации, волосами, ужасными шортами, думая как это смешно, что самый стремный парень, которого я когда-либо видел, свел нас всех с ума, прям в нашей студии. Он был гений, и все в него влюбились.

Мы все знали, что Чед подходит для нас, и теперь мы хотели увидеть уровень его желания работать с нами. Мы также хотели, чтобы он поменял его внешний вид. Мы сказали ему: “Окей. Ты хорошо играешь. Ты можешь быть в группе, если побреешь свою голову сегодя. Приходи завтра в Кэнтэрс с бритой головой и работа твоя”. Чед сказал: “Эй, эй, побрить голову... Ну, я не знаю.”

“Выбор твой. Побреешь голову и ты в группе. Не побреешь и ты не будешь в группе”. Мы пошли в Кэнтэрс и подождали его. Он появился с той же банданой и дурацкой прической.

“Чувак, ты что, не хочешь работу?”, спросили мы.

“Да, я буду в группе, но я оставлю волосы так” настаивал он, и мы согласились. Мы решили, что тот, кто спокойно выдержал все наше отношение к нему, не окажется сукой. Потом, мы узнали, что настоящая причина, по которой он не побрил волосы, это потому что они у него редели, и он прятал это за своей банданой. В любом случае, это был еще один важный день в нашей истории, потому что теперь у нас был барабанщик, на которого можно было положиться и который был отличным человеком.

Теперь мы могли приступить к работе.

9.

"Реформация"

Потому как Джон был таким молодым и неопытным, мы иногда над ним прикалывались. Он был парнем, который проводил большинство своей молодой жизни в своей комнате, играя на своей гитаре, так что быть в рок-группе для него было еще неизведанным. Фли и я постоянно дразнили его, называя его “зелененьким” или “Зеленый Человек” или “Зеленый Шершень”. Годы спустя, Джон признался мне, что все эти подколы сделали его очень застенчивым, но в то время мы не имели представления о нашем влиянии на него.

Фли и я не хотели, чтобы он чувствовал себя неуверенно. Просто все эти “зеленые” названия говорили о нашей любви к нему. Если у тебя есть больше чем одно прозвище это значит, что ты в наших сердцах, и мы тебя уважаем. Мы дразнили его, потому что мы любили этого парня и мы были так рады, что в наших жизнях теперь была его креативная энергия. И если мы дразнили его в грубой форме, это было только для того, чтобы не показывать то, как он нам важен. “Чей номер телефона ты набираешь чаще всего, к кому домой ты ходишь чаще всего и с кем ты делишься своим опытом чаще всего”, было очевидно, что я восхищался этим молодым человеком.

Недавно мы с Джоном говорили о том, что если все происходило не так, как я хотел, я игнорировал его. Это был не очень здоровый вариант решения проблем, но надо помнить, что Джон из семнадцатилетнего неузнаваемого ребенка превратился в члена группы the Red Hot Chili Peppers. И он настолько же, если даже не больше, плохо относился к окружающим его людям. Ко мне постоянно подходили люди и говорили, “Твой гитарист - ублюдок. Он трахнул эту девчонку, а потом выкинул ее посреди ночи из дома и сказал, чтобы она больше не возвращалась”. Я никогда не видел, чтобы он такое делал, поэтому я защищал его. Я признавал его сукинский характер, потому что он был таким молодым и проходил через такие резкие изменения.

Чеда никто каждый день не критиковал, потому что мы не были с ним так близки. До сих пор он остается человеком в себе. У него был свой другой путь решения обычных проблем к “новеньких” и это было “Они мне не нужны, я их не знаю, у меня есть своя жизнь”. Он никогда не хотел быть в нашем кругу. Он лучше бы бегал со своим же типом, а этот тип людей был совершенной не похож ни на меня, ни на Фли. Чед показал нам очень мало из того, кто он есть, откуда он и какие у него мысли. К примеру, он был в Red Hot Chili Peppers с 1988 года, и только в конце 2003 я узнал, что Чед покинул Мичиган, чтобы приехать в Голливуд, что бы стать сексуальным фронтмэном. Мы никогда не разговаривали по душам, и я никогда не знал о его фантазиях, мечтах и надеждах. Чед приходит на работу, он веселый и дружелюбный. Я считаю его одним из этих странных больших людей, которые сохраняли нашу группу в трудные времена.

Если говорить об одежде, то его вкус очень отличался от нашего, и я постоянно дразнил его насчет этого. К счастью, он перестал укладывать свои волосы супер спреем, когда он стал участником группы, но вместо того, что бы идти и тусоваться в панк-рок клубе, как например Small’s со мной и Фли, он шел в Motley Crue bar. Туда он надевал смешные джинсы с ремнями и ковбойскими сапогами, играл в бильярд и приударял за девочками-рокершами. Люди видели его и потом рассказывали мне, что волосы у него были покрыты спреем и стояли выше, чем у девочки, но на следующий день он приходил в студию в бейсбольной кепке. По своей природе он не был таким хамелеоном, просто он не показывал нам все свои цвета.

Мы нашли что-то общее в музыке. Даже здесь его музыкальное восприятие было другим, но его энергия страсть и сила для создания новой музыки была велика. Он не был авангардным, он не слушал серпер разную музыку, в основном он держался около рока и поп жанра, но то, что он играл, было удивительно. У нас никогда не было барабанщика, у которого никогда не садилась батарейка, который был всегда готов играть и как можно дольше. Я не могу себе представить, что бы он чувствовал себя неудобно или застенчиво из–за того, как мы его сначала приняли, как себя чувствовал Джон.

Теперь у нас были новые парни, и мы могли начинать работать. Было очень странно и сложно создавать новые песни, как еще никогда не было. Очень часто у нас было много хороших идей, но мы не могли сделать из них песню. Я думаю, Джон чувствовал большую ответственность играть по следам Хиллела, хотя он не пытался повторить игру Хиллела. Его звук был чище и современнее. Нам просто нужны были новые песни. Когда Клиф и Джек Шерман пришли к нам, у нас уже было почти все готово. Но теперь нам нужно было написать целый альбом.

Медленно, но уверенно, новые и разные звуки начали образовываться. Ударные были очень интенсивны. Клиф был креативным и артистичным, Джек Айронс был метрономом, но Чед просто “двигал” воздух так, как это не делал никто до него. Я слушал аккуратно музыку, потом уходил домой и сидел на кухне с кучами и кучами бумаг. Ко мне в голову никогда не приходило, что можно написать песню из пяти строчек и припева. Фли был всегда занят, ударные тоже были заняты и вся эта текстура и музыка была такой сложной, что я решил, что мне тоже надо делать что то сложное. Когда я садился писать песни, у меня не было в голове одна или две идеи, нет, у меня был замысел написать поэму из пяти страниц. Я сидел там по восемь часов подряд и писал такие песни, как “Good Time Boys” и “Subway to Venus” и “Johnny, Kick a Hole in the Sky,” где лирики были просто бесконечны.

Когда пришло время записываться, мы начали ссориться с Майклом Бейнхорном. Он очень следил за звуком. Он хотел, чтобы Джон играл большим, тяжелым, скрипящим звуком, тогда как у нас всегда был интересный, кислотный, фанковый и сексуальный гитарный звук. Джон не хотел играть что-то слишком в стиле метал, поэтому между ним и Майклом было очень много ссор. Это было не самое лучшее время для Джона и если бы не порнографические фотографии Трэйси Лордс, я вообще не знаю, как бы тогда Джон выжил.

Мы много работали над всеми песнями, Бейнхорн придавал наибольшее значение песне “Higher Ground”.

Фли играл эту мелодию годами, а Джон и Чед придумали удивительные мелодии. Бейнхорну пришлось вдвойне попотеть, чтобы заставить Джона сыграть более тяжелый звук для этой песни. Для меня, вокал был очень сложным и изнуряющим. Такая песня была не моей крепостью, но Бейнхорн считал, что я смогу ее спеть и поэтому он всегда толкал меня. Я знаю, вам покажется, что все это просто дерьмовое нытье, но когда ты стоишь перед этим гребанным микрофоном и у тебя ничего не выходит, у тебя начинают болеть все внутренности. Я очень долго не мог спеть эту песню. Но она стоила этого. Когда мы подошли к припеву, мы пригласили в студию 25 человек, чтобы спеть его вместе. Там были и хорошие певцы и просто люди, но все вышло отлично.

Я классно провел время, кроме двух последних недель записи. Я просто был рад быть трезвым, я был рад записывать альбом и петь все эти песни. Но у нас с Бейнхорном начались проблемы, когда он захотел, чтобы в конце “Higher Ground” я читал спонтанный рэп. Я просто больше не мог терпеть его стиль ведения дел. Он хотел выдавить из меня то, чего я не хотел, и мы поругались. Тогда я знал, что с ним покончено.