Крейг Смит - Портрет Мессии

• Название: Портрет Мессии
• Автор: Крейг Смит
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50162-5

Легенда гласит, что после бичевания Христа Понтий Пилат приказал написать его прижизненный портрет. И где бы ни хранился этот единственный подлинный образ, его обладателю будет дарована вечная жизнь.

Британская авантюристка Кейт Кеньон и владелец букинистического магазина в Цюрихе Итан Бранд находят истинное удовольствие в краже произведений искусства. Их последняя цель — бесценная древняя икона, по слухам как-то связанная с тамплиерами. Но до сих пор их вылазки всегда кончались полным успехом. На этот раз все изменилось: им приходится спасаться от вооруженной охраны, ведь они покусились на собственность самого Джулиана Корбо, миллионера и преступника, скрывающегося от правосудия в Швейцарии. Разъяренный Корбо намерен любой ценой вернуть картину и отомстить ворам.

---

Это было своего рода шуткой, но, как и в каждой шутке, в ней крылась изрядная доля истины. Иногда ему хотелось отбросить осторожность и рассказать ей все, но старая привычка брала верх. Он поделил свою жизнь на две части. Здесь — Гвен. А тут — работа. Его тайны разрушили все прежние отношения с другими женщинами, а в молодости — и брак. Но Гвен была совсем другая: она воспринимала его молчание по определенным вопросам как должное.

Полюбовавшись рисунком, Мэллой решил посмотреть, как изобразил натурщика Пол Сорренто. Именно Пол помог через знакомого торговца так выгодно продать картину Гвен вскоре после того, как они с Мэллоем познакомились. И модели художники обычно нанимали «пополам», особенно мужчин, когда знали, что Мэллоя с утра не будет. Набросок, над которым работал Пол, был целиком сосредоточен на пенисе Руди — это был настоящий шедевр в изображении отдельной детали. Первый вариант валялся на полу. На нем изображалось примерно то же самое; Мэллой смотрел на него и не понимал, что здесь не так. Нет, конечно, ведь он не был Полом Сорренто. Художник указал на второй набросок, над которым работал.

— Сто долларов, и он твой, Ти-Кей.

— Уверен, ты найдешь покупателя, который будет просто в восторге.

— Не сомневаюсь. Просто подумал, может, ты хочешь расширить свои горизонты.

Руди чуть не подавился от смеха.

— Эй, Томми, — дразнящим тоном произнес он, — если никому не скажешь, оригинал можешь получить за полтинник!

Мэллой улыбнулся старику.

— Заметано, Руди.

Самой лучшей работой Гвен являлся портрет маслом того же Руди в старомодном смокинге. Одетый в поношенный черный сюртук и белый галстук, старик, позировавший Гвен, словно являлся воплощением противоречивости. Она закончила картину и поняла — это потрясающе. На ней Руди был падшим человеком, и, когда с ним это случилось, он расстался с последними страхами. Холодный взгляд старика не вызывал, но и не просил сочувствия.

Гвен продала эту работу за семьдесят тысяч долларов, и Мэллой считал, что это дешево. В ответ она заявила, что напишет другой портрет, специально для него. Эдвард Монк прославился тем, что писал копии с лучших своих картин. Почему бы и ей не заняться тем же самым? Но Мэллой знал, что она никогда не сделает этого. Свет будет совсем не тот. Руди состарится еще месяца на два. Он будет хмуриться совсем по-другому, а галстук-бабочку повяжет аккуратнее. Гвен тоже это понимала. Наверное, поэтому художница решила изобразить Руди в полный рост. Ведь именно благодаря такой композиции Гвен удалось столь выразительно отобразить возраст, бедность и сексуальность этого короля бродяг.

— Смотри берегись, — шутливо заметил Мэллой старику. — А то еще станешь знаменитостью.

— И что же, слава принесет мне лишнюю выпивку, так, что ли, Томми?

Пол Сорренто поднял глаза от наброска.

— Слава, Руди, может принести человеку всю выпивку в мире, какую только пожелает.

Пол Сорренто знал, о чем говорит, но Руди на это не купился. Он сменил позу и засмеялся.

— Во всем этом мире не найдется столько выпивки, Пол!

— Мы почти закончили, — сказала Гвен. Это был довольно прозрачный намек на то, чтобы Мэллой оставил их наконец в покое. Из-за него натурщик уже не мог сидеть спокойно. — Еще минут десять. Ты сможешь выдержать еще десять минут, Руди?

Руди занял прежнюю позу.

— Наше время — ваши деньги, дорогая!

Мэллой прошел к себе в кабинет. Подошел к столу, включил компьютер и начал составлять электронное сообщение капитану Маркусу Штайнеру из городского полицейского управления Цюриха. Местоположение обоих было засекречено, но Мэллой использовал особый код, о котором они условились заранее. В деле, которым занимался Мэллой, следовало соблюдать осмотрительность, даже среди «хороших» ребят. Он научился этому в Бейруте. Впрочем, содержание письма было недвусмысленным. Мэллой сообщал, что ему нужна информация о банке «Гётц и Риттер» в Цюрихе, а также полное досье на торговца предметами искусства Роланда Уиллера. Маркус Штайнер стал одним из ключевых агентов Мэллоя, когда он работал в Цюрихе. Его также нанимали на довольно опасную работу в течение нескольких лет, целью которой являлась защита интересов одного из местных криминальных авторитетов. Волею случая этот человек предоставлял почти всю информацию, что удавалось тогда собрать Мэллою о частных швейцарских банках.

Закончив письмо, Мэллой позвонил одному бывшему своему коллеге. День был рабочий, и Гил Файн ответил после второго гудка. Несколько лет Гил занимал должность аналитика в Лэнгли. Им случалось работать вместе, хотя чаще всего находились при этом по разные стороны океана. Недавно оперативники подробно обсуждали дела одного находившегося в бегах финансиста, за которым следил Мэллой. Быстро обменявшись последними новостями по этому поводу, они перешли к предмету звонка.

— Тот самый Дж. У. Ричленд? — воскликнул Гил.

Похоже, его удивила просьба. Мэллой усмехнулся.

— Услышу я «аминь» или нет?

— А в чем, собственно, дело, Ти-Кей?

Похоже, Гилу смешно не было.

— Ричленд просит об одной услуге, Гил. И меня назначили исполнителем его желаний.

— Я могу поделиться только официальными данными, — без всякого энтузиазма в голосе произнес Гил.

— Годится. И еще мне хотелось бы получить сведения об окружении этого парня. А также — о Джонасе Старре и Николь Норт. Судя по всему, этот Старр довольно известный археолог. А Норт…

— Роскошная дамочка.

— Да, та самая.

— Жаль, что ты женишься. Она одинока и стоит несколько миллиардов долларов. Это богачка с большой буквы.

— Да, запах денег я почувствовал. Правда, она не так уж и одинока. Готов побиться об заклад на мою пенсию: между ней и Ричлендом что-то есть.

— А тебе известно, что Ричленд смертельно болен?

— Прочти его книжку, Гил. Старик недоволен смертным приговором и подает апелляцию.

Гил весело рассмеялся.

— Да читал я, читал. Кстати, не так уж и плохо. Послушай, я перешлю все, что на них есть, но если тебе понадобится больше…

— Тогда заставлю Джейн Гаррисон попросить твоего босса.

— Так ты опять, что ли, работаешь на Железную деву, Ти-Кей?

— Просто хочу сделать Джейн одолжение, Гил. В случае чего она у меня в долгу.

— На твоем месте я бы был осторожнее. У Джейн особая селективная память. И насколько я понимаю, она не забывает только те одолжения, которые оказывала другим.

Теперь Мэллой уже не смеялся.

— Со мной Джейн всегда была справедлива.

— Это потому, что ты всегда выставлял ее в лучшем свете. Перекрести ее, а там посмотрим, как она с тобой обойдется.

Они заканчивали разговор, когда Гвен проскользнула в кабинет Мэллоя и, неслышно подойдя сзади, поцеловала его в шею.

— Ну что? Удачное выдалось утро? — спросил он, вешая трубку.

— Кажется, я решила, что буду писать. Если удастся верно передать свет, получится просто замечательно.

— Ты о последнем наброске?

Она кивнула, улыбнулась.

— Не думаю, что тебе понравится. Другие картины были более реалистичны.

— В них удавалось схватить образ. А в этом, последнем, передать состояние его души.

Гвен снова улыбнулась, услышав это, но промолчала, сделав вид, что ценит его мнение, хотя оба знали: это взгляд обывателя.

— Ну а ты чем сегодня занимался?

— Нужно было обсудить кое-какие дела.

Мэллою удалось заставить Гвен поверить в то, что он служил в Государственном департаменте Цюриха, занимался финансовыми вопросами. Скучноватая работа, говорил он ей. Гвен кивком указала на черную нейлоновую сумку, которую он поставил у стола, и заметила:

— Ты, я смотрю, не только говорил.

— Тут немного денег и вещи в дорогу.

Гвен явно удивилась, но сильно расстроенной не выглядела.

— Ты уезжаешь?

— Надо уладить дела в Цюрихе. Всего на пару дней, и сразу назад.

Гвен озадаченно моргнула.

— Так неожиданно…

— Легкая работа и хорошие деньги. Я не мог отказаться.

— А что конкретно?

— То же, что и раньше. Переговорить с банкирами. Попробовать узнать, что они скрывают.

— Может, возьмешь меня с собой? Хотелось бы увидеть своего мужчину в действии.

— Ты там просто заснешь от скуки. Как-нибудь в другой раз, когда будет время осмотреть достопримечательности.

— А у тебя много дел до отлета?

— Да нет, а что?

Она сложила ладони лодочкой, сунула ему между колен.

— Надеялась на этой неделе попрактиковаться немного.

— Попрактиковаться? В чем?

— Ты забыл? Скоро наш медовый месяц.

Глава 03

Кесария Маритима

Весна 26 года н. э.

Кесария Маритима ни на что не похожа, подумал Пилат, когда флотилия его впервые вошла в величественную гавань. Типично римский город, до мелочей, и в то же время совершенно не похож на Рим. Рим возводился веками, Кесарию построили всего семьдесят лет назад по специальному проекту. В центре Рима улицы широкие и прямые; просторные площади, изящные арки и повсюду колоссальные статуи. А чем дальше от центра, тем уже улочки, проложенные вместо пеших дорог: кривые, тесные, грязные. Квартал за кварталом застроены стоящими впритык домами, и солнечный свет проникает сюда не больше чем на час-два в день. К этому следует добавить вонь гниющих отбросов. В Кесарии же чистота и порядок повсюду. Все дороги и улицы прямые, а ширина их как раз впору, чтобы разминуться двум колесницам — римский идеал. Этот город создавался по принципу регулярности, а не каприза, истории здесь места не было. В Кесарии никогда не происходило ничего важного.