Джордж Мередит - Эгоист

• Название: Эгоист
• Автор: Джордж Мередит
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1970

Роман «Эгоист» (1879) явился новым словом в истории английской прозы XIX–XX веков и оказал существенное влияние на формирование жанра психологического романа у позднейших авторов — у Стивенсона, Конрада и особенно Голсуорси, который в качестве прототипа Сомса Форсайта использовал сэра Уилоби.

Действие романа — «комедии для чтения» развивается в искусственной, изолированной атмосфере Паттерн-холла, куда «не проникает извне пыль житейских дрязг, где нет ни грязи, ни резких столкновений». Обыденные житейские заботы и материальные лишения не тяготеют над героями романа. Английский писатель Джордж Мередит стремился создать характеры широкого типического значения в подражание образам великого комедиографа Мольера. Так, эгоизм является главным свойством сэра Уилоби, как лицемерие Тартюфа или скупость Гарпагона.

---

Те были увлечены беседой с миссис Маунтстюарт и леди Калмер. Прислушавшись, он понял, что речь идет о Верноне, о том, сколь подходящей парой для ученого обещает быть Летиция. Уилоби сделал им незаметный знак, и они разом поднялись со своих мест.

— В это время вы обычно совершаете свою прогулку в карете, — сказал он. — Поезжайте к коттеджу. Мистеру Дейлу нездоровится. Привезите Летицию. К больному отцу. И никаких проволочек, — ни по дороге туда, ни на обратном пути. Доставьте ее сюда немедленно.

— Бедный мистер Дейл! — вздохнули они.

— Уилоби… — начала одна.

— Тут произошло странное недоразумение, — подхватила другая, — и вам следовало бы его рассеять.

Они собирались было пролепетать, в чем заключается недоразумение, но он сделал выразительный жест рукой, и, извинившись перед гостями, те покорно удалились.

Сэр Уилоби любезно удержал леди Буш, и та подсела к леди Калмер и миссис Маунтстюарт.

— У вас есть опыт общения с учеными, — обратилась она к последней. — Что вы можете о них сказать?

— Это превосходный народ, но его нельзя мешать с простыми смертными.

— Что до меня, то я избегаю экспериментов, — сказала леди Калмер.

— Но должен же кто-нибудь экспериментировать! — простонала миссис Маунтстюарт, вспомнив свой неудачный обед.

Леди Буш принялась ее утешать.

— Ну что ж, в графстве будет одним ученым меньше. Невелика потеря.

— Да, да, им больше подходит столичная жизнь, — сказала леди Калмер.

— К тому же, по-моему, их лучше принимать в одиночку.

— Так что нам не о чем жалеть.

— Вот и я так думаю.

Из другого конца комнаты, перекрывая голоса дам, слышались мелодичные раскаты грома. Это доктор Мидлтон беседовал с мистером Дейлом.

— За кого же еще, сударь, стал бы я так горячо хлопотать перед вами? Уилоби, помогите мне, я пытаюсь сообщить мистеру Дейлу, что…

Уилоби протянул обе руки к мистеру Дейлу, чтобы помочь ему встать, хоть тот и не выказывал желания подняться из кресла.

— Вам нехорошо, мистер Дейл.

— А что, разве я так скверно выгляжу, сэр Уилоби?

— Это пройдет. Через двадцать минут Летиция будет здесь.

Мистер Дейл стиснул руки. На нем и в самом деле лица не было, и Уилоби с удовлетворением отметил, что привести его в подобное состояние ничего не стоит.

— Я тут докладывал мистеру Дейлу, что мы всей душой поддерживаем нашего кандидата — да, сэр Уилоби, я ничуть не меньше вашего желаю ему успеха, — сказал доктор Мидлтон, у которого волны красноречия вздымались тем выше, чем больше встречали препятствий. Самому ему, впрочем, казалось, что он говорит тихо, доверительным тоном. — Дамы мастерицы на такие штуки, — продолжал он. — У них, я сказал бы, врожденная страсть играть в загадочность. В таких случаях не излишне прибегнуть к некоторому давлению. Окажем же на нее давление со всех сторон, будем наступать по радиусам! Итак, вам она отказала. Тогда за уговоры принимаюсь я. Моя дочь, со своей стороны, из уважения, которое питает к нашему претенденту, употребит все свое женское красноречие. Ваши почтенные тетушки тоже внесут свою лепту. И, наконец, если потребуется, отец молодой особы присоединит свои доводы. Мой совет — взять ее измором. Когда у противника нет серьезных оснований сопротивляться, напор и натиск обеспечивают успех осады. Нет женщины, которая могла бы бесконечно твердить: «Нет». А та, которую мы подвергаем нашей осаде, не обладает достаточными средствами обороны, даже если бы противник действовал в одиночку. Повторяю, и это мое глубокое убеждение, она не может сопротивляться бесконечно. Скорее мы с вами изобретем пресловутое perpetuum mobile.[31]

Уилоби взглянул на миссис Маунтстюарт.

— Что это вы такое говорите, доктор Мидлтон? — воскликнула она. — Заговор против всего нашего пола?

— Мне это послышалось или кто-то в самом деле сказал, будто нет женщины, которая была бы способна без конца отвечать: «Нет»? — спросила леди Буш.

— Настойчивому влюбленному, сударыня. И при условии, что в его повторных просьбах не заключается ничего кощунственного и что борется он за овладение территорией, над которой по праву должен развеваться флаг с девизом: «Да».

Тройка рассерженных ос так и впилась в доктора Мидлтона. Под их натиском он то и дело переходил с «да» на «нет» и в конце концов был вынужден признать, что именно мужчины подвержены той самой податливости и переменчивости, в которой принято обвинять женщин.

Уилоби мимикой и жестами изображал немой хор, выражавший сочувствие дамам. Разговор на столь животрепещущую тему привел их в такое возбуждение, что они довольствовались даже этой минимальной поддержкой и, в свою очередь, готовы были поддержать сэра Уилоби.

Под звуки затухающей перестрелки, когда ружейные выстрелы перемежались с редкими пушечными залпами, он отвел мистера Дейла в сторону.

Мистер Дейл выказывал признаки раздражения, свидетельствующие о том, что он больше не в состоянии выносить бремя неизвестности.

— Я хочу задать вам вопрос, сэр Уилоби, — сказал он. — Будьте добры, проведите меня куда-нибудь, где я мог бы с вами поговорить. У меня слабая голова.

— Мистер Дейл, считайте, что я ответил на ваш вопрос, когда сказал, что мой дом — ваш дом и что скоро Летиция присоединится к нам.

— Следовательно, этот слух достоверен!

— Я не знаю, о каких слухах вы говорите. Но я ответил на ваш вопрос.

— И в поведении моей дочери нет и тени вероломства, бесчестности?

— Не больше, чем в моем собственном.

Мистер Дейл внимательно посмотрел на ясное чело сэра Уилоби и не обнаружил на нем ни малейшего облачка.

— Потому что иначе, вы понимаете, я сойду в могилу полным банкротом. До сих пор я ни на минуту не ощущал себя бедняком, хоть вам хорошо известно, каковы доходы человека, живущего на пенсию. Следовательно, все эти разговоры об отказе…

— Совершенный вздор.

— Она приняла ваше предложение?

— Мистер Дейл, бывают обстоятельства, когда деликатность не позволяет прибегать к категорическим утверждениям.

— Ах, сэр Уилоби, но долг отца — ограждать свою дочь от слишком деликатных обстоятельств. Надеюсь, ей ничто не грозит? Я ничего не понимаю. Возможно, в этом повинна моя бедная голова. Я не пойму Летицию. Вы не…? Позвольте мне задать вам этот вопрос сейчас! Вы совершенно..? Ах, успокойте мою тревогу! Будьте снисходительны к моему недугу!

Сэр Уилоби энергичным движением головы и крепким рукопожатием заверил мистера Дейла, что он «не» и что он «совершенно».

— А доктор Мидлтон? — спросил мистер Дейл.

— Покидает нас завтра.

— Ах!

Больной преобразился, словно ему влили глоток живительного вина. И тут же, нарушив все расчеты хозяина дома, он обратился к достопочтенному доктору и спросил его:

— Итак, сэр, мы скоро вас теряем?

Уилоби пытался что-то возразить, но доктор Мидлтон потопил его голос, подобно тому как мощные звуки органа заглушают нежную флейту.

— Не прежде, чем я одержу победу, мистер Дейл, и возведу своего друга на трон, принадлежащий ему по праву.

— Так вы не уезжаете завтра, сэр?

— Отчего вы решили, будто я уезжаю завтра?

Мистер Дейл повернулся к сэру Уилоби.

— Клара хотела уже сегодня уехать, — пояснил тот. — Но мне показалось, что завтра было бы лучше.

— А-а! — вырвалось из могучей груди доктора Мидлтона.

Лик его, впрочем, ничуть не омрачился. Напротив, он весь просиял.

— Прекрасно! Пусть завтра — но только если нам удастся окончательно покорить нашу даму.

Он подошел к Уилоби, схватил его за руку, сжал ее в своей и принялся горячо благодарить его и рассыпаться в комплиментах. Как ни удивительно, он говорил вполголоса.

— Мой друг, мы перед вами в неоплатном долгу, — проникновенно и кротко произнес он и тут же прибавил во всеуслышание: — Впрочем, я хотел бы участвовать во взятии этой крепости.

Выражение его лица и интонация ясно показывали, что камень свалился с его души.

Готовность, с какой доктор Мидлтон принял сообщение о разрыве помолвки, несколько смутила Уилоби, но сейчас ему было не до рассуждений. Кризис миновал. Поставлена долгожданная точка.

Первой поднялась леди Буш.

— Я не могу больше морить лошадей, — сказала она, поманив к себе сэра Уилоби, который мгновенно подбежал к ней. — Я в восторге! — сказала она. — Вы — совершенство! Нет, нет, вы не заставите меня молчать! Я беру назад свои слова, я от всего отказываюсь. Теперь я вижу: здесь и в самом деле фатум, и так я отныне и буду смотреть на это дело. Да, ваше сердце устояло перед красотой, но ум его сразил. Так мы и будем говорить всем. И как же приятно сознавать, что наше графство одержало победу над столицей!.. Нет, нет, спасибо — ни полчашки! Я не могу задерживаться больше ни минуты и… ах, вот и они! Нет, я должна на нее взглянуть! Дорогая моя Летиция Дейл!