Вирджиния Эндрюс - Врата рая

• Название: Врата рая
• Автор: Вирджиния Эндрюс
• Издательство: Издательство «Новости»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7020-0982-7

Светлый привычный мир 18-летней Энни, в которой читатель узнает дочь Хевен Ли, героини предыдущих романов пятилогии, в один миг оказался разрушен. Но, став сиротой и калекой, девушка бросает вызов судьбе и побеждает.

---

— Но мама и папа не любят говорить о Фарти, — напомнила я. — Они рассердятся, если ты отправишься туда.

— В таком случае… я ничего не скажу им, а только тебе. Это будет наш секрет, Энни. — И он пристально посмотрел на Люка.

Люк и я взглянули друг на друга. У Дрейка не было такой заинтересованности, как у нас, когда речь заходила о прошлом и о Фарти.

Иногда мне удавалось посмотреть на великолепные фотографии сказочного приема, организованного в Фартинггейле по случаю свадьбы мамы и папы. Фотографии огромного количества гостей — элегантных мужчин в смокингах и женщин в модных вечерних платьях; фотографии столов с разнообразием блюд; слуг, снующих почти повсюду с подносами, уставленными бокалами с шампанским.

На одном из снимков была изображена танцующая пара: мама и Тони Таттертон. Он казался жизнерадостным, похожим на кинозвезду, а мама выглядела трепещущей и свежей. Ее васильково-голубые глаза — глаза, которые я унаследовала, — искрились. Когда я смотрела на это фото, трудно было Представить себе, что Тони мог совершить нечто настолько ужасное, что отвратило маму от него. Как печально и таинственно все это было. Именно это и заставляло меня снова и снова обращаться к фотографиям, как будто их изучение могло раскрыть мне мрачный секрет.

— Интересно, увижу ли я когда-нибудь, как элегантен и сказочно красив Фартинггейл, — произнесла я. — Мне даже завидно, что ты, Дрейк, был там в возрасте пяти лет. По крайней мере, у тебя есть воспоминания, какими бы отдаленными они ни были.

— Шестнадцать лет, — скептически произнес Люк.

— Все равно, он может закрыть глаза и что-то вспомнить, — настаивала я. — Все, что я вижу в Фарти, это только плод моего воображения. Насколько близка я к действительности? Если бы только моя мать захотела говорить о Тони Таттертоне. Если бы мы могли посетить его, то просто проигнорировали бы этого мужчину. Я бы не сказала ему ни слова, если бы мама запретила, но, по крайней мере, мы имели бы возможность походить вокруг и…

— Энни!

Люк вскочил на ноги, когда моя мать вышла из-за угла дома, где она, несомненно, подслушивала наш разговор. Дрейк поклонился, как будто ожидал ее внезапное появление.

— Да, мама?

Я укрылась за своим мольбертом. Она посмотрела на Люка, который быстро отвернулся, и затем приблизилась ко мне, избегая даже малейшего взгляда на мой холст.

— Энни, — сказала она нежно. Ее глаза были полны глубокой внутренней печали. — Разве я не просила тебя не мучить себя и меня разговорами о Фартинггейле?

— Я предупреждал их, — заявил Дрейк.

— Почему ты не слушаешь своего дядю, дорогая? Он достаточно взрослый, чтобы понимать.

— Да, мама.

Несмотря на печальный вид, она была красива: розовая кожа, фигура такая же плотная и моложавая, как и в тот день, когда она вышла замуж за Моего отца. Все, видевшие нас вместе, особенно мужчины, говорили одно и то же: «Вы выглядите скорее как сестры, а не как мать и дочь».

— Я говорила тебе, насколько мне неприятно вспоминать мои дни там. Поверь, это не сказочный замок. Там нет никакого прекрасного молодого принца, мечтающего упасть к твоим ногам. Ты и Люк не должны… позволять себе такие вещи.

— Я пытался остановить их, — заявил Дрейк. — Они играли в эту глупую игру, в фантазии.

— Она не такая уж глупая, — запротестовала я. — Все фантазируют.

— Иногда они ведут себя как дети из начальной школы, — продолжал настаивать на своем Дрейк. — А Люк поощряет ее.

— Что? — Люк взглянул на мою мать. В его глазах появился страх.

Я знала, как важно для него было доброе отношение к нему моей матери.

— Нет, это не так! — вскричала я. — В такой же степени это и моя вина.

— О, пожалуйста, давайте не будем распространяться об этом, — взмолилась мать. — Если вам так необходимо фантазировать, существует так много удивительных сюжетов, мест, предметов, о которых можно думать и мечтать, — добавила она более легким, приятным тоном. Она улыбнулась Дрейку. — В этом гарвардском свитере ты выглядишь совсем по-университетски, Дрейк. Готова поспорить, что ты горишь от нетерпения вернуться туда. — С этими словами она повернулась к Люку. — Надеюсь, Люк, что ты будешь также очарован колледжем, как и Дрейк.

— Несомненно. Я с нетерпением жду, когда туда отправлюсь.

Люк взглянул на мою мать, затем быстро снова повернулся ко мне. Люк всегда испытывал смущение в присутствии моей матери. Он был застенчив от природы, кроме того, боялся, чтобы она не застала его врасплох, когда он смотрел на нее. Я не могла припомнить случая, чтобы он имел продолжительный разговор с ней или с папой, хотя знала, как сильно он восхищался ими.

— Это замечательно, Люк, что у тебя такие успехи в школе, — сказала она ему, вскинув вверх голову в манере, которую некоторые в городе называли «вызывающей спесью кастильского рода». Мне было известно, что большинство женщин в Уиннерроу завидовали ей. Кроме того, что она была красавицей, мама успешно занималась предпринимательской деятельностью. Не было мужчины, который не обожал бы ее и не уважал за то, что она была так же удачлива в делах, как и хороша собой.

— Мы все гордимся тобой, — заявила она Люку.

— Спасибо, слава Богу. — Он откинул свои волосы назад и сделал вид, что углубился в учебник, при этом его сердце разрывалось от счастья. Внезапно юноша посмотрел на свои часы. — Я не знал, что уже столько времени, — произнес он. — Мне лучше пойти домой.

— Я полагала, ты собирался поужинать сегодня вместе с нами, — поспешила сказать я, прежде чем он удалится.

— Конечно, ты должен поесть вместе с нами сегодня вечером, Люк. — Моя мать с обожанием посмотрела на Дрейка. — Это последняя ночь, которую Дрейк проводит дома перед возвращением в колледж. Фанни не будет возражать?

— Нет. — Едва уловимая саркастическая улыбка появилась на губах Люка. — Сегодня вечером ее не будет дома.

— Тогда все в порядке, — поспешно заметила моя мать. Она не хотела слышать никаких подробностей. Мы все знали о связях Фанни с молодыми мужчинами, и я понимала, как сильно это смущало и беспокоило Люка. — Вопрос улажен. Я поставлю еще один прибор.

Она повернулась и довольно долго смотрела на мое полотно. Я также смотрела на него, потом резко обернулась к ней, чтобы увидеть на ее лице хотя бы малейший признак того, что она узнает это место. Она слегка наклонила голову, ее взгляд внезапно устремился вдаль. Создавалось впечатление, что мама как бы услышала посвященную ей далекую песню.

— Рисунок еще не закончен, — быстро проговорила я, опасаясь услышать критику. Несмотря на то что она и папа всегда оказывали мне всяческую поддержку в моем увлечении — платили за уроки, покупали лучшие кисти и краски, — я не могла отделаться от чувства какой-то неуверенности. У папы на фабрике были великолепные мастера, одни из самых одаренных в стране. Он знал, что такое настоящее искусство.

— Почему ты не нарисуешь картину с изображением Уиллиса, Энни? — Она повернулась и показала рукой в сторону гор. — Я бы с удовольствием повесила что-либо подобное в столовой. Уиллис весной с цветущими лесами, заполненными птицами, или даже осенью с листьями, окрашенными во все цвета радуги. У тебя так хорошо получается, когда ты рисуешь пейзажи с натуры.

— Но, мама, мои рисунки недостаточно хороши для того, чтобы их вывешивать. Пока еще, по крайней мере, — сказав это, я покачала головой.

— Но у тебя врожденный талант, Энни. — Ее голубые глаза источали любовь и поддержку. — Это у тебя в крови, — прошептала она, как если бы говорила что-либо богохульное.

— Я знаю. Прадедушка вырезал ножом превосходных кроликов и лесных зверушек.

— Да. — Мать вздохнула, воспоминания вызвали улыбку на ее лице. — Я и сейчас вижу, как он сидит на крыльце хижины и час за часом строгает ножом, превращая бесформенные куски дерева в почти живые лесные зверушки. Как это удивительно быть художником, Энни, подойти к чистому холсту и создать что-нибудь прекрасное на нем!

— О, мама, я действительно еще не настолько хороший художник. Может быть, никогда и не стану им, — осторожно промолвила я. — Но я не могу прекратить желать этого.

— Конечно, ты будешь хорошим художником, и ты не можешь перестать верить в это, потому что… потому что у тебя есть гены. — Она замолчала с таким выражением, как если бы только что сообщила мне какой-то большой секрет. Затем она улыбнулась и поцеловала меня в щеку.

— Пойдем со мной, Дрейк, — сказала она. — Мне надо обсудить с тобой некоторые вещи, пока я их еще не забыла, а ты не уехал в колледж.

Дрейк вначале подошел и посмотрел на мой рисунок.

— Я просто разыгрывал тебя раньше, Энни. Рисунок хороший, — сказал он очень тихо, так чтобы не слышала моя мать. — Я понимаю, что ты чувствуешь, желая видеть и другие места, а не только Уиннерроу. И едва ты покинешь этот захолустный городок, — добавил он, повернувшись немного в сторону Люка, — ты не должна будешь представлять себя находящейся в каком-то месте.