Евгений Лотош - Ничьи котята

• Название: Ничьи котята
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Научная Фантастика

Этот мир жесток и холоден. Тех, кто возвышается над толпой, преследуют всегда. Взрослым проще: они знают правила игры, они могут затаиться, замаскироваться, не выдавать себя. Но детям, которым не известно о существовании правил, спрятаться невозможно. Особенно детям, чьи особые способности не может объяснить современная наука. Усилием воли они рвут листовую сталь и крушат железобетон, но беспомощны перед лицом равнодушной государственной машины, перемалывающей судьбы. Любая технология в первую очередь используется для создания оружия — а если ее нет, ее следует создать. Пусть даже для этого потребуется истязать десятилетних.

Тем, кто попал в западни секретных лабораторий, не вырваться. Темные стальные камеры, дурман в крови, ошейники-блокираторы и «научные стенды», более всего напоминающие пыточные машины — вот их судьба. Девиантами становятся в возрасте от восьми до десяти лет, и если дети не в состоянии сознательно помочь военным создать новое оружие, тем хуже для них. Надежды нет ни для кого: даже родные родители не в состоянии защитить своего ребенка от Акта о принудительной спецопеке. А сироты… кто когда-нибудь вспоминал о сиротах?

И даже тем, кому чудом удалось сбежать, вырваться из страшных лабораторий Института человека и не умереть от превентивно введенного смертельного яда, голода и болезней, все равно не выжить. Ищейки идут по следу, и давно заброшенный отель в старой мароновой роще на окраине южного приморского города может стать местом, где пуля спецназовца поставит точку в финальном акте затянувшейся трагедии.

Ей тринадцать. Ее зовут Карина. Она девиант. Она забыла лица своих давно умерших родителей. И у нее нет будущего — если только молодая пара, с которой свела ее судьба, не сумеет укрыть ее от жестокого холода окружающего мира…

---

Карина проснулась словно от толчка. Она резко села на кровати, борясь с путами сна. Сейчас придут солдаты — а она прохлаждается в постели…

Ох, нет. Солдаты уже ушли, и Дзинтон защитил ее. На самом деле защитил, как и обещал. И еще он теперь — ее папа. Настоящий папа! Пусть даже приемный, но папа. Нет, так не бывает, чтобы все шло настолько плохо, а потом вдруг стало очень хорошо!

Что-то смутное ворочалось в памяти, смутное и тяжелое. Она сосредоточилась. Что-то, связанное с Институтом. Или нет? В памяти вдруг всплыли растерянные голубые глаза, и она вспомнила.

«— Я искуплю! Я хочу! Но не знаю, как. Ты научишь меня, папа?

— Я научу тебя, Каричка, обещаю».

Да, она искупит. Она была очень плохой, но она исправится. Она ни за что не станет больше никого убивать. А папа расскажет ей, что нужно делать.

На сердце стало светло и радостно. Теперь все точно станет хорошо. Не нужно никуда бежать, ни от кого прятаться. Не нужно бояться, что придут солдаты из Института и заберут ее. У нее есть настоящий дом и настоящий папа. И у нее есть Цукка, которая почти как мама. И Палек с Яной, которые как брат и сестра. Теперь у нее есть самая настоящая семья!

Она легко соскочила с постели, одернула платье и потянулась. Потом выскочила в коридор, заскочила в ванную и быстро ополоснула лицо. Когда он вытиралась полотенцем, в ванную заглянула Яна.

— Ты проснулась? — нетерпеливо спросила она. — Ты почти четыре часа дрыхла. Пошли лопать, Цукка приготовила цурме из курицы.

По коридору и в самом деле полз ужасно вкусный запах тушеного куриного мяса, от которого забурчало в животе. Карина в очередной раз поклялась себе, что обязательно научится готовить не хуже, и пробежала в столовую. Яна с Палеком уже сидели за столом, а Цукка как раз заканчивала раскладывать еду по тарелкам. Она как-то странно взглянула на Карину, но потом тряхнула головой и улыбнулась.

— Проголодалась? — спросила она. — Садись. Я тебя как раз будить собралась. Цурме нужно есть, пока оно горячее.

— Угу, — кивнула девочка, зачерпывая перемешанный с соусом рис. — Вкусно!

— Спасибо, — снова улыбнулась Цукка. Она поставила кастрюлю на стол и уселась сама.

— А где Дзинтон? — спросила Карина с набитым ртом. — Он дома?

— А куда он денется, — сказал, входя в столовую, Дзинтон. — М-м! Ну и запах. Цу, а ничего, если я прямо из кастрюльки наверну, чтобы больше досталось?

— Э-э-э… — во взгляде Цукки снова промелькнуло что-то странное. Она посмотрела на Дзинтона так, словно увидела его в первый раз. — А разве тебе… Ой, извини. Как хочешь.

— Вообще-то я пошутил, — парень взял поварешку и наложил себе цурме. — Извини. Постараюсь не действовать тебе на нервы в ближайшее время, пока в себя не придешь и не пообвыкнешься. Между прочим, Кара, ты бессовестно дрыхла, пока Цу готовила, так что посуду после обеда моешь совершенно самостоятельно.

Карина кивнула, не особенно вслушиваясь в его слова. Посуда так посуда. По крайней мере, с ней проблем не возникает в отличие от готовки.

— Кстати, Кара, передай мне соль, пожалуйста.

Карина удивленно повернулась к нему. Солонка в форме маленькой открытой чаши стояла в полусажени от папы, и тот вполне мог бы дотянуться до нее сам. А вот она не могла. Ну ладно. Она приподнялась со стула, но Дзинтон остановил ее, подняв палец.

— А если без рук? — прищурившись, спросил он. — Без рук и не вставая?

— Без рук? — Карина растерянно посмотрела на него. — Как?

— А если подумать?

Палек и Яна перестали жевать и уставились на Карину. Та пожала плечами.

— Используй свой эффектор, — подсказал Дзинтон. — Дотянись манипулятором… невидимой рукой, возьми и передай мне.

Манипулятором? Невидимой рукой? Действительно, почему она сразу не подумала! Она расправила одну невидимую руку и потянулась вперед, попытавшись осторожно обвить ей солонку и приподнять. Получалось плохо. Солонка дрожала и кренилась во все стороны, а когда девочка попыталась сжать ее сильнее, выскользнула и чуть не перевернулась.

Яна с Палеком прыснули. Карина раздраженно взглянула на них.

— Отставить смешочки! — скомандовал Дзинтон. — Яна, думаешь, у тебя получится лучше? Ну, давай, попробуй.

У Яны и в самом деле поначалу получилось чуть лучше. Она смогла приподнять солонку над столом и немного пронести ее в воздухе. Но потом многострадальная солонка как-то сразу выскользнула, упала на стол и все-таки перекувыркнулась, рассыпав содержимое по столешнице.

— Неумехи, — констатировал Дзинтон. — Девчата, я примерно представляю, на что вы способны, когда бьете или дергаете эффектором изо всей силы. Но пользоваться таким удобным и чувствительным инструментом лишь для ударов — все равно что сжать руки в кулаки и перестать пользоваться пальцами. Итак, даю вам задание: научиться правильно пользоваться манипуляторами. Лика! Тебе тоже ответственное поручение: назначаешься тренером. Твоя задача — придумывать сестрам задания и следить, чтобы те их выполняли. Осмысленные задания, не просто подай-достань от нечего делать. Например, ставить посуду в шкаф, не пользуясь настоящими руками. И не разбивая, разумеется. Справишься?

Палек кивнул и даже слегка надулся от важности. Карина открыла рот, чтобы запротестовать — как так, подчиняться младшему мальчишке? — но тут же его закрыла. А ведь папа не зря придумал Палеку задание! Иначе тот мог бы обидеться, что в стороне остался. Нет, папа умный, он ничего просто так не делает.

Преисполнившись гордости за Дзинтона, она засунула в рот очередную ложку риса с кусочками куриного мяса и продолжила жевать.

— Кстати, граждане, типа объявление, — Дзинтон прожевал остатки своей порции и отодвинул тарелку. — Спасибо, Цу, очень вкусно. Ты, как всегда, на высоте. Итак. Теперь Цукка — ваша официальная воспитательница. Любить и жаловать не прошу, поскольку вы и так уже друг друга любите и жалуете, но теперь ее слово — закон, такое же, как и мое. Завтра она уволится со старой работы и начнет проводить с вами гораздо больше времени. Все ясно?

Дети дружно кивнули. Цукка тепло улыбнулась им. Карина почувствовала, что на душе становится еще радостнее. Интересно, а можно называть Цукку мамой?

— Ну, вот и здорово.

Он поднялся из-за стола.

— Цу, — негромко сказал он. — У меня масса работы в ближайшие несколько дней. Если я сижу в своей комнате, не беспокойте меня, ладно? Если что-то срочное — зови по прямому каналу, как я показывал.

Он махнул рукой и вышел.

07.06.843, огнедень

Тоскливое предчувствие, с которым он проснулся утром, Саматту не обмануло. На служебном коммуникаторе дожидалось сообщение, что слушание доклада о вчерашнем неудачном штурме состоится в полдень. Три часа до его начала тянулись, как три дня, и он раз за разом прокручивал в голове подробности событий.

«Интересно, ты сам-то хоть осознаешь, как тебя подставили?»

Что парень имел в виду? Кто мог его подставить? Майор Кайн? Но зачем? Какой смысл подставлять командира спецотряда, занимающегося охраной Института?

Конечно, смысл может иметься. Но только при условии подковерных игр, о которых он не имеет представления. Саматта вдруг вспомнил, как Кайн о чем-то говорил с двумя бойцами его подразделения, отозвав их в сторону. Все трое бросали на него взгляды: Кайн — раздраженные, бойцы — опасливые. О чем начальник охраны Института мог говорить с рядовыми, ему не подчиняющимися, да еще и приватно? Что подговаривал сделать за спиной командира во время операции?

На слушании, не считая секретарши, присутствовали трое: директор Джой, майор Кайн и незнакомый Саматте вайс-полковник с нашивками Генштаба. Штабист представиться не удосужился и сидел молча, со скучающим взглядом рассматривая интерьер малого конференц-зала административного корпуса, где проходило слушание. Зато директор оказался не в меру говорлив.

— Капитан Саматта Касарий, — не дав Саматте раскрыть и рта, резко проговорил он, — по результатам изучения твоего рапорта и рассмотрения всех обстоятельств дела ты обвиняешься в самовольном решении о применении силы против гражданских лиц, усугубленном абсолютно бездарным и некомпетентным планированием операции. Не получив от своего руководства санкции на ее проведение, не проработав ее детали ни с майором Кайном, ни со своим руководством, ты устроил вторжение на частную территорию и угрожал оружием ее владельцу, что само по себе подпадает под ряд статей Уголовного кодекса.

— Я много лет в спецназе Генштаба, — сухо ответил Саматта. — И не тебе, господин директор, учить меня тому, как проводить спецоперации. Любой эксперт, изучив тактический план…

— Который не сработал! — оборвал Саматту директор. — Капитан, ты понимаешь, что не судят только победителей? Если бы твоя безумная затея увенчалась успехом, еще можно было бы о чем-то рассуждать. Но ты облажался по полной программе, втянув тем самым Институт в неприятности. Почему ты вообще решил, что тебе позволено проводить такие операции?