Евгений Лотош - Птенцы соловьиного гнезда

• Название: Птенцы соловьиного гнезда
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Научная Фантастика

Детство, даже самое теплое и безмятежное, когда-то заканчивается. И рано или поздно птенцам приходит время выпархивать из гнезда в окружающий мир. Твоя семья никуда не исчезла, и тебе всегда есть где найти сочувствие и опору, но этот мир холоден и равнодушен. И никто, кроме тебя самого, не сможет проложить тебе дорогу в жизни.

Синдоо, чудо-ребенок, небесное детя, она привыкла к уединению своей комнаты и тихой безвестности задних рядов университетских аудиторий. Чудовищный демон, божественный дар и божественное проклятье, скован у нее внутри могучими цепями и не ведает свободы. Лишь самые близкие знают о сжигающем чувстве старой вины, грызущем ее душу, и лишь самые близкие догадываются, на что на самом деле способна невысокая девушка с мальчишеской фигуркой, которой в ее двадцать лет не дашь и семнадцати.

Вечно скрывать свой дар от окружающих невозможно — он дан не для того, чтобы до скончания веков спать глубоко внутри. Но не стоит ожидать от нее чудес, совершаемых на ярко освещенной сцене под торжествующее пение фанфар. Ей еще только предстоит научиться пользоваться знаниями, аккуратно разложенными по полочкам в ее голове, и грязь и кровь хирургического отделения станут тем маслом, которому предстоит закалить гордый клинок ее дара. Могучие силы незримо присутствуют за ее спиной. Но помогают они только тем, кто помогает себе сам, и Избранная Дочь — не исключение. И когда смертельная опасность окутывает ее своей тенью, и когда другу в беде требуется помощь, она может надеяться только на себя.

Но она выстоит. Она не имеет права не выстоять. Ведь ей еще только предстоит начать обратный отсчет на шкале когда-то прерванных жизней…

---

— Такова жизнь, Кара. Ты не сможешь спасти всех, кто попадает тебе в руки. Крайне неприятно терять пациентов, но с этим можно только смириться. Вообще хирург во время работы должен напрочь забывать, что перед ним живой человек. Ты работаешь с куском мяса, и твоя задача — как можно лучше и точнее выполнить свою работу. Любые эмоции и колебания лишь ухудшат дело, приведут к твоим ошибкам и бессмысленным страданиям пациента. Я знала одного хирурга — он оперировал девушку по поводу саркомы коленного сустава. Я смотрела потом историю болезни — по всем показаниям следовало отнимать бедро по самый пах. Но девица приходилась ему какой-то не очень дальней родственницей, и он решил попытаться спасти ей ногу, заменив сустав на эндопротез и прописав химиотерапию. Химиотерапия не помогла, дело кончилось метастазами в легких и неоперабельной опухолью. Девушка умерла, а он навсегда ушел из медицины, чуть самоубийством не покончил, так переживал. Началось с жалости, а кончилось ужасной смертью и искалеченной судьбой. Вот так…

Карина съежилась на диванчике. Все вокруг казалось серым и печальным. Да, люди умирают, и спасти можно не всех, Томара права. То же ей и папа говорил. Но все-таки как плохо, когда кто-то умирает у тебя на руках!

— Но сегодняшняя операция — так, пустяки, — продолжила Томара. — Кара, я хочу знать о твоем… как его? наноманипуляторе?.. больше. И что там у тебя еще имеется, расскажи подробнее.

Карина нехотя начала рассказывать. Временами Томара перебивала ее, задавая вопросы. Особенно ее заинтересовало, что наноманипуляторы теоретически в состоянии работать даже с самыми мелкими капиллярами и могут проникать в любую точку тела, не повреждая окружающие ткани.

— Скажи, Кара, — осведомилась она, — а ты можешь только запаивать раны? А резать ткани, как делает лазерный скальпель?

— Могу, — кивнула девушка. — Я могу резать и прижигать. Вернее, получается не совсем разрезание, скорее, разрывание, но довольно точное, если сосредоточиться как следует.

— Понятно, — задумчиво проговорила хирург. — То есть, если резюмировать, ты можешь сжигать даже отдельные клетки?

— Да.

— А ты можешь отличать раковые клетки от обычных?

Карина насторожилась.

— В общем, да, — осторожно сказала она. — Сканер может показывать в оттенках серого ткани, отличающиеся от окружающих. Травмированные, например. Или мертвые. Или переродившиеся. Я пробовала смотреть на препараты у нас в университете, и я их отличала. Но их ведь специально обрабатывали.

— Но ведь попытка не пытка… — Томара явно обдумывала какую-то мысль. — Кара, мне нужно, чтобы у меня идея в голове поварилась немного. Обсудим на днях с тобой и Калу. Ну вот что. Ты тут полежи, расслабься немного, но особо не залеживайся. Катастрофы катастрофами, а обход никто не отменял, пусть и с опозданием. И подготовку — тоже. Так что я пошла оформлять историю болезни, а ты через полчаса подходи в ординаторскую. Пойдем по палатам.

Она поднялась со стула и устало потянулась.

— Два часа. А у меня ведь в пять еще и лекция, — пожаловалась она. — Максимум в четыре нужно убегать. Ох, ну и длинный же в нынешнем году второй семестр выдался!

Она зевнула и тяжелой походкой вышла из кабинета. Когда Карина осталась одна, она откинулась на спинку диванчика и закрыла глаза. Нельзя расслабляться, сказала она себе. Ни за что нельзя. Пусть ей плохо, но всегда найдется кто-то, кому еще хуже и кто нуждается в ее помощи. Сейчас она пойдет и посмотрит, не нужна ли медсестрам какая-то помощь. Вот только посидит еще минуточку…

* * *

Открыв дверной замок, Карина потянула на себя входную дверь. Дверная пружина сегодня явно издевалась над ней — створку упорно тянуло назад, словно ее кто-то удерживал с той стороны. Справившись с непокорной створкой, Карина вошла внутрь и без сил привалилась к стене, с опозданием сообразив, что могла бы и манипулятором воспользоваться. Но почему она так вымоталась? Не кирпичи же таскала, в конце концов… Нажав слабо светящуюся клавишу таймера освещения, она медленно побрела вверх по лестнице. Третий этаж. Четыре пролета — словно четыре версты.

На площадке второго этажа она остановилась. Таймер успел отключить свет, и в кромешной темноте из-за приоткрытой двери квартиры Бикаты выбивался лучик света. Карина вздохнула. Ну нельзя же быть таким рассеянным! Опять дверь не закрыл!

Она постучала и заглянула внутрь. Биката сидел за столом, который в живописном беспорядке загромождали разнообразные загадочные приборы и приборчики. От одного из них тянулся кабель, который обвивался вокруг плеч стоящей рядом Калайи. Платье чоки было полурасстегнуто на спине, обнажая матово-белую кожу, и кабель торчал у нее прямо между лопаток. В дисплее перед Бикатой змеились непонятные графики и трехмерные диаграммы, висели столбцы цифр, и инженер казался полностью поглощенный их изучением.

Карина снова постучала по двери и громко откашлялась. Биката вздрогнул и повернул голову.

— А, Карина, — сказал он. — Вечер. Входи.

— Здравствуй, Карина, — произнесла Калайя, поворачивая голову. — Добрый вечер.

— Вечер. Я тут мимо проходила, а у вас дверь опять не закрыта, — пояснила девушка, переступая порог. — Ух ты! Биката, а чем ты занимаешься?

— Да мысль в голову пришла любопытная, — пояснил инженер. — Вернее, глупая, как оказалось. Уже час сижу, ничего не получается, так что глупая, конечно. Думал, что можно слегка подправить пластику кисти. Не выходит.

— Ой, а можно я поближе подойду? — с любопытством спросила Карина. — Я не помешаю?

— Уже нет, — вздохнул инженер. — Я, пожалуй, закончил. А я что, опять дверь не закрыл?

— Ага, — кивнула девушка, опуская на пол сумку, сбрасывая кроссовки и подходя к столу. — Настежь оставил. Биката, а что за графики такие?

— Да ничего особенного, — рассеянно проговорил инженер. — Технические детали. Тут — усилие на правом и левом шарнире запястья соответственно, здесь фактическая мощность сервомоторов и нагрузка на двигательные связки, три диаграммы слева — покоординатная дельта между расчетными и фактическими положениями точек отсчета… ну и так далее. Отладочные данные, ничего интересного. Калайя, зачерпни воду справа.

— Движение восемнадцать дробь ноль три, примитив «зачерпывание воды правой ладонью», — проговорила чоки. Она вытянула вперед правую руку тыльной стороной вверх и сделала плавное движение сложенной ковшиком кистью, словно и в самом деле зачерпывая ладошкой воду. Графики на дисплее заметались, колонки цифр начали быстро меняться. Некоторые числа покраснели, некоторые посинели. Биката, внимательно наблюдавший за движением, вздохнул.

— Хвост вытащишь — нос увязнет, — пробормотал он. — Улучшаешь плавность движения — получаешь меньшую точность. Разве что так напоследок попробовать…

Он взял стило и сдвинул им пару бегунков.

— Калайя, зачерпни воду.

— Повторяю предыдущее движение, — проинформировала чоки. Содержимое дисплея снова задвигалось и замерцало.

— Еще хуже… — грустно резюмировал Биката. — Ладно, возвращаем все в исходное состояние, — он снова поднял стило и принялся колдовать над дисплеем. На взгляд Карины, оба движения руки чоки совершенно ничем не отличались, но, наверное, Бикате виднее.

— Калайя, диагностика запястья, — наконец проговорил инженер. — Краткий отчет.

— Базовый моторный тест: норма. Тест тактильных точек оболочки: норма. Тест скорости регенерации оболочки… норма.

— Хорошо, — кивнул инженер. — Считаем, что восстановили. Калайя, сделай полную резервную копию конфигурации шасси и сбрось на компьютер.

— Запускаю полный сбор конфигурационных данных, — проговорила чоки. — Опрос лицевой области… опрос шейной области…

— Без протокола, — приказал инженер. Калайя умолкла.

— Биката, а что она сейчас делает? — шепотом поинтересовалась Карина.

— Она опрашивает контрольные узлы каждой части шасси и собирает с них текущую конфигурацию, — пояснил мужчина. — Потом она запишет собранное в мой компьютер, и я смогу полностью восстановить текущую моторику, даже если вся информация в нем случайно сотрется или повредится.

— А что такое шасси?

— Как — что? — Биката глянул на девушку как на умственно неполноценную. — Ну вот все ее тело и есть шасси. Неужели не слышала никогда термин?

— Не понимаю, — наморщила лоб девушка. — Ты говоришь — «она опрашивает шасси», и тут же — что шасси и есть она. Она сама себя опрашивает?

— Так, понятно, — Биката поскреб подбородок. — Карина, ты вообще имеешь представление о принципиальной архитектуре чоки? О компонентах чоки-тела? О взаимоотношении шасси-носителя и искина?

— Нет, — девушка помотала головой. — Ну, я читала что-то такое, но как-то там запутанно все.