Евгений Лотош - Равные звездам

• Название: Равные звездам
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Научная Фантастика

Время идет, и гадкие утята взрослеют, превращаясь в белых лебедей. Им больше нет нужды прятаться от чужих взглядов, и скрываются от посторонних они разве что по старой привычке. Мир огромен, и в нем много дорог, и главное — выбрать ту, что тебе по душе и по силам. И тогда никакие жизненные невзгоды больше не сумеют тебя сломать — всегда найдутся те, кто подставит плечо в трудную минуту, из благодарности ли, из корысти ли, но подставят. Если у тебя есть любимая работа, если ты спасаешь жизни и делишься с другими своими знаниями, если тебя ценят и уважают сотни людей, зачастую тебе даже неведомых — чего еще пожелать?

Но на каждого лебедя найдется свой охотник. Далеко не всем бандитам в мире известно о существовании досье «Камигами», и для некоторых из них выдающийся хирург и мастер Пути Карина Мураций — всего лишь разменная монета в грязной игре. Заложница, которую можно использовать для достижения своих целей. Приманка на не особо скрываемом стальном крючке, привязанном к ниточке старой и почти забытой истории. Дракон Сураграша ценит только силу и честь — так, как он ее понимает. И далеко не каждый девиант в этом мире белый и пушистый. Сила означает ответственность, но не всякому дано это вовремя осознать.

Есть в жизни дороги, которые нас выбирают. Дороги, что хватают нас за пятки и тащат вперед даже против нашей воли. Но есть и дороги, которые выбираем мы — и есть такие, что прокладываем мы сами, сходя с утоптанных другими тропинок и торя собственный путь сквозь бездорожье. Выжить в диких джунглях Сураграша на другом краю света, где женщина второсортна, а синомэ — отверженна, завоевать любовь незнакомых людей и превратить врагов в друзей — не каждому дано пройти по такому пути, пусть даже при помощи верных товарищей. Но если не знаешь, что делать, делай то, что должно, в надежде, что свершится судьба. И тогда однажды звезды приветствуют тебя как равного.

---

Ольга посмотрела на нее долгим сумрачным взглядом, и машину тут же тряхнуло на пропущенной колдобине так, что у обеих лязгнули зубы.

— Я телохранитель, — холодно произнесла она. — Мой долг — защищать его, даже ценой своей жизни. Кроме того, он женат. У нас, в отличие от вашей Катонии, к семье серьезно относятся.

— Извини, — быстро сказала Яна. — Я не знала, что… ну, вопрос такой чувствительный. Приношу нижайшие извинения за невольное оскорбление и прошу забыть мои неудачные слова. — Она низко, насколько позволяли ремень и тряска, поклонилась.

— Без обид, — уже куда мягче откликнулась Ольга. — И любите же вы накручивать слова поверх слов! Почему бы не ограничиться простым «извини»?

— Наоборот, у вас, западных варваров, все неприлично коротко, — Яна слабо улыбнулась. — У нас так принято, по крайней мере, с чу… с теми, кто не близкие родственники или друзья.

— С чужими, с чужими, — Ольга хмыкнула. — Ты уж договаривай. Я мысли, как ты, читать не умею, но и не дура. Я же понимаю, почему со мной в одной машине либо ты, либо Саматта, либо Дентор, а не, скажем, Канса с Палеком. Я не в обиде — на вашем месте я бы меня вообще в группу не приняла. Особенно с учетом той истории с захватом Саматты. Но раз уж ты задаешь неприличные вопросы, могу ли я тебе такой же задать?

— Ну… давай. Но не обещаю, что отвечу.

— Посмотрим. Скажи, зачем ваша Сущность… ваш Демиург, «Соловей», Дзинтон Мураций, как ни назови — зачем он вас лично воспитывал? Если они, как ты говоришь, умеют планеты создавать вместе с жизнью на них, зачем ему ты? Карина? Палек? Потому что у вас эффекторы уникальные? К чему он вас готовил?

Яна не ответила, и на несколько минут разговор прервался. Потом она вздохнула.

— Я не знаю, Ольга. Честно, не знаю. Явно он нас ни к чему не готовил. Ну зачем ему мы, сама подумай? Если какие-то задачи решать по управлению обществом, куда проще взрослых привлечь, а не детей воспитывать. Они ведь так и делают — находят людей с нужными взглядами на жизнь, с правильными характерами, и формируют из них сети влияния. Вполне эффективно работает, особенно с учетом, что спецслужбы вынуждены подальше держаться. Эффекторы уникальные? Ну и что? Ему автономных дронов с нужными функциями наштамповать — дело нескольких минут, и те уйдут просто на планирование. Я не знаю. Может, ему просто захотелось на время завести семью. Обычную семью, с детьми, которых надо воспитывать и защищать, не задумываясь особо о своих целях. Душой отдохнуть от глобальных забот. Ты только представь — огромная пустая Вселенная, в которой можно творить что угодно и как угодно, но зачем? Для кого? Для себя? Ему почти миллион лет, шесть с чем-то часов, полдня по их счету — у них летоисчисление двенадцатиричное и к галактическому году привязано. И он самый младший: Майе полтора миллиона лет, а самым старшим — около четырех миллионов. За такой срок любые развлечения надоесть могут. Даже с учетом того, что они могут надолго, на тысячи и десятки тысяч лет, в летаргическую спячку впадать или в Игровой Мир уходить, где время относительно нашего в сто раз медленней идет. Кроме того, Дзи в психологическом плане — ярко выраженный мужчина. Крутой самец. А-доминант, пусть даже и без биологического тела. А тут — две несчастных замученные девочки на пороге полового созревания. Как раз в том возрасте, в котором любого зрелого самца инстинкт особенно сильно толкает их защищать. Дзи, наверное, все не хуже меня понимает, но он же не железный, в конце концов. Вот он и позволил себе… поддаться слабости.

— Слабости… — задумчиво проговорила Ольга. — Странно. Слабости у таких могущественных существ. Тут только представишь, что все что угодно творить можешь, так прямо дух захватывает. За миллион лет мне такое, может, и надоело бы, но вряд ли раньше.

— Да не могут они что угодно творить! Вернее, возможность есть, но… Ну как бы тебе объяснить… Скажи, ты по математике в олимпиадах участвовала когда-нибудь?

— Не довелось. А что?

— Ну, наверное, все-таки знаешь, что там дипломами награждают. А диплом — это такой графический документик, в котором несколько слов обычным шрифтом и еще какая-нибудь картинка. Любой дизайнер тебе его за пять минут нарисует. Лика вон в момент справится. Хочешь, он тебе такой сделает? Напишет, что ты чемпионка мира по математике, а ты распечатаешь и всем показывать станешь. Хочешь?

— Нет, конечно, — недоуменно пожала плечами ее спутница.

— А почему?

— Ну… все же знают, что неправда.

— То есть только из-за того, что другие распознают твою ложь? Тогда просто дома на стенку повесь и никому не показывай, втайне гордится станешь.

— Да нет, разумеется! Я же его не заслужила!

— Вот. Не заслужила. И ты о том знаешь, даже если другие — нет. Ты вполне можешь — физически можешь — сделать себе диплом, но есть препятствия, существующие только в твоей голове, которые тебе такого не позволяют. Именно значимость для тебя персонально у фальшивого диплома отсутствует. Зато если она существует — если ты действительно чемпионка — то может сделать для тебя клочок бумаги ценней сундука с золотом. Но золото для тебя имеет еще и объективную — ну, условно-объективную ценность: его мало, а потому оно больших денег стоит. А у Демиургов нет золота, фигурально выражаясь. У них нет вообще ничего, что могло бы представлять материальную ценность в рамках их общества. Каждый Демиург автономен, он может создать для себя все, что ему потребно, так что базы для экономических отношений у них нет принципиально. У них есть только социальные отношения, и только они и имеют для них значимость. Игра — она ведь для них не просто Игра, она им Рейтинг дает, которым меряться можно. Но любым рейтингом за миллион лет надоедает хвастаться. Поэтому некоторые из них — Дзинтон, тот же Камилл или Майя — от Игры постепенно отходят. А что взамен? Они не знают. Они сейчас очень надеются, что мы свои пути найдем, которые они сами проглядели. Вот они и трясутся над нами.

— Но разве они не могут сделать еще один мир? Еще десять, сто, тысячу?

— Могут. Но, во-первых, творить живые миры — не ремесло, а искусство, которым владеют немногие. Веорон, например, который наш мир делал. Или сам Дзи, но он редко таким занимается. И делают их под заказ, под конкретного Игрока. У Конструкторов вообще особый статус, у них собственный Рейтинг — только не спрашивай, как за работу очки начисляются, не знаю. А во-вторых, подавляющему большинству Демиургов просто все равно. Они из Игры в Игру прыгают, и им достаточно. Тех, кому хоть что-то сверх Игры небезразлично, единицы. Максимум десятки. У них есть ученые — например физики из группы Харлама, легендарной личности из чуть ли не первобытного прошлого. Есть Институт Социомоделирования — громкое название для группы из семи Демиургов-Конструкторов, один из которых — Джао… Дзинтон, а вторая — Майя. Еще какой-то институт, по физическим исследованиям — полтора десятка Демиургов, что-то с Харламом не поделивших и работающих от него отдельно. Еще три или четыре аналогичных группы где-то там болтаются. Но их мало, очень мало. Им и с одним-то миром вроде нашего разобраться сложно — особенно вроде нашего. С одной стороны, им нужна наша самостоятельность мышления — а с другой, они вынуждены все время гасить пожары, вызванные изначальным программированием общества. Двести с чем-то лет назад они вообще хотели провести тотальную хаотизацию общества, чтобы всякие следы программы уничтожить.

— И почему не провели?

— На сей счет еще одна книжка есть, — улыбнулась Яна. — Даже две. Могу и их дать почитать. Кстати, там одна из героинь тоже Ольга, как и ты.

— Имя у нас распространенное… — рассеянно проговорила та. — Значит, вашему Дзинтону все надоело, и он решил просто расслабиться в вашем обществе? Ну хорошо, а зачем тогда ему Саматта? Сделал бы Цукку своей женой и получил бы классическую ячейку общества. Она ведь красивая, если судить по снимкам в «Черном квадрате». И фигура… Фотомодель самая натуральная. — Ее голос остался ровным, но в сердце, как почувствовала Яна, мелькнули отзвуки застарелой горечи женщины, осознающей заурядность своего лица и тела. Отзвуки, которые она слишком хорошо знала по себе самой.

— Лицо и фигура ему безразличны. Для секса он себе сколько угодно кукол сделать может на любой вкус. Или любую женщину соблазнить, да так, что она до конца жизни испытанный восторг запомнит и за ним хвостом таскаться станет в надежде хоть раз повторить. Да ему даже куклы и партнерши не нужны — Демиург может напрямую в своей психоматрице любые ощущения простимулировать, в том числе и сексуальные, хотя у них такое неприличным считается, как у вас мастурбация. Ему не секс требовался, а семья. А он не мог нам все время уделять, у него масса загадочных дел, о которых он не распространялся. Причем не только на нашей планете, но еще и на какой-то Джамтерре фиг знает в скольки тысячах парсеков отсюда. Так что он собрал, как ты выражаешься, классическую ячейку общества и удовольствовался ролью мудрого патриарха, которому дети забираются на колени при каждом удобном случае, а взрослые просто тихо обожают. Я, кстати, очень любила у него на коленях сидеть, пока маленькой была. Или под боком. И Кара тоже. И Лика, хотя и изображал из себя гордеца. Помню, как мы его со всех сторон облепляли, а он нам истории рассказывал. Ольга, он нас всех троих спас — Лику от детдома, а меня с Карой — от Института человека. Неужели за такое он не заслужил просто немного любви?