Валерий Нечипоренко - Агент чужой планеты

• Название: Агент чужой планеты
• Автор: Валерий Нечипоренко
• Жанр: Научная Фантастика

---

Я не испытывал ни похоти, ни разнузданного желания немедленно овладеть ее телом.

Мне хорошо работалось, хорошо было знать, что она здесь, рядом.

Господи, подумал я. Если бы эта женщина была со мной с самого начала, я горы бы свернул.

Она может уйти из моей жизни, может отвергнуть меня, но просто знать, что она существует, -- хорошо.

Я писал страницу за страницей, чувствуя, что каждое слово ложится на место, что ничего не нужно править, за окошком шумел ветер, раскачивая сосны, с темного неба смотрела звезда, -- как хорошо, думал я.

* * *

Утром, когда я выводил машину из гаража, принесли почту.

Я пробежал по диагонали нашу главную городскую газету -- "Время" -- и на четвертой странице споткнулся о заметку, озаглавленную "Бессмысленная акция". Речь шла о том, что какие-то неизвестные самым варварским образом разгромили небольшое пригородное хозяйство торговой базы, известное как Лесная Дача. Будто направленный смерч прошелся по постройкам, от которых осталась груда щебня и строительного мусора. При этом использовались взрывчатые вещества. Акция тем более бессмысленная, что на Лесной Даче не имелось ничего сколько-нибудь ценного, -- и так далее.

Я свернул газету и бросил ее на заднее сиденье.

Молодец Саныч!

Проклятое место уничтожено навсегда!

* * *

Китель был дома.

Открыв дверь и увидав меня, он страшно переполошился. Отступая в глубь квартиры, повторял, как попугай:

-- Что с Инночкой? Что с Инночкой?

-- Не волнуйся, старик, она в порядке. Передает тебе привет.

Он смотрел недоверчиво.

-- Для чего вы приехали?

-- Поговорить.

-- О чем?

-- А разве не о чем?

Квартира была однокомнатной. Вся обстановка -- диван, кровать, рассыпающиеся стулья, шкаф с перекошенной дверцей, ну и прочее барахло. К тому же, находясь в последние дни в одиночестве, Китель успел порядком все захламить. Пыль, груда немытой посуды, батарея бутылок из-под самой дешевой водки, которой отравилось немало бедных горожан...

Под стать квартире выглядел и сам Китель. Сейчас, при дневном свете, было особенно заметно, как он сдал. Это уже не тот вальяжный тип, что мог закатить скандал в ресторане из-за занятого столика. Трясущиеся руки, блуждающий взгляд, неуверенность во всем облике... Видимо, он отдал последние силы неудавшейся акции и сейчас полностью смирился с окончательным поражением.

Мне вдруг вспомнилось, как Китель поучал нас с Алиной, как предрекал, что грядут новые времена. Что ж, новые времена наступили, но места в них не нашлось именно Кителю.

Однако сейчас меня интересовало другое. Что случилось с его памятью? Быть может, все дело во времени? За двенадцать лет блокировка ослабла и в конце концов рухнула?

Я выбрал самый крепкий стул и расположился на нем.

Китель принялся кашлять.

Я выкурил полсигареты, а он все кашлял и кашлял.

Казалось, этому не будет конца. Внезапно я догадался:

-- Вы больны?

-- Да... -- с трудом прохрипел он. -- Жить мне осталось недолго... Но это между нами. Инночка ничего не должна знать.

-- От меня она не узнает.

Он выудил откуда-то початую бутылку, налил себе в грязный стакан и, робея, спросил:

-- Будете?

Я лишь усмехнулся.

Он жадно выпил и облизал губы.

-- Так о чем будем говорить? Я поднял на него глаза.

Он съежился, предчувствуя насильственный допрос, и простонал:

-- Нет... нет... Господи, когда же вы оставите меня в покое!

-- Что делать, если мне нужно знать истину? Я сосредоточил волю.

Китель судорожно дернулся и замер в нелепой позе в своем драном кресле.

-- Когда вы впервые вспомнили обо мне? Он молчал, глядя на меня выпученными глазами, как на оживший кошмар. Я усилил импульс:

-- Отвечайте! Ни слова.

Его полная неподвижность, ошалелый взгляд и вывалившийся посиневший язык подтверждали, что дело неладно. Я снял воздействие.

-- Константин Петрович! Вы меня слышите?

Двигались лишь его зрачки, похожие на две мелкие оловянные монетки.

Я поднял его руку, она тяжело упала. Лишь глаза, полные боли и немого укора, следили за мной, но уже будто из другого мира.

Я бросился к телефону и набрал ноль-три.

-- "Скорая"! Человеку плохо! Чего? Возраст? -- Я продиктовал данные, затем назвал адрес и собирался вернуться к бедняге, чтобы уложить его на постель, когда зазвонил телефон.

Я машинально снял трубку:

-- Слушаю.

-- Это вы? -- раздался взволнованный голос Инны. -- Все-таки не утерпели? У меня почему-то тревожно на душе. Пригласите, пожалуйста, папу.

Я оказался в глупейшем положении. Но и хитрить не имело смысла.

-- Инна, -- я старался говорить как можно ровнее, -- вам необходимо одеться. А Степан тем временем пусть найдет машину. Пригласите его к аппарату.

-- Что случилось?

-- Приезжайте. Буду ждать вас здесь.

-- Ради Бога, что случилось?!

-- Боюсь, у нас неприятные новости. Ваш отец. Кажется, у него острый сердечный приступ. Я вызвал "скорую". Сейчас попробую сделать массаж. Давайте закончим разговор, чтобы не терять времени.

На миг возникла томительная пауза. Затем она произнесла уже знакомым мне ледяным тоном:

-- Вы все-таки убили его! А я вам почти поверила... -- Трубку бросили.

Надо же такому случиться, чтобы кондрашка хватил старикана именно сейчас!

Снова затрезвонил телефон.

На этот раз звонил Степан:

-- Хозяин, барышню отпускать, что ли? Или брешет, что вы велели?

-- Немедленно найди машину! Отправь нашу гостью в город и дай ей еще денег. Из тех, что я оставил на хозяйство.

-- Сделаем, коли так...

-- Все! Действуй!

"Скорая" приехала через двадцать минут, в течение которых я тщетно пытался вернуть Кителя в нормальное состояние.

-- Инсульт! -- уверенно констатировал молодой врач и сочувствующе покачал головой.

Несчастного Кителя увезли.

Минуту спустя появилась Инна, отрешенная и недоступная.

-- Где папа?!

-- Инна... -- Я попытался взять ее за руку. Она отшатнулась от меня, как от палача.

-- Где он?!

-- В Центральной.

-- Едем туда!

В машине я сказал:

-- Инна, я должен объяснить, как все произошло. Дело в том, что...

-- Не надо!

-- Нет, черт побери, вам придется выслушать! Ваши обвинения, прозвучавшие по телефону, столь же нелепы, сколь и чудовищны. Поймите простую вещь: если бы я желал устранить вашего отца, то сделал бы это чужими руками, обеспечив себе надежное алиби. Уж перед вами раскрываться бы не стал. Мне не страшен ваш отец. Я не желал ему зла. Неужели не ясно?

-- Зачем вы поехали к нему? -- с дрожью в голосе спросила она. -- Вам мало тех унижений, которые вы заставили его испытать?

-- Инна, мы идем по второму кругу.

-- Зачем вы поехали к нему? -- Я уже заметил за ней эту манеру: упрямо повторять вопрос, на который ей хочется услышать ответ.

-- С единственной целью -- предложить сотрудничество, -- нашелся я. -- О чем, кстати, вчера мы с вами подробно беседовали. Беда случилась нежданно: инсульт разбил его прямо на моих глазах. Это еще счастье, что я оказался рядом и вызвал "скорую". А если бы он был один? Представляете? Вдобавок он много пил. Видимо, это и сыграло решающую роль.

-- Он запил, потому что вы разлучили нас, -- парировала она.

Опять я виноват!

-- Однако, судя по количеству пустых бутылок...

-- Боже, о каких пустяках мы говорим! -- перебила она. -- Какие-то оправдания, объяснения, а он в эту минуту, может быть, умирает!

"Может быть", на мой взгляд, следовало опустить, но я не стал вносить поправку. Вот уж не думал, что моя спутница являет собой классический образец любящей дочери!

-- Инна, если есть хоть малейший шанс, мы отобьем вашего отца у костлявой. Это я вам обещаю! Выше голову! И перестаньте катить на меня разные бочки. Ей-Богу, не заслужил.

К великому моему облегчению, выяснилось, что Китель жив, хотя и находится в критическом состоянии.

Начиная с этой минуты все мои помыслы, вся энергия были направлены на борьбу за спасение вчерашнего врага. Никогда ранее, даже в самой запредельной фантазии, я и представить не мог, что когда-нибудь буду заниматься этим с полной отдачей, забыв про отдых и сон.

Я и вправду сделал все возможное и невозможное.

Пустив в ход биополе, угрозы, лесть, связи, деньги, я добился, чтобы Кителя поместили в отдельную палату, где поставили также койку для Инны -она непременно желала находиться рядом с умирающим отцом. Через Вику я нашел двух лучших сиделок, вменив им в обязанность ухаживать не только за Кителем, но и за Инной и регулярно передавать мне информацию. Я доставал наидефицитнейшие лекарства, привлек первейших медицинских светил города, выписал профессора из Москвы.

На Инну было страшно смотреть. И без того тоненькая, она стала почти прозрачной. Ела ли она? Спала? Боюсь, что нет. Часами сидела она неподвижно возле отца, держа того за руку, будто вливая в него собственные силы.

Если бы это помогало, клянусь, я сам взял бы Кителя за вторую руку, лишь бы сгладить страдания Инны.