Леонид Зорин - Варшавская мелодия

• Название: Варшавская мелодия
• Автор: Леонид Зорин
• Жанр: Драматургия
• Год: 2004

---

Леонид ЗОРИН ВАРШАВСКАЯ МЕЛОДИЯ Лирическая драма в двух действиях

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Прежде чем вспыхивает свет и начинается действие, мы слышим слегка измененный записью голос Виктора:

— В Москве, в сорок шестом, декабрь был мягкий, пушистый. Воздух был свежий, хрустящий на зубах. По вечерам на улицах было шумно, людям, должно быть, не сиделось дома. Мне, во всяком случае, не сиделось. А таких, как я, было много.

Свет. Большой зал консерватории. Где-то высоко, у барьера, сидит Геля. Появляется Виктор, садится рядом.

ГЕЛЯ (мягкий акцент придает ее интонации некоторую небрежность). Молодой человек, место занято.

ВИКТОР. То есть как это — занято? Кто смел его занять?

ГЕЛЯ. Здесь будет сидеть моя подруга.

ВИКТОР. Не будет здесь сидеть ваша подруга.

ГЕЛЯ. Молодой человек, это есть невежливость. Вы не находите?

ВИКТОР. Нет, не нахожу. У меня билет. Этот ряд и это место.

ГЕЛЯ. Ах, наверное, это там… (Жест — вниз.)

ВИКТОР. Как же — там… Именно тут.

ГЕЛЯ. Но это есть анекдот, комизм. Я сама доставала билеты.

ВИКТОР. Я тоже сам достал. (Протягивает ей билет.) Смотрите.

ГЕЛЯ (смотрит). Вы купили на руках?

ВИКТОР. Вы хотите сказать — с рук?

ГЕЛЯ. О, пожалуйста, — пусть будет с рук. У брюнетки в рыжем пальто?

ВИКТОР. Вот теперь все верно. Чудная девушка.

ГЕЛЯ. Не хвалите ее, пожалуйста. Я не хочу о ней слышать.

ВИКТОР. Что-то, видимо, произошло. Она страшно спешила.

ГЕЛЯ. Так, так. Я знаю, куда она спешила.

ВИКТОР. А вокруг все спрашивают билетика. Представляете, какая удача?

ГЕЛЯ (небрежно). Вы часто бываете в консерватории?

ВИКТОР. Первый раз. А что?

ГЕЛЯ. О, ничего…

ВИКТОР. Иду себе — вижу, толпа на квартал. Значит, дело стоящее, все ясно. Бросаюсь в кассу — дудки, закрыто. Администратор меня отшил. Что за черт, думаю, — чтоб я да не прорвался? Такого все же еще не бывало. И тут эта ваша, в рыжем пальто… А что сегодня будет?

ГЕЛЯ. Если вы не возражаете — будет Шопен.

Шум аплодисментов.

ВИКТОР. Шопен так Шопен. У вас есть программка?

ГЕЛЯ. Пожалуйста, тихо. Теперь — надо тихо.

Свет гаснет. Музыка.

Свет снова вспыхивает в антракте между первым и вторым отделением.

ГЕЛЯ. Почему вы не идете в фойе? Там можно прогуливаться.

ВИКТОР (не сразу). Что-то не хочется. Шум, толкотня…

ГЕЛЯ. Вы не любите шума?

ВИКТОР. Смотря — когда. Сейчас — нет.

ГЕЛЯ. Вы любите музыку?

ВИКТОР. Выходит — люблю.

ГЕЛЯ. Стоило прийти, чтоб сделать такое открытие.

ВИКТОР. Глупо, что я сюда не ходил. Честное слово.

ГЕЛЯ. О, я вам верю без честного слова.

ВИКТОР. А вы — из Прибалтики?

ГЕЛЯ. Нет, не из Прибалтики.

ВИКТОР. Но вы ведь не русская.

ГЕЛЯ. Я богатая дама, совершающая кругосветный тур.

ВИКТОР. Ваша подруга в рыжем пальто тоже путешествует вокруг света?

ГЕЛЯ. Моя подруга… Не будем говорить про мою подругу. Она — легкомысленное существо.

ВИКТОР. Все-таки скажите, вы — откуда?

ГЕЛЯ. Не верите, что я богатая дама?

ВИКТОР. Не знаю. Я никогда их не видел.

ГЕЛЯ. Я из братской Польши.

ВИКТОР. Вот это похоже. Я так и подумал, что вы не наша… То есть я хотел сказать — не советская. То есть я другое хотел сказать…

ГЕЛЯ. Я понимаю, что вы хотите сказать.

Звонки. Антракт оканчивается.

ВИКТОР. А что вы делаете у нас?

ГЕЛЯ. Я у вас учусь.

ВИКТОР. В каком это смысле?

ГЕЛЯ. В консерватории, если вы ничего не имеете против. И моя подруга тоже в ней учится. Но она — ваша… То есть я хотела сказать — советская… То есть я хочу сказать, мы живем в одном общежитии.

ВИКТОР. Спасибо, я понял.

ГЕЛЯ. В одном обществе и в одном общежитии. Она тоже будущий музыкант. И между тем продала свой билет.

ВИКТОР. Для вас, наверно, большая скидка. Я даже не думал — довольно дешево.

ГЕЛЯ. Еще не хватало, чтоб она, как это… немножко спеку-ли-ровала. Довольно того, что она решила пойти слушать молодого человека, а не Шопена.

ВИКТОР. В конце концов ее можно понять.

ГЕЛЯ. Пан так считает? Я ее презираю.

ВИКТОР. Молодой человек тоже не валяется на каждом углу.

ГЕЛЯ. Я не знаю, где он валяется, но это скучный молодой человек. Он не любит музыки и этим отличается от вас. У бедной Аси постоянный конфликт. Любовь и Долг. Любовь и Дело. Совершенно ужасное положение.

ВИКТОР. Я-то уж на него не в обиде. Из-за него я здесь.

ГЕЛЯ. Вам повезло.

ВИКТОР. Мне всегда везет. Я счастливчик.

Звонки.

ГЕЛЯ. Это очень интересно. Первый раз я вижу человека, который этого не скрывает.

ВИКТОР. Зачем мне скрывать?

ГЕЛЯ. А вы не боитесь?

ВИКТОР. Чего мне бояться?

ГЕЛЯ. Люди узнают, что вы счастливчик, и захотят испытать, так это или не так?

ВИКТОР. Вот еще. Я Гитлера не испугался.

Аплодисменты.

ГЕЛЯ. Все. Теперь — тишина.

ВИКТОР (шепотом). Как вас зовут?

ГЕЛЯ. Тихо. Слушайте музыку.

Свет гаснет. Музыка. Снова — свет. Фонарь. Переулок.

ГЕЛЯ. Вот наш переулок. А там, в конце, — наше общежитие. Спасибо. Дальше идти не надо. Можно встретиться с Асей. Если она увидит, что меня провожают, я потеряю… как это… моральное превосходство.

ВИКТОР. Значит, Геля — это Гелена. По-русски вы просто Лена.

ГЕЛЯ. Значит, вы — Виктор. По-русски вы просто победитель. Я — просто Лена, а вы — просто победитель. И все-таки не стоит переводить. Мне нравится мое имя.

ВИКТОР. Мне — тоже.

ГЕЛЯ. Каждое произведение в переводе теряет. Пан будет спорить?

ВИКТОР. Пан не будет спорить. Вас в комнате много?

ГЕЛЯ. Еще две девушки. Две чайные розы. Первая — Ася, она певица, как я. Вы ее видели. Она милая, но совершенно без воли. Молодой человек делает из нее веревки. Зато другая совсем другая. Она имеет твердый характер, огромный рост и играет на арфе.

ВИКТОР. А ее как зовут?

ГЕЛЯ. Езус-Мария, ему все нужно знать. Вера.

ВИКТОР. Подумать только, придешь когда-нибудь в оперу, а Кармен — это вы.

ГЕЛЯ. Я не буду петь Кармен, у меня другой голос. И в опере я не буду петь. Я буду… как это… камеральная певица.

ВИКТОР. Вы хотите сказать — камерная.

ГЕЛЯ. Просто беда. Я вечно путаю.

ВИКТОР. Мне бы так шпарить по-польски. Сколько лет вы у нас?

ГЕЛЯ. Другий год.

ВИКТОР. Рассказали бы — не поверил.

ГЕЛЯ. Хорошо, я открою секрет, хотя мне это совсем невыгодно. Здесь есть еще маленькое обстоятельство. Мой отец знал по-русски и меня учил. Он говорил: Гельця, тебе надо знать этот язык. В один прекрасный день ты мне скажешь спасибо. Видимо, он имел в виду сегодняшний день.

ВИКТОР. Ну, это — само собой. Но все равно. Вы — молодчина.

ГЕЛЯ. Я просто способна к языкам. Как всякая женщина.

ВИКТОР. Так уж и всякая…

ГЕЛЯ. Так, так. Что такое способность к языкам? Способность к подражанию, я права? А все женщины — обезьянки.

ВИКТОР (с подчеркнутой грустью). Даже — вы?

ГЕЛЯ. Пан не хочет, чтоб я была, как все. Это мило. И натурально. Мы ценим правила, а любим исключения. Очень жаль, я ужасная обезьянка. Я смотрю вокруг и все примериваю на себя. Это мне не годится, а это мне подойдет! Красивая прическа — немножко задор, немножко поэзия, немножко вызов — беру себе! Или вижу — красивая походка. И грациозно и очень стремительно — почти полет. Это совсем смертельная рана — такая походка, и не моя! Она будет моя! Я ее беру. Потом я встречаю девушку — у нее задумавшийся взгляд, он показывает на глубокую душу — очень хорошо, я беру этот взгляд.

ВИКТОР. Задумчивый взгляд.

ГЕЛЯ. Ну, все равно, вы меня поняли. В общем, я — Жан Батист Мольер. Он говорил: «Je prend mon bien ou je le trouve».