Сотилиан Секориский - Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7)

• Название: Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7)
• Автор: Сотилиан Секориский
• Издательство: Нюанс
• Жанр: Триллер
• Год: 2001
• ISBN: 5-88610-056-3

Эта книга красочно повествует об отношениях неординарного молодого человека Рулона и русской проститутки и аферистки Марианны. Их отношения начались еще в школе и затем переросли в очень необычный союз стремящихся к совершенству и познанию.

В этой книге в подробностях описан опыт человека, пытавшегося идти путем духовного развития в советской России доперестроечного периода.

---

— Не-е-е, это тоже не то, — снова обломили его самки.

Так Нарада еще рассказал историй пять, которые не были приняты и, в конце концов, Решето разбесилась.

— Ты, урод, заебал уже мозги пудрить. Хули ты тут на отъебись рассказываешь. Никому не нужна твоя показуха, это серьезная духовная практика на растождествление со своей ложной личностью, а ты упорно держишься за свое говно. Короче, если ты сейчас не рассказываешь нормальную историю, то тебе придет пиздец, три дня будешь голодать, — разбесилась она, пизданув дурака со всей дури кулаком между лопаток так, что тот, окосев, чуть не взлетел. Зацепившись за самый страшный для него образ голодовки да еще и три дня, он готов был скорее сдохнуть, чем остаться без хавала. Потому страх остаться без еды мобилизовал в нем силы, ослабив болезненное отождествление с ложной личностью, и Нарада, скрипя хуем и сердцем, стал нехотя рассказывать, буквально рожая каждое слово.

— Ну, хорошо, хорошо, я расскажу. Когда мне было лет семь, у меня был кореш на год старше меня. Мы часто вместе с ним играли, гуляли, ходили друг к другу в гости, вообще очень много времени проводили вместе. Я помню, что в то время я часто стал ощущать желание теребить свою письку и при любой удобном случае засовывал руки в трусы и занимался любимым делом.

— Так, так, это уже поинтересней, — оживились самки.

Увидев одобрение, Нарада слегка расслабил булки и уже с неким азартом продолжил свой рассказ.

— Потом, когда нас воспитатели водили в душ, мне стало интересно рассматривать письки других пацанов, и мне все чаще стали сниться сны, где куча голых пацанов мацают друг друга. Тогда я решил попробовать по-настоящему. И однажды рассказал своему другу об этом желании. И ему тоже понравилась эта идея. С тех пор это стало нашим любимым занятием. Мы уже не играли в обычные игры, а залазили на чердак или прятались в кустах и ебли друг друга в жопу, отсасывали у друг друга. Вот, — гордо закончил Нарада, внезапно ощутив себя героем от того, что самки так бурно реагировали на его рассказ.

— Фу, блядь, да ты, оказывается, настоящий педик, — воскликнула Пухлорожая, — да, не зря тебе дали такую позорную кликуху, Нарада — в этом ты весь. Ладно, на порцию каши ты заработал, — подытожила Решето, с отвращением посмотрев на Нараду.

Без малейшего осознания, без какого-либо состояния стыда, горечи за свое ничтожество, но полностью сконцентрировавшись только на порции каши, Нарада на радостях побежал к себе в ПМЖ.

Нажравшись до отвалу, Нарада решил прогуляться к морю. Наблюдая за красивым танцем белых чаек, он погрузился в размышления: «Никогда бы не подумал, что кому-нибудь расскажу про то, как я пидорасил. Так бы и жил с этим грузом. А сейчас рассказал, и так легко на душе стало, как будто тонна цемента упала с плеч. А ведь каждый человек какие-то события, произошедшие в его жизни, считает самыми сокровенными или постыдными, которые он никому не рассказывает, например, как его били, позорили, насиловали, унижали. Поэтому жизнь такая тяжелая и мрачная. Ведь весь этот негатив, груз обиды, самосожаления, чувства несправедливости, получается, человек всю жизнь носит внутри, сам себя уничтожая. Кошмар! А у меня сейчас такой великий шанс избавиться от себя самого, от своей ложной личности и стать чистым, как ребенок. Так это же и есть практика пересмотра. Только Кастанеда и Тайша Абеляр каким-то хитровыебанным способом ее делали, что-то писали, дышали, поэтому все это очень долго и медленно происходило, в течение долгих лет. А я за одну пробежку смог почувствовать, сколько энергии ко мне вернулось из прошлого. Здорово!».

Вечером в ПМЖ пришла Ксива:

— Хули ты, урод, развалился, — заорала она, увидев, что Нарада среди белого дня как последний бомж валяется на грязном полу сверху кучи вонючих шмоток.

— А? Что? Где? — вскочил урод, еле продирая зеньки и вылазя из-под груды тряпок, как собака из помойки.

— Свинья, ты сделал себе уже картонную юрту? — бесилась жрица, с отвращением смотря на бомжа.

— Еще не-е-е-т, — забито ответил Нарада, вжав голову в плечи и натянув свой поносный беретик на глаза, вцепившись в него грязными пальцами, боясь получить пиздюлей.

— Какого хуя не выполняешь задание, быстро отжиматься и объяснять, — рявкнула Ксива, еле сдерживая свою ярость.

Длинное несуразное тело встало, оперлось об пол руками и носками ног, выпятив костлявую задницу кверху и, еле сгибая руки в локтях, стало имитировать отжимания.

— Это че за хуйня, а ну, опусти зад, — напала Ксива, ебнув Нараду грязным ботинком по заднице. Удар оказался сокрушительным, и говноед рухнул на бетонный пол, прижав свои яйца.

— А-а-а-а, — заорал он от боли.

— А, ну не орать, — пресекла его Ксива, — быстро встал и продолжил отжимания.

Корчась от боли, Нарада снова встал на руки, перекрещивая ноги.

— А, ну, быстро встать на кулаки и на пол, — скомандовала жрица, увидев, что дурак ловко пристроился на мягкой куче, — а теперь давай рапорт, что ты будешь делать.

— Сегодня я пойду по супермаркетам и буду выпрашивать картон и сделаю из него себе юрту, — кряхтя и заикаясь, сказал Нарада.

— И не дай Бог, свинья, сегодня не выполнишь это задание, будешь делать часовую разминку и сутки голодать, — стала гонять ему «страшные» образы Ксива.

— Нет, нет, пожалуйста, не надо, я все сделаю, — заныло ничтожество.

— Ленивая свинья, говно, блядь, ничего не можешь делать, только все из-под палки, — с презрением бросила ему жрица.

Пробуждающие, жесткие и, главное, очень полезные практики по уничтожению ложной личности продолжались, не давая Нараде ни малейшего шанса полностью заснуть в своем дерьме.

«Вот идиоты, на себя бы посмотрели, — обижался и бесился он, вместо того, чтобы отслеживать свои реакции и менять их, — кто они вообще такие, они же сами не совершенные, почему они должны меня учить, вон эта же Ксива вчера ходила с расстегнутой ширинкой, и где ее безупречность, че она тут выебывается передо мной», — бесился урод, осуждая и критикуя всех подряд, кроме себя, замечая какие-то мелочи, но не задумываясь над тем, что другие ученики открыто принимают духовные практики, совершают усилия, развиваются, а он не может даже выполнить элементарного.

— Морду попроще сделай, — заметила его недовольный ебальник Ксива, — если сейчас не изменишь кирпич на радость, то будешь голодать.

Услышав последнюю фразу, Нарада растянул рот в кривой улыбке, похожей скорей не на радость, а на злорадный оскал.

— Все, хватит, — остановила его жрица на трехсотый раз отжиманий. — А сейчас пиздуй на ручей и смывай с себя годовые слои параши. Свинья паршивая, уже забыл, наверное, когда последний раз это делал.

— Ой, ну, там же холодно, — заныл Нарада.

— Вот и хорошо, то, что нужно, бодрым будешь весь день, — усмехаясь, сказала Ксива.

— А можно мыло, шампунь и полотенце?

— Ни хуя себе, раскатал губу. Обосрешься, мыться будешь «Пемолюксом», — сказала Ксива, протягивая ему банку со средством для мытья посуды, — и полотенце тебе не нужно, обсохнешь на свежем осеннем воздухе, тебе полезно позакаляться.

В доску разобиженный, с надутой миной Нарада поперся на ручей, держа в руках средство для мытья посуды….

Кое-как заставив себя засунуть руки в ледяную воду, долбоеб загреб в ладони воды и быстро потер свою грязную харю и шею, только размазывая грязь. Потом снял свой вонючий берет и им же вытерся.

«Все, с меня хватит, — подумал он, — посижу тут еще и пойду обратно, скажу, что вымылся».

— Что, отмылась, свинья? — встретила его Аза, пристально осматривая его внешний вид, — А что у тебя с рожей, маскировочная окраска? — спросила она, посмотрев на морду Нарады, по которой полосами была размазана грязь.

— Не знаю, у меня не было зеркала, — стал оправдываться идиот и тут же получил пинок под зад.

— Оправдываешься, свинья, где «виноват, исправлюсь»?! — набросилась Элен.

— Виноват, исправлюсь, — пасмурно ответил Нарада.

— А, ну, показывай свои руки, — снова принялась за проверку Аза.

Нехотя ничтожество протянуло свои лапы.

— Еб, твою мать, да у тебя же говно кусками отваливается с рук, — заорала она, увидев черные как у землекопа грабли.

— Вот, сука, ты кого хочешь тут наебать, — разбесилась Элен, поставив ему гычу, — быстро отвечай, говноед.

— Я помылся, — стал врать Нарада, спрятав свой кочан, как страус.

— Не пизди, фуфло, — пошел быстро мыться!

Так Нарада еще раза четыре ходил туда-обратно, каждый раз получая хлесткие подзатыльники и тяжеловесные удары под жопу.

— Короче, скотина, если ты сейчас придешь, и я хоть малейшее пятнышко грязи найду на тебе, то будешь часами разминаться, — орала Элен, поставив очередной пендель неуделку.

На этот раз не на шутку обосравшись, Нарада, сбросив с себя одежду, дрожа от холода, зашел в ледяную воду и, буквально с ног до головы обсыпав себя «пемолюксом», стал тщательно тереть че попало своим излюбленным беретом, вместо мочалки.