Сотилиан Секориский - Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7)

• Название: Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7)
• Автор: Сотилиан Секориский
• Издательство: Нюанс
• Жанр: Триллер
• Год: 2001
• ISBN: 5-88610-056-3

Эта книга красочно повествует об отношениях неординарного молодого человека Рулона и русской проститутки и аферистки Марианны. Их отношения начались еще в школе и затем переросли в очень необычный союз стремящихся к совершенству и познанию.

В этой книге в подробностях описан опыт человека, пытавшегося идти путем духовного развития в советской России доперестроечного периода.

---

— Привет, Рыбеха! Как дела? — радостно произнес он, хлопая ее по плечу. И тут она вспомнила, что это оказывается Саша Бергельсон по прозвищу «Берг» из КСП.

Какая встреча! Но Рыба продолжала дурачиться.

— Да ничего, нормально, — жалобно, сквозь слезы, прошептала она.

Берг увидел явное несоответствие ее слов и поведения и еще пристальнее стал разглядывать ее зареванную пачку.

— Что случилось? — участливо произнес он

— Все хуево!… - срывающимся от обиды голосом прошипела Рыба, рванулась в сторону и бросилась опрометью наутек, куда глаза глядят.

— Эй, ты куда? — удивился Берг, провожая взглядом психопатку.

Но Рыба не хотела ничего слышать. Как ошпаренная она неслась наутек сама не зная куда и зачем. Берг удивленно пожал плечами, затем покрутил пальцем у виска и пошел дальше по своим делам. Ему тоже, как и всем остальным прохожим на улице было на нее по большому счету наплевать.

И в этой ситуации, даже когда человек проявил к ней участие и внимание, Рыба не смогла воспользоваться этой уникальной возможностью. На ее месте нужно было взять себя в руки, перестать ныть и начать активно взаимодействовать с ним. Или жаловаться на жизнь и что-то для себя выпрашивать, или подлизываться и хвалить Берга, или кокетничать и напрашиваться в гости. А вместо этого она по-детски психанула и ломанулась, сама не зная зачем и почему. Так ее приучила действовать мамочка. В детстве Рыба чуть- что психовала, убегала в другую комнату или закрывалась в кладовке. А ее разлюбимая мамочка металась по всему дому в поиске психованного чада и старалась всячески ей угодить. Приносила ей туда еду, питье, да еще и уговаривала и шла на поводу у ее прихотей. И таким образом, выработала в ней механизм пассивного требования, молчаливого протеста. И вот выросла такая здоровая кобыла с такими дебильными реакциями.

Но мир — это уже не добренькая мамочка! И протестовать в нем бесполезно. Жизнь — это не квартира, где можно убежать в другую комнату и ждать, когда придут тебя уговаривать. Законы жизни очень суровы. Здесь нет того, кто принесет тебе еду и питье, пока ты психуешь. Мир, наоборот, стремится нас уничтожить, жизнь хочет только нас эксплуатировать, выкачивать из нас все соки. А человек, такой как Рыба, беззащитен вдвойне. Вместо ожидаемых уговоров и утешений жизнь дает ей как следует под сраку. Психованные, ранимые, инфантильные люди никому не нужны и не интересны!

Чтобы человеку стало хорошо, он должен увидеть, каким же дураком его сделала его любимая мамочка, какую же она подложила ему жирнющую свинью, воспитав таким долбоебом. И увидев все это- какое же он психованное ранимое уебище — начать работать над собой. Начать менять свои психические реакции на мир, на меняющиеся обстоятельства жизни. Тогда бы и ее жизнь изменилась, стала бы очень благополучной, счастливой и беззаботной. Исчезли бы все проблемы, высосанные из двадцать первого пальца. И ей бы стало очень-очень хорошо!

* * *

Солнце клонилось к горизонту, садясь за высокие здания домов. Повеяло прохладой. Небо стало заволакиваться тучами. Подул холодный пронизывающий ветер. Первые капли дождя стали редкими очередями «обстреливать» прохожих. К вечеру в центре города их скопилось на центральных улицах города особенно много. В ожидании дождя весь этот огромный муравейник задвигался, ожил, зашумел, зашевелился. Рыба до последнего металась весь день в толпе мышей и под конец начала кое-как отходить от своей обиды и самосожалений. Весь день понадобился ей на то, чтобы прийти в себя.

Застигнутая врасплох дождем, она вдруг стала отчаянно соображать, что же ей теперь делать. А капли дождя становились все сильней и сильней, и уже самые крупные стали больно хлестать Рыбу по лицу. Она отчаянно заметалась в поисках убежища и, в конце концов, юркнула под козырек одного из подъездов.

* МЭН — «мужчина» (англ).

Ливень расходился все сильней и сильней. И тут-то Рыба вдруг задумалась: а где же она будет ночевать? (Единственная умная мысль, которая пришла ей в голову за этот день!). И вдруг ей стало страшно: «Ой, куда же я пойду? На дворе ведь почти ночь! — мысленно заныла она. — Неужели мне придется заночевать прямо здесь, в этом подъезде? А уже становится холодно!»

Рыба сидела и обреченно думала над своей судьбой. Вдруг ей в башку долбанула мысль: «А что если вернуться к Наташке, попросить у нее прощения? Податься-то некуда». И тут же Рыба отвергла ее.

«Как это так? Я поступлюсь своей гордостью?! Ведь со мной там так несправедливо поступили! Так со мной обошлись! Нет, это ниже моего достоинства! Уж лучше я заночую в подъезде, чем попрошу у нее прощения!»

Мама ведь научила ее быть гордой — вот теперь она и страдала из-за своих принципов. Хорошую услугу ей оказала ее мамочка! Ха-ха! Рыба стояла и, молча, глядя на здоровые пузыри на луже, ощущала полную безвыходность своего положения. Идти ей было абсолютно некуда.

Ум Рыбы отчаянно метался в поисках выхода, но не находил его. От этой безысходности становилось тухло и невыносимо.

«Что теперь делать?! Что теперь делать?» — отчаянно думала она, пытаясь найти выход из этого дурацкого положения.

Она стала отчаянно перебирать в памяти всех знакомых, которые были у нее в N-ске.

К родственникам идти она не хотела однозначно, т. к. одна только мысль о них у нее вызывала тошнотворный рефлекс.

К Энджи идти? А дома ли сейчас она? К Наташке? Ни за что на свете! Это ниже ее достоинства! Адреса других знакомых она плохо помнила. «Что же делать? Что же делать?» — крутилась в ее голове одна и та же мысль. Паника и отчаяние заставляли ее тупую репу шевелиться. Мозгени активней заработали в ее голове. Безвыходность положения создала в ней полную панику и хаос.

Рыба стояла на крылечке и кусала свои короткие грязные ногти. Мыши, стоящие по случаю дождя с ней рядом, брезгливо поглядывали на нее. Но она настолько была отождествлена со своими мыслями, что просто даже не замечала, как к ней относятся люди. (Вообще-то она мало над этим задумывалась). И вдруг ее осенила гениальная идея. До того, как попасть к Замараевой, она жила у Иорданских в Сокуре. Значит, можно вернуться к ним! Ура! Дурища была спасена! Теперь было куда вернуться, где переночевать!

Очень обрадованная своей находчивости Рыба тут же побежала на вокзал. Прыгая чуть ли не метровыми шагами между луж, она неслась к своей цели. Ей уже не был страшен дождь, ей было наплевать, что ноги ее уже насквозь промокли в дурацких бутсах. Ее несло, как очумелую. Прохожие шарахались в стороны, некоторые крутили пальцем у виска. Один мужик, которого она обрызгала грязью, обложил ее четырехэтажным матом и чуть не съездил по морде. (Благо он не успел ее поймать). Один раз она даже чуть не попала под машину. Вот до чего доводит импульсивность и необдуманность! Плохо человеку, когда им в жизни руководят только эмоции! «Если рана в голове, надо пить зеленку!»

Но как бы то ни было, Рыба все-таки добралась до вокзала, впрыгнула в последнюю электричку, идущую в сторону Сокура. Счастливая и довольная, она прикатила в Сокур и впотьмах, на ощупь нашла дом Иорданских. Зайдя в темный предбанник, она пнула-таки ногой злосчастное ведро, стоявшее под умывальником. На этот раз оно оказалось пустым. Жуткий грохот раздался по всему дому. Рыба запнулась и вместе с ведром ебнулась посреди прихожей.

— Еб твою мать! Понаставили здесь всякой херни! Ходи тут из-за них, спотыкайся, как проклятый! — зачертыхалась Рыба, делая попытки в темноте найти входную дверь.

— Кто здесь шумит в пол двенадцатого ночи?! — раздался неожиданный голос Жени.

Через распахнутую дверь на Рыбу ливанул свет лампочки, и она непроизвольно зажмурилась с непривычки.

— Это я, Рыба, — пробубнила она, — можно к вам?

— Ну, заходи, коли уж пришла, — гостеприимно произнес хозяин — цыган.

Рыба с виноватым видом вошла в комнату, и тут же ее взгляд упал на его ебанутую мамашу, которая сидела на своем сундуке и молча тихонько рвала на себе волосы. Услышав посторонние шумы и звуки, она замерла с клоком волос в руке и громко закричала:

— Жорж! Жорж! Кто это к нам пришел? У тебя гости? Познакомь меня с ними!

— Мама, успокойтесь, пожалуйста, это мои гости, но я — не Жорж, я — Евгений. Я — Ваш сын!

— Не Жорж? — задумалась старая квочка.

— Нет, не Жорж. И перестаньте пожалуйста портить свои волосы, — с этими словами Женя сделал отчаянную попытку высвободить волосы у старухи из лап. Но тщетно. Старушенция еще сильнее сжала свои клешни и что-либо достать из них стало совсем невозможно.

— Не хулиганьте, Жорж, не безобразничайте, — приговаривала она, багровея от злобы, — не нужно со мною так обращаться. Жорж! Жорж! Евгений потерял самообладание и заорал на тупую идиотку:

— Да неужели Вы не понимаете, мама, что так вести себя некрасиво?! Прекратите уродовать себя! Совсем Вы из ума выжили!