Сотилиан Секориский - Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7)

• Название: Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7)
• Автор: Сотилиан Секориский
• Издательство: Нюанс
• Жанр: Триллер
• Год: 2001
• ISBN: 5-88610-056-3

Эта книга красочно повествует об отношениях неординарного молодого человека Рулона и русской проститутки и аферистки Марианны. Их отношения начались еще в школе и затем переросли в очень необычный союз стремящихся к совершенству и познанию.

В этой книге в подробностях описан опыт человека, пытавшегося идти путем духовного развития в советской России доперестроечного периода.

---

— Ник, да ты успокойся, — лопотала Рыба, — между нами ничего не было. Я убежала от него и все!

— Да не верю я ни единому вашему слову! Все вы пиздите, пиздите, пиздите, а на самом деле все оказывается совершенно по-другому!!!

Рыба не успела больше вставить ни одного слова. Пока она соображала, что сказать, Ник, захлебываясь пеной, продолжил свой психопатический выпад:

— Она тоже мне клялась, что меня любит, тоже обещала всю жизнь мне быть верной, а когда меня судили, она же ведь всю правду, всю правду-матку выложила, как на ладони. А-а-а!!! А-а! Ну да, был я с ней, был. А она была малолеткой. И меня посадили за развращение. Ну, кто ж ее за язык-то тянул? А эти суки КГБ-шные давно за мной следили, за всем «вторым эшелоном»! Я у них «на мушке» давно был! И когда они решили меня все-таки упечь, ее как фишку использовали, чтоб я побыстрей «загремел»! А она, падла, взяла и все как было сказанула. Ну, дура! Дура! А что с нее возьмешь, с дуры-то?! Да только мне-то от этого не легче, ты пойми! Я ж из-за нее отсидел! Сволота проклятая! Соврать не могла. Честная она, видите ли, ее мама научила всегда говорить только одну правду!

Ник замолчал и зашелся в беззвучных рыданиях. Его тело содрогалось, рот беззвучно проговаривал проклятия, слезы градом лились из глаз.

Такое зрелище потрясло Рыбу до глубины души. Она сделала несколько шагов по направлению к Нику, хотела было его погладить, как вдруг он внезапно вскочил и заорал на всю квартиру:

— Она меня даже не ждала! За кордон упиздовала вместе с папочкой своим — академиком ебучим. А я за совращение чалился! У, падла! Ни разу ко мне не пришла за весь срок — ни разу! Змеюка подколодная! А-а! А-а! А-а-а! Убью, сука!

Ник стал искать, что потяжелее, чтобы запустить им непонятно в кого. За всей этой сценой безмолвно наблюдала и Мама Ира. Она курила сигарету и просто слушала весь этот бред.

На вид ей было лет тридцать. На красивом когда-то лице был яркий отпечаток многолетнего пьянства. Обесцвеченные волосы как пакля свисали до плеч. Одета она была в красные обтягивающие джинсы и черную облегающую кофту с глубоким вырезом, из которой виднелась некогда красивая грудь. Как только Мама Ира поняла, что дело зашло слишком далеко, она безмолвно встала и вышла из кухни, на которой бесился Ник. Через минуту она вернулась с ведром воды и без всяких церемоний окатила им Ника с ног до головы.

— Ты чего это?! Ты чего это? Ириш? Ты чего это делаешь такое? — тут же образумилась разнуздавшаяся скотина.

— Вон отсюда! — властно и спокойно произнесла хозяйка.

— Подожди, подожди, Ириш, я не хотел! — начал было оправдываться Ник.

— Вон… из… моего… дома! — с паузами, леденящим душу голосом произнесла она, твердо глядя ему в глаза.

Ник как завороженный с минуту глядел на нее, а затем не выдержал, отвел взгляд, сломленный ее внутренней силой, опустил голову и как побитая собака пошел к выходу.

Хозяйка решительно и властно смотрела ему вслед. Он чувствовал у себя на спине ее взгляд и даже боялся обернуться, не то что слово сказать в свое оправдание.

Мама Ира повернулась к Рыбе и, не говоря ни слова, взглядом указала ей на дверь. Та испуганно бросилась к выходу и чуть было не сбила с ног своего «возлюбленного».

Наспех одев свои дурацкие буццы, она пулей вылетела вслед за Ником, и они отправились на ту же квартиру к его приятелю, где в то злополучное утро раздался сумасшедший звонок.

Вот как ради каких-то принципов, мамочкиных внушений, «что для «любимого человека» нужно лечь костьми, лишь бы ему угодить, Рыба бросилась неведомо куда, подвергая себя опасности, ехала в сомнительной машине и ради чего спрашивается? Ради того, чтобы над нею просто поглумились в очередной раз, сделали посмешищем.

Но самый страшный враг в этой истории — не Ник, который всего лишь подшутил над ней один раз, а дура — мать, которая подложила ей свинью на всю жизнь. Своими внушениями, которые она на всю жизнь вдолбила в башкень своей тупой доченьке. И теперь несчастная идиотка была вынуждена страдать и мучаться из-за них все лучшие годы своей жизни.

Что за внушения? А абсолютно все ее мысли — это сплошной бред шизофреника: и то, что в любви с бомжом счастье, что из-за бомжа надо срабатываться до костей, чем-то жертвовать, всю жизнь во всем себе отказывать, вымирать за идею «единственности» у бомжа и прочая всякая ахинея!

Если просто взять и все вспомнить, чему учил этот ебанутый шизофреник, который именуется нашей любимой мамочкой, то все это будет сплошной бред! Бред идиота! И если просто поступать совершенно противоположно тому, чему учил этот шизофреник, то ты обретешь счастливую и удачную судьбу. Ты не будешь целыми днями везти за кем-то грязь, стирать чьи-то вонючие носки, не будешь переживать и мучаться из-за какого-то подонка, не будешь терпеть чьи-то пиздюли, убирать за кем-то блевотину или слушать занудные часовые нотации.

Не будешь возиться с выродками, не спать бессонными ночами, страдать от токсикоза, варикоза, выпадения волос и зубов, слабоумия или бреда. И к тому же в старости тебе не придется убегать от своего же выродка по шкафам, когда он будет гоняться за тобой с ножом. Красота! Откажись от мамочкиного — и тебе станет сказочно хорошо! Ты будешь всю жизнь хорошо выглядеть, будешь здоровой, полной сил. У тебя будет много времени, чтобы заниматься собой: спортом, творчеством, познанием, путешествиями, туризмом, йогой и многим другим. У тебя сохранятся простые естественные детские интересы, а главное — будет время, чтобы их реализовать. Читать, играть в мяч, плавать в бассейне, кататься на лыжах, роликах, велосипедах и многое, многое другое!

Только чтобы все это у тебя было, откажись от «взрослости», от понятий «долга», «обязанности», «счастья», пойми, что они были тебе навязаны извне людьми несчастными и невежественными. И чтобы самой не стать такой же, как они, откажись от «мамочкиной программы» и тебе станет несказано хорошо — о-о-о!!! Знай, что везде, где говорят «счастье», там кроется ловушка. Откажись от идеи счастья и стань по-настоящему счастливой, такой, какой ты была в детстве! Вот в чем подлинное счастье! И чем быстрее ты это поймешь, тем быстрее у тебя настанет настоящее счастье!

* *

— Друзья! А не пойти бы нам в наш огород, в наш палисадник?! — радостно воскликнул Евгений, когда эмоции у всех поулеглись, и всем стало скушновато.

— Пойдемте! Пойдемте! — весело подхватило несколько человек. — А это далеко?

— Да нет, всего в двух шагах отсюда! — заверил всех гостеприимный цыган.

Радостная кавалькада вывалила из дома, захватив с собой гитару, переносной магнитофон и все, что нужно было для чая.

Евгений, возглавлявший эту процессию, вежливо поздоровался со старушками, сидящими на лавочке у дома, и прошествовал дальше. Беззубые дуры приветливо осклабились ему, а когда весь тусняк скрылся из виду, начали активное бойкое обсуждение.

— Слушай, это баба или мужик был с длинными волосами?

— Со светлыми что ли в кроссовках? Дак у нее же груди торчали! Какой же это мужик?! Совсем ты спятила, старая!

— Да не в кроссовках, и с темными волосами, сама ты спятила! Дак енто-ж парень был. А волосища щас такие то модно носить, во как! Ну и времена пошли же сейчас! Ничего не поймешь! Кто мужик, кто баба! Мракобесие прям какое-то! Эх, был бы жив наш отец, Сталин, он бы им показал волосища! Нехристи окаянные…

И так «почитательницы Сталина» судачили, пока совсем не стемнело. Они вообще-то привыкли к тому, что Евгений немного чудаковатый, но приезд хиппарей вызвал в них бурю эмоций и поводов для пересудов. Впрочем, самому Евгению от этого не было ни холодно, ни жарко.

Разухабистая компания продефилировала к огородику, огороженному небольшой оградкой, граничащему с железнодорожным полотном.

Здесь оказалось очень даже не дурно. Небольшой участок земли, с полсотки величиной, был огорожен заборчиком, в тени раскидистого тополя приютился маленький самодельный стол с двумя скамьями по бокам. Неподалеку было место для костра, тоже обставленное чем-то вроде скамеек.

Как только калитка за гостями закрылась, началась веселая тусня. Женя поставил магнитофон на стол, врубил его на всю катушку. Из динамиков послышались странные звуки наподобие декламации стихов:

— Это мой любимый друг, Маковский, цитирует свои стихи! — с гордостью произнес Евгений. — Послушайте внимательно пожалуйста!

Все тут же замерли, перестали шуметь и начали напряженно вслушиваться в витиеватое стихосложение. О чем шла речь в этих стихах, никто не мог понять, но все делали умную мину, тщательно напрягая мозгени.

— Слышь, ты что-нибудь понимаешь? — толкнул локтем в бок Кису Прист.

— Не-а! Хуетийтство какое-то! Ей-богу! Я бы и сам так смог! Даже еще получше!

— Вот именно! Че он с этими стихами так носится? Ебанутый он какой-то!