Том Райт - Иуда и Евангелие Иисуса

• Название: Иуда и Евангелие Иисуса
• Автор: Том Райт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Религиоведение
• ISBN: 978–5–699–34837–4

Открытия и обнародование Евангелия Иуды произвело подлинную сенсацию. Многие ожидали, что найденный апокриф перевернет все представления о христианстве и станет серьезным испытанием на прочность для церкви, много столетий предлагавшей свою версию учения Иисуса и смысла евангельских событий. Теперь, когда схлынула волна наскоро сляпанного книжного ширпотреба и ослабла журналистская истерика, пришло время трезво разобраться в теме, заворожившей умы миллионов. Как относиться к Евангелию Иуды? О чем на самом деле свидетельствует этот древний апокриф? Почему стоит прислушиваться к представителям традиционного христианства? Признанный специалист по Библии и истории раннего христианства Том Райт показывает, что истина гораздо интереснее, чем выдумки создателей нового мифа. Остерегайтесь подделок!

«Остерегайтесь подделок!» — призывает автор этой книги. Сегодня многие ученые и журналисты торопятся раздуть новый миф о происхождении христианства.

Они противопоставляют церковную традицию и учение, зафиксированное на утраченных когда–то и чудом обретенных вновь древних манускриптах,и завороженные гностическими идеями, пишут об «альтернативном христианстве» и «альтернативном Иисусе».

Однако классическое христианство несет в себе намного больше жизни и надежды, чем воображают популя–ризаторы нового мифа или те, кто предлагает недавно найденные гностические тексты как панацею от всех недугов.

Именно поэтому древние христиане восприняли евангельскую весть и отвергли как суррогат все разновидности «тайного знания». Сегодня некоторые отвергнутые и забытые артефакты этой гностической культуры пытаются выдать за настоящее христианство.

В Евангелии Иуды апостол Иуда назван величайшим из учеников Иисуса. Он единственный способен понять наиболее глубокие поучения и откровения своего учителя.

Открытие Евангелия Иуды произвело подлинную сенсацию. Многие ожидали, что найденный текст перевернет все представления о христианстве и станет серьезным испытанием на прочность для церкви, много столетий предлагавшей свою версию учения Иисуса и смысла евангельских событий.

Теперь, когда схлынула волна наскоро сляпанного книжного ширпотреба и ослабла журналистская истерика, пришло время трезво разобраться в теме, заворожившей умы миллионов.

Как относиться к Евангелию Иуды? О чем на самом деле свидетельствует этот древний апокриф? Почему стоит прислушиваться к представителям традиционного христианства?

«Том Райт в очередной раз самым убедительным образом отметает всевозможные попытки "пересмотреть" христианство. Он опирается на те качества, которые выделяют его из среды других ортодоксальных авторов: на свой пытливый ум и на готовность беспристрастно рассмотреть самые необычные идеи».

© В. Е. Витковский, перевод Евангелия Иуды и комментарии к нему, 2008 © Крейг Эванс, приложение III к русскому изданию. Первоначально опубликовано в качестве раздела в книге «Сфабрикованный Иисус» (Fabricating Jesus) в 2006 году. Используется здесь с разрешения издательства Inter Varsity Press, P. O. Box 1400, Downers Grove, IL 60515, USA. www.ivpress.com ISBN 978–5–699–34837–4 © OOO «Издательство «Эксмо», 2009

Том Райт (род. в 1948 г.) — специалист по Новому Завету и истории раннего христианства, епископ Даремский, член палаты лордов Великобритании, один из наиболее интересных и самобытных авторов в консервативном направлении современной западной библеистики. Перу Тома Райта принадлежит более 40 книг, посвященных Новому Завету и раннему христианству.

Сайт Тома Райта: http: / /www.ntwrightpage.com/

---

Есть еще много чего, что можно сообщить о самом документе. Но все это будет сказано далее, когда мы будем рассматривать два главных вопроса, стоящих сейчас перед нами. Во–первых, что мы можем сказать о взаимосвязи этого нового евангелия и канонических евангелий — а также остальной частью раннего христианского учения? И во–вторых, что мы можем сказать о том энтузиазме, с которым представляют новую находку Мейер, Эрман и их коллеги?

4 Когда евангелие вовсе не евангелие?

Как только Евангелие Иуды вышло из печати, в прессе появилась статья доктора Саймона Гетеркоула из Абердинского университета, в которой он заявил, что публикация евангелия напоминает предъявление документа, выдаваемого за дневник королевы Виктории, в котором она рассуждает о книге «Властелин колец» и своей коллекции компакт–дисков. В моей проповеди, прочитанной через шесть дней после выхода евангелия, я дал аналогичную иллюстрацию: это что–то вроде находки документа, якобы протокола военного совета Наполеона с его генералами, на котором Наполеон говорил об атомных подводных лодках и бомбардировщиках В–52. Другими словами, любой, кто знает исторический контекст событий, непременно должен понимать, что Евангелие Иуды никоим образом не может рассказать нам о реальной исторической фигуре Иисуса Назарянина. А также, если уж на то пошло, и о реальной исторической фигуре Иуды Искариота. Мы имеем всего лишь повествование о том, как вымышленный персонаж по имени Иисус беседует с вымышленным персонажем по имени Иуда о таких вещах, которые реальный Иисус и реальный Иуда не смогли бы понять, а если бы и поняли, то сочли бы их неактуальными для идеи «царства Божьего», бывшей их общей целью и жизненной миссией.

Эта мысль очень хорошо подтверждена замечаниями о Евангелии Иуды, сделанными Джеймсом М.Робинсоном на страницах журнала Newsweek 17 апреля 2006 года. Эта новая книга, заявляет он,

ничего не сообщает нам об историческом Иисусе и ничего не сообщает об историческом Иуде. В ней говорится лишь о том, что спустя сто лет гностики делали с историей, почерпнутой ими из канонических евангелий.[54]

Конечно, не исключено, что Робинсон, будучи ученым, был огорчен, когда писал эту статью, что просматривается в его следующей фразе: «Я думаю, что покупатели с отвращением выбросят эту книгу». Робинсон, как мы уже знаем и чему находим подтверждение в книге Кросни, а также в книге самого Робинсона, страстно желал отредактировать и опубликовать Евангелие Иуды и был горько разочарован, когда книга была отправлена швейцарскому ученому Родольфу Кассеру[55]. Но тот факт, что у Робинсона могли быть иные причины заявить именно то, что он заявил, не означает, что сказанное им — неправда. Его заявление очень важно; и оно относится также ко множеству тех текстов, которые Робинсону все–таки довелось собрать и обработать — имеются в виду кодексы библиотеки Наг–Хаммади.

Я уже много и подробно писал в других своих книгах об историческом контексте жизни Иисуса Назарянина, так что повторять здесь этот материал нет необходимости[56]. Даже при том, что детали моего собственного описания оспариваются некоторыми учеными — и, конечно, поводов для разногласий тут всегда будет достаточно, — я уверен, что позиция большинства научного сообщества в отношении жизни Иисуса оставила далеко позади представителей «Семинара по Иисусу» с их буйной фантазией и попытками представить «объективный» портрет Иисуса путем противопоставления серьезным данным концепций, уже признанных чрезмерно упрощенными. Аналогичным образом, оказалось не так просто, как некоторые думали, сконструировать исторически достоверного «Иисуса» из фрагментов гностических евангелий — таких, как Евангелие от Фомы, даже если допустить, что они действительно древние, в чем по–прежнему многие сомневаются, несмотря на громкие, порой негодующие возражения. Как ни крути, Иисус остается фигурой палестинского иудаизма первой трети I столетия нашей эры, а вовсе не учителем, поверявшим некую тайную мудрость на манер буддийского гуру или гностического «хранителя истины».

В частности, Иисус и созданное им движение оставались ярыми приверженцами идеи «царства Божьего», которая, хотя и была видоизменена соответственно особым воззрениям Иисуса, тем не менее относилась к области иудаистских эсхатологических и пророческих ожиданий I века. То есть Иисус верил не в то, что мир пространства, времени и материи был огромной ошибкой, совершенной второстепенным, некомпетентным и злобным божеством, а в то, что наш мир создан Богом Авраама, Исаака и Иакова, истинным и единственным Богом, и в то, что этот Бог подводил историю — историю мира, историю Израиля — к великой кульминации, через которую он должен был установить свою верховную и милостивую власть над миром ради этого мира. Для Иисуса приход Божьего царства вовсе не сводился к тому, что людей должны были забрать из порочного мира и спасти, переместив в иной мир. Суть молитвы, данной Иисусом своим последователям, составляет просьба о наступлении царства Божьего, и о торжестве Божьей воли «на земле, как на небесах» — а ведь такие слова привели бы в ужас любого сколько–нибудь уважающего себя гностика, включая, разумеется, автора Евангелия Иуды. Мы обязательно должны иметь это в виду, рассматривая все изложенное далее.

Итак, что мы можем сказать о сравнении, которое нам предлагается сделать, рассмотрев использование слова «евангелие» — т. е. о сравнении между Евангелиями от Матфея, Марка, Луки и Иоанна — и Евангелием Иуды, а также, если уж на то пошло, «от Фомы», «от Филиппа», «от Петра», «от Марии» и другими? Это — сложный вопрос, его детальное исследование займет чересчур много времени и места. Хотя ряд важных моментов необходимо отметить.

Главное отличие между каноническими и гностическими евангелиями состоит в том, что первые имеют преимущественно повествовательный характер, а само учение излагается разрозненно в рамках общего сюжета, достигающего яркой кульминации, между тем как вторые (такие, как Евангелие от Фомы) представляют собой просто сборники высказываний, расположенных либо в таком порядке, чтобы их было легко запоминать или размышлять над ними, либо в какой–либо тематической последовательности. Как я прежде часто отмечал, главная разница в том, что канонические евангелия представляют собой вести, а Евангелие от Фомы и другие — поучения. В канонических евангелиях рассказывается о происходящих событиях, благодаря которым мир изменился. В Евангелии от Фомы и подобных ему текстах содержатся рассуждения и поучения о том, как тому или иному человеку следовать особой духовной практике и с ее помощью достичь блаженного бестелесного существования. В этом смысле, хотя гностические документы часто именуются «евангелиями», они явно принадлежат к другому жанру.

На это достаточно непредвзято указал Джеймс М. Робинсон, которому за последние пятьдесят лет больше, чем кому бы то ни было еще, доводилось обрабатывать, интерпретировать и издавать подобные тексты. Он пишет:

…ясно, что вряд ли Евангелие от Фомы замышлялось его автором или составителем как евангелие. Скорее всего, он мог бы называть его собранием высказываний. Но впоследствии, чтобы книга была признана церковью как писание, стоящее в одном ряду с евангелиями, объявленными каноническими и становящимися частью зарождавшегося Нового Завета, данное собрание высказываний начали называть евангелием.

Такое различие не случайно с религиозной или богословской точки зрения. Авторы гностических евангелий не верили в то, что происходящее изменило мир. В гностических евангелиях, в отличие от канонических, не прослеживается интереса к событиям как таковым и к биографии Иисуса. (Одно из больших достижений новозаветной науки за последние десятилетия заключается в установлении того, что канонические евангелия следует считать образцом античной биографической литературы. Они представляют собой нечто гораздо большее, но уж точно не меньшее, чем это.)[57] Что бы ни совершал «Иисус» гностических «евангелий», главное — то, что он явился не для спасения мира, не для его исцеления или изменения, а чтобы поведать тайное учение о том, как покинуть него.

В частности, ни одно из двух очевидных значений слова «евангелие», бытовавших в I веке, не имеет отношения к гностической доктрине. Отсылка к строкам о благовестнике из Книги Исайи, пришедшем сообщить Иерусалиму, что его долгие беды закончены, и что Бог, наконец–то, воцаряется, это именно то, что противно гностикам[58]. И более широкое использование в I веке слова «евангелие» для прославления римского императора и его империи тоже не имеет никакого отношения к гностицизму. Собственно, как я отмечу далее, это может наводить на некоторые предположения.