Андрей Мелехов - Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ

• Название: Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ
• Автор: Андрей Мелехов
• Издательство: Фолио
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-03-3723-7

«Malaria» Андрея М. Мелехова — это во многом необычный приключенческий роман о прошлом, настоящем и будущем. Автор попытался взглянуть на сегодняшние события сквозь потускневшую от времени призму раннего христианства и реалий императорского Рима.

Главный герой романа — юный офицер-переводчик, закончивший первый курс Военного института. Честный и пока во многом наивный юноша. Волею судьбы восемнадцатилетний парень становится участником событий, призванных изменить судьбы мира на десятилетия вперёд. Как это ни странно, лишь в малярийном бреду ему открывается загадочная связь между прошлым и будущим. Болезненные видения о гладиаторских боях в Древнем Риме неожиданно оказываются реальностью, а ближайший помощник императора Нерона вдруг начинает говорить по-русски…

---

На грузовик надвигалась дурно пахнущая громада города. Сергей прокомментировал ужасное состояние когда-то, наверное, красивых зданий с облезшей краской и отваливающимися балконами:

— Строили же португальцы! Я-то думал, уезжая четыре года назад, что город вот-вот развалится! А он все стоит и стоит!

Лейтенанту подумалось, что при таком-то отношении не факт, что Луанда сможет устоять и дальше. На перекрестке грузовик притормозил у широкого забора обшарпанной виллы. На нем с задумчивым выражением на бородатой роже стоял худой африканский козел и жевал кусок бумаги. На смытой тропическими дождями краске забора ярким свежим пятном выделялись портреты Маркса, Энгельса и, естественно, Ленина. Великих мудрецов можно было узнать по основным приметам — бородам, галстукам и добрым выражениям лиц. Но вместе с тем, все трое чем-то неуловимым напоминали негроидов. Капитан Сергей, не терявший чувства юмора даже при такой убийственной жаре, пошутил:

— Во Вьетнаме классиков, скорее всего, изображают косоглазыми!

Лейтенант подумал, что местные особенности затрагивали не только черты лица троих деятелей, но и выборочную интерпретацию их богатого теоретического наследия. Например, вполне могло оказаться, что русская водка заставляла взглянуть на те или иные небесспорные постулаты великого учения под несколько иным углом, чем вьетнамская рисовая «ханжа» или африканская пальмовая самогонка. Стукач из Минска снова хмуро посмотрел в сторону еще одного потерявшего страх божий коллеги. Капитан Сергей ответил ему веселым понимающим взглядом и подмигнул. Тот смутился.

Вскоре «ГАЗ», кряхтя и подпрыгивая, приблизился к конечной цели путешествия — советской военной миссии.

— До освобождения здесь располагались летчики португальской истребительной эскадрильи! — продолжал делиться знаниями Сергей. — Теперь же конторы начальства, разведчиков, кадровиков и переводчиков, а также общаги для командированных с фронтов.

— А магазин здесь есть? — с энтузиазмом поинтересовался Игорь.

— Есть, только вот водки там не найдешь! Зато есть наша соль из Белоруссии по тридцать центов за пачку и шпроты из Прибалтики по доллару за банку! Если покупать там, а не на рынке, то останешься без штанов!

Грузовик остановился у ворот, охраняемых людьми все в той же буро-зеленой пятнистой форме. У некоторых из них были смуглые или черные лица. «Кубинцы!» — догадался Лейтенант. Но тут один из «кубинцев» спросил на чистом русском языке:

— У вас закурить не найдется?

Таким образом, охрана оказалась смешанной. Судя по преувеличенно вежливому обращению сверстника, спрашивавший был солдатом срочной службы. «Интересно, — подумал Лейтенант, — а им тоже платят в инвалюте?» Позже выяснилось, что да — в количестве, достаточном для приобретения по окончанию службы индонезийской магнитолы, китайских джинсов и таиландских кроссовок.

К вновь прибывшим вышел явно не выспавшийся человек лет сорока в повседневной военной форме иностранного происхождения и скомандовал:

— Товарищи! Сейчас вас проведут в отведенное для сна помещение! Вещи рекомендую запереть в кладовке!

Хотя на форме человека с уставшим лицом не было никаких знаков различия, всем сразу стало понятно, что перед ними так называемый «референт», то есть начальник переводчиков. Также стало понятно, что и здесь, за многие тысячи километров от Родины, отнюдь не Финляндия, где можно, уходя, не закрывать двери.

— Ребята! — продолжил референт, и всем сразу стало легче от этого слова. — Даю вам два часа на то, чтобы привести себя в порядок и, если получится, покушать. Потом собирайтесь в клубе на инструктаж! И не пейте сырую воду из крана! Если, конечно, она в нем будет!

В отношении последнего референт оказался пророком. Воды на вилле, куда привели вновь прибывших, действительно не обнаружилось. Из кранов доносилось лишь хорошо известное по Союзу задушенное хрипение. Переводчики-ветераны, быстро найдя знакомых и знакомых знакомых, рассредоточились по более благоустроенным помещениям миссии. Некоторых увезли на свои квартиры друзья, с удовольствием принявшие передачи и письма из метрополии. В сравнительно небольшом помещении почти впритык стояли с десяток кроватей с натянутыми на спинки матерчатыми зелеными сетками.

— А это зачем? — наивно спросил парень из Минска. У предполагаемого осведомителя была совсем не белорусская внешность — черные курчавые волосы, хлипкая комплекция и нос, которого хватило бы как минимум на двух славян.

— А это, — пояснил сопровождавший их переводчик из миссии, одетый в такие же форменные брюки и военную рубашку, что и референт, — твой шанс не подхватить малярию в первые же дни пребывания на земле дружественной Анголы! Вечером увидишь! Мужики, а у вас газеты из Союза есть?

Лейтенант, сглотнув слюну вместе с остатками крови из воспаленного языка, вспомнил про вчерашнюю «Комсомолку» и полез за нею в дорожную сумку. Увидев ее потрепанные страницы, а потом и последний «Огонек», переводчик просиял и благодарно хлопнул коллегу по спине так, что у юного офицера опять больно отдалось в похмельной голове и прокушенном органе:

— Пошли ко мне, помоешься в душе!

Теперь стало ясно, что он никакой не угрюмый, а наоборот, симпатичный и улыбчивый парень.

Глава 2

«Известия», 5 октября 1989 года

КСЕРОКС ВНЕ ПОДОЗРЕНИЙ?

«Министерство внутренних дел СССР намерено отказаться от контроля за порядком приобретения, хранения и функционирования множительной (копировальной) техники в стране».

Под завистливыми взглядами своих соратников Лейтенант проследовал за Олегом (так звали его нового товарища) в один из одно- и двухэтажных домов, стоявших двумя параллельными рядами по обе стороны единственной аллеи миссии. Оказалось, что у Олега была небольшая — около двадцати квадратных метров — комната. В ней едва умещались мебель, намного пережившая крушение португальской колониальной империи, тяжело дышащий бакинский кондиционер и заляпанная жиром электроплитка в углу. На давно не крашенных стенах висели фотографии полуодетых и совсем уж голых женщин, календарь с очаровательной Наташей Андрейченко в костюме Мэри Поппинс и вырезанный из журнала портрет бородатого человека с высоким лбом и печальными глазами. Так как это оказался не Ленин В. И., а писатель Солженицын А. И., проживавший в американском штате Вермонт, можно было легко догадаться о политических симпатиях хозяина помещения.

— Не боишься держать его на виду? — вполне резонно спросил хозяина комнаты Лейтенант, примерно знавший отношение замполитов и комитетчиков к творчеству изгнанного из СССР прозаика.

— А наши дубы все равно не знают, кто это такой! — Олег беззаботно сверкнул белыми зубами на полном загорелом лице. — А если и спросят, отвечу: «Думал, что Чернышевский!». В любом случае, я же не Троцкого повесил! И вырезал из советского журнала! А ты анекдот слышал? Чем отличается офицер русской армии от офицера армии Советской? Русский офицер до синевы выбрит, слегка пьян, у него кругозор от Баха до Фейербаха. Советский — до синевы пьян, слегка выбрит и кругозор от Эдиты Пьехи до «Иди ты на х…р»!

Лейтенант от души засмеялся и тут же застонал от боли в опухшем языке. Узнав, в чем дело, Олег предложил ему прополоскать рот португальским бренди. Напиток оказался вполне приличным, и наш герой с удовольствием проглотил обжигающую жидкость. Правда, он тут же почувствовал, как ему хочется пить. По счастью, в видавшем виды советском холодильнике «Минск» стояла трехлитровая банка кипяченой воды. На ее запотевшем боку красовалась этикетка с изображением зеленого помидора и надписью на украинском языке. Не заставив себя упрашивать, Лейтенант с наслаждением надолго присосался к стеклянному краю, выпив почти половину. Впрочем, Олег оказался не жадным. Наоборот, он с сочувствием человека, знавшего, что такое похмельная жажда в Африке, предложил еще и бутылочку «газозы» — кока-колы, произведенной на местном заводе. Бутылка, судя по затертой надписи, пережила немало реинкарнаций, но сам продукт оказался вполне удобоваримым.

— Не хуже советских! Газировка и пиво — чуть ли не единственные товары народного потребления, производимые ангольской промышленностью, — пояснил Олег, — правда, где-то еще собирают из импортных комплектующих мопеды древней конструкции и делают вполне неплохие, в сравнении с советскими, сигареты.

— Где ты работаешь? — спросил наш юный герой своего нового друга.

— Да здесь, под Луандой! Сижу на точке с технарями! Синекура! Только скучно ужасно! В нашей библиотеке все перечитал! Даже Библию и сочинения Ленина! Могу теперь и атеизм преподавать, и социализм строить! Где-нибудь за пределами СССР!