Владимир Немцов - Осколок солнца

• Название: Осколок солнца
• Автор: Владимир Немцов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Заболтался я у вас, - поднимаясь с кресла, сказал Валентин Игнатьевич. Ведь я приехал маляров проверить. Не знаю, что с ними делать? Чуть отвернешься, они уже курят. Ох, и долго еще придется из мужичка лень выколачивать! Бездельники.

С этими словами он приложился к руке Ирины Григорьевны. Она спросила:

- У вас сегодня свободный день?

- Нет, работа в научной библиотеке, - с улыбкой ответил Валентин Игнатьевич. - Но, сами понимаете; маляры. Невозможно сосредоточиться... "Ниль адмирари", то есть ничему не следует удивляться. Как видите, дорогая, разные препятствия стоят на пути ученого. Впрочем, - с иронией признался он, - это еще не самое худшее в нашей жизни. Перенесем.

Ирина Григорьевна проводила гостя, и не успела она открыть шкаф, чтобы выбрать платье к вечеру, как на пороге появился Петр Данилович.

- Опять здесь была эта лысая обезьяна!

- Прошу не оскорблять моих друзей. Это, во-первых. А во-вторых переоденься. Посмотри, на кого ты похож!

Петр Данилович растерянно оглядел себя. Костюм помялся, галстук старенький. Ну да ничего, сойдет. Он машинально взял расческу и под ней заметил блестящий осколок.

- Откуда это? - спросил Петр Данилович.

Зачем же лгать по пустякам? Это не в манере Ирины Григорьевны. И она ответила, что слоистый камешек случайно оказался среди вяленых персиков.

- Вот растяпа! - разозлился Петр Данилович. - Твое воспитание. Подумать только - вместе с персиками прислал лабораторный образец.

Будучи инженером, Петр Данилович сразу узнал осколок фотоэнергетической плиты. Недавно Курбатов знакомил его с некоторыми своими работами, так как они интересовали Петра Даниловича с точки зрения использования их в той отрасли техники, которой он занимался.

На осколке были нацарапаны восьмерка и дата. Эти обозначения подтверждали догадку инженера, что перед ним лабораторный образец, который уже испытывался. Рассеянный сынок торопился и сунул его совсем в неподходящее место - в ящик, подготовленный для посылки. А может, случайно рассыпал фрукты, стал собирать и вместе с ними подобрал осколок. Ротозей. Наверное, все углы обыскал, не зная, куда делся образец No 8. Всыплет ему начальник, и поделом.

"Ветер в голове. И в кого он такой уродился? - вздохнул отец, кладя осколок на место. - Позорное легкомыслие". Разве он мог подозревать сына в чем-либо другом? Нет, он считал Георгия ветреным, ленивым, не очень способным, но в честности его не сомневался.

- Никакого письма при нем не было? - указывая гребенкой на образец, спросил Петр Данилович.

- Какое там письмо! Ничего похожего.

Ирина Григорьевна сказала правду, однако почувствовала, что "ребенок", каким она до сих пор считала сына, набедокурил и его надо выручать. Ясно одно: нельзя признаваться, где находился осколок, нельзя говорить, что он был завернут в бумагу, - вряд ли это делается по рассеянности. Кроме того, она, так же как и Петр Данилович, верила сыну. Ничего дурного он не сделает. Все это пустяки, и нечего мальчика тревожить.

Петр Данилович подошел к жене, постукивая гребенкой по пальцу.

- Ты собиралась ему что-то посылать? Сделай это завтра же и отошли осколок. Иначе ротозею несдобровать.

По этому поводу у Ирины Григорьевны было свое мнение, которое она не могла высказать. Какое там ротозейство? Осколок прислан Чибисову. Но почему бы не исполнить просьбу мужа, тем более что Жоре это не повредит. Завтра вместе с шоколадными трюфелями, любимыми конфетами сладкоежки Жоры, она вышлет ему и "лабораторный образец". В этом деле она ничего не понимает. Своих хлопот достаточно.

Петр Данилович грозился написать сыну такое письмо, так пропесочить ветрогона, чтобы век помнил. Работать в лаборатории надо внимательно. Заглядишься, разинешь рот - тут тебя или током трахнет, или колба взорвется, кислотой в глаза плеснет.

Действительно, подобное письмо Петр Данилович отправил. Но этого ему показалось мало. Человек он был честный, к работе относился ревностно, а потому чувствовал себя виноватым перед Павлом Ивановичем Курбатовым, которому не легко руководить дипломной практикой Георгия Кучинского - студента легкомысленного и рассеянного. До чего дело дошло - пропал нумерованный образец! Петр Данилович знает, что иногда это влечет за собой большие неприятности - приходится заново начинать испытания. Ищут виноватого. Конечно, Георгий признается, когда получит письмо и посылку, и Павлу Ивановичу станет известно, кто обнаружил оплошность студента. Так неужели отец будет стыдливо молчать и не пришлет хотя бы несколько извинительных строк своему хорошему знакомому? Впрочем, дело не в знакомстве, а в сознании своей вины. Кто же должен отвечать за сына, пока он еще не встал на крепкие ноги, пока учится ходить?

Да, Жора учился ходить, но пошел не в ту сторону.

Глава 14

ЕЩЕ ВСЕ ВПЕРЕДИ

Курбатов приехал из Ташкента, когда лаборатория была уже закрыта, рабочий день кончился. Наскоро умывшись с дороги, забежал к себе в кабинет узнать, нет ли срочной почты. Ничего особенно важного, кроме пакета с образцом фотоэлектрической ткани, на столе не оказалось. Под руки попалось письмо с незнакомым почерком, адресованное лично ему, Курбатову.

Не терпелось поскорее найти. Лидию Николаевну, чтобы узнать о результатах анализа тех немногих ячеек, которые ей были оставлены, поэтому, не распечатывая письма, Курбатов сунул его в карман. Туда же положил образец ткани и поспешил на поиски.

Вероятно, Лидия Николаевна дома. Он постучался в комнату, где она жила, услыхал тихое "да" и вошел. На кровати, подобрав под себя колени, уткнувшись лицом в подушку, лежала Нюра.

- Извините. Вы не знаете, где Лидия Николаевна?

Нюра встрепенулась, как испуганная птица, соскочила на пол и, глядя на Павла Ивановича заплаканными глазами, стала шарить под кроватью туфли.

- Да вы не беспокойтесь. - Он почувствовал что-то вроде жалости. - Я думал, она уже дома.

- Нет, - поднимаясь с колен, глухо ответила Нюра. - Она на восьмом секторе.

Даже не взглянув как следует на Нюру, Курбатов вышел.

По дороге на восьмой сектор он вспомнил о письме, вытащил его из кармана, посмотрел на обратный адрес: П. Д. Кучинский? Странно.

Шагая по краю зеркального поля, Курбатов еще издали заметил белую шляпу Лидии Николаевны; тут же маячила и другая - соломенная с огромными полями, а пониже кланялась маленькая кепочка. Всех, кто здесь был, Курбатов узнал сразу, а вот зеркального поля своего не узнал.

Всюду расставлены длинные коробки; от них тянутся провода, блестят стекла приборов. Короче говоря, весь восьмой сектор напоминал гигантский лабораторный стол.

Курбатов почувствовал легкую дрожь. Что наделали! Исковыряли все плиты, все поиспортили. Кто им разрешил? Он уже готов был потребовать к ответу Лидию Николаевну, но та его предупредила. Размахивая бумагами, она бежала навстречу и кричала что-то радостное. И это было так не похоже на нее, так не вязалось с ее внешним обликом. В самом деле, разве женщины солидного веса прыгают на одной ножке?

Усевшись рядом на каменный барьер зеркального поля, Павел Иванович и Лида тут же разобрали протоколы наблюдений, рассмотрели анализы - и поняли, что ячейки портились из-за вредных примесей в неоднородной по своему составу пластмассе. По методу Михайличенко можно было легко их определять. Значит, с этой стороны плитам "К-8" опасность не грозила. Правда, впереди ждут еще новые неприятности - тропинка протоптана лишь до половины пути, необходима массовая проверка плит. И Лида это хорошо понимала, хотя и чувствовала, что страшного быть не должно.

- Вы, наверное, догадались, Павел Иванович, что со всеми этими делами, Лида показала на расставленные по полю коробки, - и протоколами наблюдений я не могла справиться одна.

Она перечислила всех своих помощников и рассказала, как трудились они до поздней ночи.

- Ни одного вечера не пропускали. Багрецов, например...

- Он тоже работал?

- Да еще как! Выдумщик. Спорщик ужасный. Но сколько в нем энергии, самоотверженности - на десятерых хватит! Правда, в одном деликатном вопросе мы не поладили, и я этого ему не прощу, а так, если бы не он, то вряд ли мне удалось бы определить вредную примесь.

"Вредная примесь, - подумал Курбатов. - Рано или поздно - ее нашли. Теперь уже не появится. Гораздо труднее искать ее в человеке". Не умеет этого руководитель лаборатории, не умеет. Совестно за свои ошибки, больно. Ведь Багрецов не пластмассовый, и душа его и стремления чистые. Чего же ты искал в нем? Грязную примесь? Неужели в его юношеской непосредственности, где все на виду, в честной его прямоте могли бы прятаться ложь, клевета, мелкая мстительность? "В чем только я не подозревал его! Не потому ли, что привык видеть, как люди прячут свои чувства, надевают маску равнодушия, когда нужно отстаивать свою правоту с открытым лицом? Как рано некоторые из молодых теряют непосредственность юности!" И тут же спрашивал себя Курбатов: "А не ты ли, друг милый, виновен? Вспомни - как говорил с Багрецовым? Он к тебе с душой нараспашку, с болью, сомнениями, хотел услышать доброе слово, совет старшего. А ты?"