Владимир Немцов - Золотое дно

• Название: Золотое дно
• Автор: Владимир Немцов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Волны подскакивали высоко, почти до самого мостика, как бы стараясь перепрыгнуть через него, и, угрюмо ворча, лезли на стальные трубчатые устои.

Словно пробка, взлетая на гребень и пропадая, лодка приближалась к вышке. Временами казалось, что она прыгает на одном месте и не в силах перескочить барьеры волн.

"Да, это Мариам", решил Гасанов, всматриваясь в даль до боли в глазах.

Вдруг лодка исчезла, накрытая волной... Вот она опять появилась.

С тревогой, затаив дыхание, следил Гасанов за лодкой. Кажется, что она уже совсем близко, почти рядом - осталось не больше десятка метров. Уже можно было рассмотреть двух человек: Мариам, свернувшись в комочек, сидела рядом с мотористом и держалась за борт.

Лодка прыгала возле дощатого острова. Она еще не успела зайти в невидимую гавань, за воздушный мол. Здесь нужно быть особенно осторожным: можно разбиться о железный переплет.

Еще немного... Задний ход... Лодка уже за воздушным молом!

Мариам выпрыгнула на мокрые доски, слегка поскользнувшись. Гасанов быстро протянул ей руку и, отведя к вышке, спросил:

- Проверили?

Мариам ничего не ответила, обеспокоено посмотрела на ребят, столпившихся около кабинки с приборами, и торопливо побежала по мостику в комнату отдыха.

Защемило сердце. "Почему она ничего не сказала? Она же все знает. Проверка решит многое... Неужели позабыла?" думал Гасанов, с надеждой и тоской провожая глазами маленькую фигурку Мариам.

Ветер усилился. Он выл и бесновался на вершине железной башни, хлопал оторванной доской, гремел, ударяя ею по железу. Казалось, что где-то наверху гудел неведомый колокол.

Волны перекатывались через мостик, взлетая на настил, и, шурша, разбегались по доскам. Они ударяли снизу - и тогда вздрагивала дощатая палуба на пятидесятиметровых железных ногах.

Лодка, поднятая ребятами на островок, была закреплена канатами.

Мариам на минуту задержалась у входа в комнату отдыха, с тайной гордостью наблюдая за своими питомцами. Как-то они себя дальше покажут?

Воспитывая этих молодых комсомольцев, Мариам старалась привить им любовь ко всему новому, показать романтику в профессии мастера-нефтяника. Ребята почувствовали, что в любом деле надо прежде всего найти применение своих творческих сил - тогда оно покажется удивительным и интересным...

"И пусть это приходит через увлечение "плавучими лабораториями", - не раз думала девушка. - Ребята ищут скрытые, еще не использованные возможности в простом мотоциклетном моторе. Они хотят выжать от техники все, что она может дать, разобраться в ней до конца, чтобы потом строить самим и новые моторы и пока еще никому не известные приборы и автоматы для управления всей сложной и многообразной техникой на морских нефтепромыслах. Нам нужна новая техническая молодежь, с острым, пытливым умом, нам нужны изобретатели! Такие же, как Гасанов и... может быть, Васильев..."

...Спускался вечер. Волны метались, как тени. Только седые гребни мелькали в темноте.

- Видно, домой сегодня не добраться, - сказал Гасанов, смотря на тусклые, еле заметные огни берега. Он повернулся к Григоряну: - Ну что ж, останемся здесь до утра. Вот только "детский сад" меня беспокоит. С непривычки эти "специалисты" вволю натерпятся страха.

- Зачем страха? - удивился мастер и широко развел руками. - Они, как и мы, тоже знают, что такое доставать нефть в море. Пусть теперь своими глазами увидят, где легко, где трудно. Очень хорошо! Привыкать надо... И пусть они не думают, что для комсомольцев может даже существовать слово "страх"!..

Гасанов передернул плечами и, помолчав, сказал:

- Передай по радио, что ребята сегодня не приедут. Наверное, матери уже беспокоятся... Новая забота!.. Час от часу не легче!

- Мариам позвонила, - сдержанно проговорил мастер. Затем он долго стоял молча, опустив руки, ожидая дальнейших распоряжений.

Инженер уже забыл о нем... Вспомнил, что домой ему звонить незачем: Саида уехала на испытания... Редко-редко, увлеченная своим делом, эта странная женщина вызовет его к радиоаппарату. Но не нужно думать об этом!

Крепко держась за поручни, Гасанов пробирался в комнату отдыха. Скользкие, мокрые доски вздрагивали от ударов волн. Крупные, тяжелые брызги хлестали его по лицу, ветер прижимал к перилам. Иногда клокочущая и шипящая волна перекатывалась через мостик, и Гасанову казалось, что он идет по колена в воде среди бушующего моря.

Впереди, как спасительный маяк, светился желтый квадрат окна...

Мариам сидела у стола, под тускло горевшей лампочкой без абажура, и, подперев голову рукой, смешно прикусив язык, поправляла чертеж.

Услышав скрип двери, девушка свернула чертеж и быстро положила перед собой тетрадь с цифровыми записями.

В комнатку ворвался свист ветра. Волны застучали в полуоткрытую дверь, как бы стараясь вломиться в этот маленький домик, дрожавший на тонких трубчатых ногах.

Гасанов быстро прихлопнул дверь и подошел к Мариам. Девушка не подняла головы.

От ударов волн по дощатым стенам будто испуганно вздрагивала электрическая лампочка: она раскачивалась, и беспокойные тени бегали по лицу Мариам.

Резким движением откинув косу назад, девушка решительно поднялась и сказала:

- Расчеты проверила. Даже при установке наших дополнительных механизмов ферма выдержит, но... - Мариам замялась.

- Что "но"?.. - Гасанов вышел из себя: - Да говорите же скорее! Зачем из меня душу вытягивать!

- А вы знаете, что показали расчеты? - улыбаясь, чуть слышно проговорила Мариам и развернула трубку чертежа. - Если на вашей новой стометровой установке увеличить объем поплавка примерно на двадцать процентов, то можно ставить трубы значительно меньшего диаметра. Вы простите меня, Ибрагим Аббасович, я в этих делах, конечно, не специалистка, вероятно глупости говорю, но цифры подсказывают, что сейчас уже можно думать об установке фермы в двести метров... Так все наши конструкторы считают! Самое главное тогда - нагрузка...

- Постойте, Мариам! - Гасанов быстро наклонился над чертежом и запустил обе руки в мокрые волосы. - Вы для этого предлагаете усилить основание?

- Да, мне так кажется. - Девушка доверчиво заглянула ему в глаза. - Я случайно натолкнулась на это при проверке расчетов... Али Гусейнович заходил к нам в бюро. Я не успела спрятать чертеж. Испугалась даже, что он эту глупость увидит... А он посмотрел и сказал, что такое дело должно получиться. Просил вам показать.

Долго смотрел Гасанов на знакомые линии - смотрел и все-таки не узнавал! Внизу, у самого основания трубы, чуть заметно карандашом были вычерчены дополнительные устои, легкие контуры решетчатой фермы, везде словно для надежности подкрепленные узкими колонками цифр.

- Спасибо, Мариам! - искренне поблагодарил Гасанов. - Я всегда считал вас золотом. Но все-таки надо самому пересчитать, хотя сейчас и не до этого. Я должен заниматься работами Васильева...

- Ничего не понимаю... - Мариам от неожиданности больно дернула себя за косу. - Надо скорее заканчивать установку на плавучем острове. Ведь это же самое главное!.. А тут, - она развела руками, - опять какой-то Васильев...

Гасанов сосредоточенно разглядывал чертеж.

- Ибрагим Аббасович, вы слышите? - спросила Мариам.

- Что я должен слышать? - не отрываясь от чертежа, рассеянно спросил инженер.

- Музыку... Помните: сначала вступление в оркестре, а потом бас поет: "О скалы грозные..." Удивительно похоже!.. Набегают волны, ветер ревет, стоит у берега одинокая скала... Так же, как наш остров... И ничего ему не страшно! Он дальше всех вышел в открытое море, но крепко упирается в землю. - Мариам прислушалась. - Я думаю, что вы докажете свою правоту!

За тонкой перегородкой гремел тысячеголосый оркестр. Начинался шторм.

Глава десятая

СИНИЦКИЙ ПРОСЫПАЕТСЯ

Как от долгого, тяжелого сна просыпался Синицкий. В голове отчаянно гудело, тошнота подступала к горлу. Но он чувствовал, что снова возвращается к жизни.

Он никак не мог сообразить, что же с ним было. Путешествие под водой. Движущаяся скала. Неожиданное спасение... Все это сейчас казалось непонятным и далеким сном.

Синицкий открыл глаза. Где он сейчас?

Незнакомая комната со сводчатым ребристым потолком. Спокойный зеленоватый свет настольной лампы отражается на блестящем полу. Сам Синицкий лежит на диване. Сколько же времени прошло? Неужели сейчас уже вечер?..

Он привстал и осмотрелся.

У стены стоял книжный шкаф с маленькими книжечками в цветных переплетах. Над ним - большие стенные часы со светящимся циферблатом. Цифры ярко горели в полутьме. Шесть часов. Но чего - утра или вечера этого Синицкий определить не мог: окна в комнате были плотно завешены тяжелыми портьерами.

Он прислушался. Где-то далеко работал мотор...

Почему никто не идет? Синицкому уже надоело лежать. Он решил одеться, но его костюма в комнате не оказалось. Студент привстал. Рядом, на кресле, были аккуратно разложены вещи из его карманов: бумажник, ключи и... магнитофон. Он обрадовался: его аппарат не пропал! Неужели работает?