Манфред Кюнне - Охотники за каучуком

• Название: Охотники за каучуком
• Автор: Манфред Кюнне
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1962

Книга немецкого автора Манфреда Кюнне читается как увлекательный исторический роман. Канвой для него служат действительные события, связанные с первым открытием каучука в бассейне Амазонки, грабительскими походами испанских конкистадоров, с историей организации плантаций каучуконосов на юге Азии и в Африке. События, описываемые в книге, живо перекликаются с последовавшей широко развернувшейся борьбой колониальных стран за национальную независимость. Очень ярко показано проникновение монополистического капитала в различные сферы жизни ряда азиатских и африканских государств, а также стран Латинской Америки, ярко и живо описаны ужасы, творившиеся в колониальных странах белыми завоевателями и цивилизаторами.

---

Его жена, два года делившая с ним трудности борьбы и связанных с ней материальных лишений, ухитрявшаяся на жалкие гроши вести хозяйство и помогать ему справляться с обширной корреспонденцией, стараясь по возможности оградить от всего, что могло бы помешать работе, утаила от него угрожающее состояние их финансов.

И когда Морель сообщает ей о своем открытии и делится с ней опасением, что от плана издания еженедельника, очевидно, придется отказаться, она советует:

— Попроси господина Уорда, пусть он поможет тебе.

Только тут он замечает, как жена бледна. Подойдя к ней, он берет ее за руку и заглядывает в глаза, под которыми легли голубые тени.

— Флоренс, — мягко говорит он.

Все ее существо откликается на прозвучавшую в его голосе озабоченность. Она улыбается.

— Тебе иногда приходится трудно. Я знаю, — говорит он.

— А тебе разве легко?

Он молчит. Ее рука нежно поглаживает его волосы.

— Подумай о своей газете.

В ответ он крепко сжимает ее руку. После длительного молчания он произносит уже совершенно спокойно:

— Ты права. Я напишу господину Уорду.

Скульптор тотчас же отзывается на просьбу и заверяет Мореля в своей готовности финансировать его начинание.

Так в Ливерпуле, бывшем центре работорговли, возникает «Африкен мэйл» — небольшая газета с мизерным тиражом, призванная содействовать ликвидации колониального рабства.

«Начатые Морелем разоблачения вызвали бурю негодования и протеста во всем цивилизованном мире. Все честные и прогрессивные люди были возмущены неслыханными зверствами. Запротестовали также и капиталисты и правительства европейских держав, хотя уже по другой причине: им надо было уничтожить леопольдовскую монополию…»[5]

16

Морель работает над новой статьей «Рабовладельческое государство Конго», где взывает к американскому правительству, которое, по его мнению, несет особую ответственность за положение в Конго, поскольку Соединенные Штаты 22 апреля 1884 года официально признали «Международную африканскую компанию», на деле представлявшую интересы горстки хищников-дельцов, тем самым подав пример остальным государствам, И новые сто фунтов, которые Уорд предоставил в его распоряжение, Морель использует для того, чтобы довести содержание своей статьи до сведения членов палаты общин и палаты лордов, до органов печати и американских коллег.

Король Бельгии, узнав об этом, поручает одному продажному ученому немедленно предпринять пропагандистское турне по Соединенным Штатам.

А в это время британское правительство, сообразив, что представляется возможность при помощи дипломатии захватить в свои руки новую отрасль экономики, предписывает своему консулу в Боме Роджеру Кезменту отправиться в районы Верхнего Конго для обследования положения туземцев.

Этот ирландец по рождению, проживший два десятка лет в Африке и ставший одним из наиболее сведущих знатоков Черного континента, составляет официальный отчет о своей поездке, который британское правительство публикует в феврале 1904 года, сопроводив текст доклада едкими комментариями лорда Кроумера, и рассылает его странам — участницам Берлинской конференции: длиннейшее перечисление актов кровавого насилия и шантажа, свидетельств нищеты и забитости, зверского обращения, расправ и произвола.

И в тот момент, когда посланец короля Леопольда начинает в нью-йоркском зале «Сити-холл» свой двадцать седьмой по счету доклад, Морель пишет письмо Роджеру Кезменту.

В ответном послании консул обещает ему свою поддержку в борьбе с леопольдовской системой. Получив его, Морель, который, несмотря на мощное телосложение, никогда не отличался крепким здоровьем, а в последнее время был особенно бледен и явно переутомлен, прямо за письменным столом падает в обморок.

Ему придется вынести еще много ударов и много лег голодать, живя на жалкие гроши гонораров, ему придется еще не раз сжимать руками раскалывающуюся от сомнений голову и по простодушию своему ошибаться в оценке людей и явлений, прежде чем он поймет, что большая часть тех, кто взял его сторону в борьбе, вовсе не его единомышленники. Они лишь воспользовались его идеями, чтобы поработить мир иными методами.

Пока же он, едва оправившись от болезни, с новой энергией отдается своей работе.

Опираясь на антилеопольдовские настроения общественности, возмущенной фактами, перечисленными в докладе Роджера Кезмента, он 23 марта создает в Ливерпуле совместно с сэром Чарльзом Дайлком, Альфредом Эммоттом, Мэлом Уэйверсом, Гербертом Уордом, Джоном Хольтом, X. Р. Фокс-Берном и другими влиятельными либералами Общество проведения реформ в Конго, целью которого является изменение системы управления в Свободном государстве Конго.

Граф Бошан, депутат парламента от либеральной партии, становится председателем общества. Морель избирается секретарем. Ему поручают издание ежемесячного журнала.

Общество привлекает новых членов: депутатов обеих палат, судей, мэров, епископов и архиепископов, чиновников министерств и коммерсантов, офицеров, ученых и деятелей искусства, исследователей и журналистов.

Чтобы приобрести сторонников и за границей, Морель отправляется в Брюссель.

Здесь он опять встречается с руководителем бельгийского рабочего движения Эмилем Вандервельде.

— По правде говоря, — говорит Морель во время продолжительной беседы, происходящей в том же ресторане, в котором они шесть лет назад сидели с рыжим редактором, — меня удивляет нерешительная позиция вашей партии по отношению к колониальной политике короля.

Вандервельде сухо возражает:

— Парламент в 1885 году признал за королем полномочия, не подлежащие контролю со стороны.

— Разве ваша партия в 93-м году не добилась избирательной реформы?

— Ну так что же?

— Не может ли она добиться и парламентской реформы?

Вандервельде пожимает плечами. Наконец он выпаливает:

— Существуют такие действия, которые не согласуются с политическими воззрениями участвующих в деле лиц.

— Что вы имеете в виду?

— Я прочитал вашу книгу «События в Западной Африке» во французском переводе. Цитирую дословно: «То, что не имеет морального оправдания, редко оказывается политически разумным!» Значит, вы любое преступление готовы назвать политически разумным, если удастся найти ему видимость морального оправдания?

Морель ошеломлен.

— Король как раз собирается последовать вашему совету, — продолжает Вандервельде. — Время от времени он обещает реформы, но приказывает министру по делам Конго скрывать подлинные материалы. Даже прессе не известно, что творится на самом деле в Конго. А что может сделать моя партия, если она не имеет доступа к подлинным материалам?

Вечером, вернувшись к себе в отель, Морель размышляет: в то время как Россия и Япония вот уже месяц проливают кровь на полях сражений за свои империалистические интересы на Дальнем Востоке, Франция, Великобритания, Германия, Бельгия и Соединенные Штаты в течение двадцати четырех лет соперничают между собой из-за финансовых выгод эксплуатации бассейна Конго, не доводя дело до войны. Германия испытывает свои игольчатые ружья, подавляя восстание племен гереро, Франция пробует новые пулеметы на суданцах. Британия заключила союз с Японией против России, с Францией — против Германии. Соединенные Штаты держат наготове войска, собираясь напасть на Мексику.

Где же та сила, спрашивает себя Морель, которая смогла бы смести с лица земли все эти распри, все эти явные и тайные конфликты, жажду крови, взаимные угрозы, алчность и лицемерие, ненависть и насилие, заменив их человеческим обществом, построенным на разуме и гармонии?

Он еще не понимает, что эта сила растет вместе с развитием революционного пролетарского движения.

А признаки ее уже заметны.

Август Бебель, организатор международной социал-демократии, сделавший идею социального равенства лозунгом борьбы миллионов трудящихся в Германии и во всей Европе, поднимается на трибуну рейхстага и бросает в лицо промышленным магнатам, политиканам-колониалистам, надменным генералам с моноклем в глазу: «Господа, уже звучит ваш погребальный колокол! Слышите?»

В Лейпциге революционно настроенные студенты раздают на улицах листовки. В Петербурге организатор «Искры» Владимир Ильич Ленин сплачивает русских марксистов в партию большевиков. В Манчестере, в Бирмингеме, в Кале вспыхивают забастовки. В Лондоне недавно созданный Комитет рабочего представительства борется за узаконение лейбористской партии. В Сан-Франциско писатель Джек Лондон во весь голос ратует за социалистическую революцию.

А в Брюсселе?

Здесь Вандервельде употребляет всю свою адвокатскую изворотливость, чтобы речами и хвастливыми статьями утвердить за собой репутацию народного трибуна среди восьмисот тысяч членов рабочих партий, усыпляет их бдительность, приучает их к самодовольству, лени и тупости, сеет раздор между их выборными представителями, играя на их самолюбии, раздувает недоверие и оппозиционные настроения, вражду и раскольнические тенденции, убеждает отказаться от требований к правительству, успокаивает и примиряет, лишь бы только людская масса не превратилась в лавину, способную смести и короля и его кабинет.