Линда Миллер - Невеста принца

• Название: Невеста принца
• Автор: Линда Миллер
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-87322-658-Х

Американской девушке Анни вскружил голову принц… и не из сказки, а настоящий. Могла ли она надеяться привлечь к себе его высочайшее внимание? И вдруг принц решил преподать ей урок… страсти, а Анни научила его… любви.

---

Солдаты неохотно отдавали сабли и ружья и отходили от раскаленных орудий, со сложенными за спиной руками, но в их взглядах не было смирения и они не опускали их перед мятежниками.

Рафаэль гордился их упорством и преданностью, но понимал, что у него нет ни малейшей возможности отблагодарить их. Главарь мятежников, внушительного вида дикарь с севера, уже проскакал по подъемному мосту и под решеткой, которую только что с торжествующими криками подняли его люди.

Он сразу узнал Рафаэля, так же как и Рафаэль узнал его, и поехал прямо к принцу, стоявшему возле фонтана в большом дворе.

Одежда на Рафаэле была порвана и вся в крови. Четверо мятежников лежали мертвые у его ног, а он опирался на свой окровавленный меч, как на тросточку, бессознательно скрывая глубокую рану в боку.

— Рафаэль Сент-Джеймс, принц Бавии? — спросил вождь мятежников. Ему было лет тридцать пять на вид, и еще Рафаэль обратил внимание на густые золотисто-каштановые волосы и умные синие глаза.

Рафаэль наклонил голову в знак подтверждения.

— Симон Карпентер, — представился вождь мятежников, легко спрыгивая с мощного серого коня.

Одет он был в шерстяную рубашку и бриджи, а его испачканные сапоги видели лучшие времена.

Карпентер снял кожаные перчатки, засунул их за пояс и с любезной улыбкой протянул руку за окровавленной саблей.

— С вашими солдатами поступят справедливо, — пообещал он. — Они ведь, в первую очередь, солдаты Бавии, и мы не будем их судить за исполнение своего долга.

Рафаэль ничего не ответил. В горле у него стоял комок. Еще когда он был мальчишкой, он знал, что эта минута наступит. Незадолго перед отъездом в Англию он слышал, как няня говорила о близком конце Сент-Джеймсов и видел, как она плакала. Это была его судьба — искупать многочисленные и тяжкие грехи своих предков. Но теперь, когда Рафаэль встретил Анни и полюбил ее так, как никого в жизни не любил, даже Джорджиану, ему было особенно больно думать о том, что он теряет.

Замки, дворцы, власть занимали последнее место в этом списке.

— Меч, ваше высочество, — с холодной учтивостью потребовал Карпентер, все еще не убирая руки.

Рафаэль отдал оружие эфесом вперед, не боясь порезать себе пальцы.

Карпентер взял меч, не причинив Рафаэлю вреда, от чего не удержались бы многие. Мужчины не сводили друг с друга глаз, когда Карпентер заговорил вновь.

— Я сожалею, но мы должны вас повесить. Вы проявили недюжинное мужество.

— Я вообще недюжинный, — заявил Рафаэль, чувствуя, что у него начинает кружиться голова от большой потери крови.

Его качало, но он постарался удержать равновесие, одной рукой зажав глубокую рану.

— Пришлите врача, — приказал Карпентер одному из своих людей, когда у Рафаэля подогнулись колени и он провалился в темноту.

Принц пришел в себя в подземной темнице. Он лежал на зловонном соломенном тюфяке. Рану в боку ему зашили и перевязали, но боль была такая, словно под ребра ему засунули раскаленную кочергу. Его знобило. Но все же первое, что он почувствовал, очнувшись, была радость.

Анни в безопасности, и с ней Патрик. Чего еще ему было желать?

Рафаэль долго лежал неподвижно, не желая снова провалиться в черную пустоту. Наконец, с мучительным усилием, от которого все его тело покрылось липким потом, он дотянулся до решетки и встал на ноги. Позади было высокое узкое окошко, и он видел в него свет заходящего солнца, а еще он услышал ровный стук молотка.

Он вздохнул и прижался лбом к решетке. Мятежники приводили в порядок виселицу Питера Мэтленда.

Анни, подумал Рафаэль, жалея не себя, а свою прелестную, жизнелюбивую жену и их ребенка. Почему он позволил себе пойти на поводу у своих желаний? Как он посмел зачать ребенка, который никогда не увидит своего отца?

Силы покинули его, и Рафаэль сполз на колени, все еще держась за железную решетку. Он молился, чтобы корабль Патрика увез Анни как можно дальше от берегов Бавии.

Когда Патрик Треваррен устроил дочь в своей каюте, а свои вещи приказал перенести в другую, Анни была в оцепенении от охватившего ее отчаяния. Он бережно положил ее на кровать, снял с нее туфли и накрыл одеялом, потом нежно поцеловал Анни в лоб, прошептал, что все будет хорошо, и ушел.

Оставшись одна, Анни свернулась клубочком и так лежала, не в силах ни говорить, ни думать, ни плакать, ни чувствовать. Мерное покачивание корабля усыпило ее, милосердно даруя ей отдых от ужасной реальности.

Вскоре, однако, кошмары разбудили ее, и она, вся в холодном поту, села в кровати. В комнате было темно, и Анни, соскользнув на пол, отправилась на ощупь к двери.

Задержав на мгновение дыхание, она нажала на ручку двери. Дверь оказалась незапертой.

Ослабев от радости, она, вся дрожа, прислонилась к тяжелой двери. Когда Анни удалось взять себя в руки, она вернулась к кровати и зажгла на ночном столике лампу. Она стояла в маленькой, уютной каюте и с неподдельным отвращением смотрела на свое платье. Ну как в нем карабкаться наверх, плыть или ползти? А ее бриджи и рубашка в замке Сент-Джеймс.

Взгляд Анни упал на стоявший в углу сундук из палисандрового дерева, и с надеждой ее вновь охватила жажда деятельности. Шарлотта Треваррен часто плавала на «Колдунье», а она, подобно дочери, любила нетрадиционную одежду.

Анни, не теряя времени, бросилась к сундуку и открыла крышку. Платья, платья, соблазнительные ночные рубашки… О чудо! Бриджи и рубашки. Анни сбросила платье, как змея кожу…

Рубашка и бриджи матери оказались ей совершенно впору.

Анни грустно улыбнулась своему отражению в зеркале на стене. Теперь найти бы шапку, чтобы спрятать волосы…

Еще мгновение, и она, выглянув в коридор, увидела, что дверь не охраняется. Зная тяжелое состояние дочери, Патрик, видимо, решил, что караул не нужен.

Анни помимо воли улыбнулась, тихонько скользнула вниз в короткий коридор и поднялась на капитанский мостик. Корабль стоял на якоре, и, как она вскоре поняла, на нем почти никого не было. Отец, успокоившись на ее счет, вернулся в замок Сент-Джеймс, вероятнее всего, со всей командой.

Анни большую часть детства провела на корабле, так что ей не составило труда спустить на воду одну из спасательных шлюпок и спуститься в нее по канату.

Еще никто ничего не заметил, а Анни уже плыла к берегу, рассекая веслами черную звездную воду.

Несмотря на все ее умение грести, Анни понадобилось более пятнадцати минут тяжелого труда, чтобы добраться до мелководья. Но едва ли не еще труднее было найти дорогу в темноте. Время от времени Анни слышала стук копыт и пряталась во рву, боясь попасть в плен к мятежникам или, что еще хуже, встретить людей своего отца.

Уже светало, когда Анни нашла потайной вход и вошла в замок. Непреклонные и покоренные, башни замка устремлялись в небо. Обычно заметный отовсюду королевский флаг был спущен.

Анни стало страшно. Может быть, Рафаэль уже мертв, и ее отец тоже. Если же нет, то как ей спасти их?

У Анни не было никакого реального плана, но ее сердце не позволяло ей повернуть обратно, не попытавшись прийти им на помощь. Рафаэль — ее муж, отец ее ребенка, а Патрик Треваррен дал ей жизнь. Она не могла бросить ни того, ни другого.

Стараясь, чтобы ее не заметили, Анни шла к дому. Вокруг было пустынно, будто все вымерли.

Проходя по одному из запущенных садов, Анни нахмурилась, вспомнив о подземных ходах, которые ей показывал Люсиан. Она решила, что непременно найдет хотя бы один, вооружится чем-нибудь и отыщет Рафаэля.

Заметив маленькое каменное строение с другой стороны зарослей ежевики, Анни остановилась и огляделась. Колючки впивались ей в бриджи, когда она полезла через кусты.

Дверь оказалась тяжелой, и, когда она поддалась, петли глухо заскрипели. Анни скользнула внутрь. Сердце у нее бешено колотилось. И из груди вырвался хриплый стон, когда две стальные руки обхватили ее сзади. Одна рука зажала ей рот и, хотя она отчаянно сопротивлялась, ей было ясно, что вырваться не удастся.

Незнакомец свободной рукой закрыл дверь и задвинул засов, прежде чем отпустить ее. Он зажег свет, пока она приходила в себя, и Анни увидела в мерцании керосинового фонаря мрачное лицо Эдмунда Барретта.

— Вы? — изумился он. — Не могу поверить своим глазам.

У Анни закружилась голова от радости, и она не стала скрывать, зачем возвратилась в замок Сент-Джеймс. Она сложила на груди руки.

— Где Рафаэль?

— В подземелье, — ответил Барретт. — Они собираются повесить его завтра утром.

У Анни подогнулись колени. Прислонившись к стене, она старалась сохранять спокойствие.

— Вы видели моего отца?

— Нет, — сказал Барретт, — но замок большой. Он может быть где угодно.

— Откуда вы знаете, что мятежники хотят повесить Рафаэля?

— Они поставили во дворе виселицу, — ответил он, глядя в сторону. Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил вновь. — Они уже казнили Люсиана.