Мухаммед ал-Карахи - Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля

• Название: Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля
• Автор: Мухаммед ал-Карахи
• Издательство: Академия наук СССР
• Жанр: Военное
• Год: 1941

Книга Мухаммеда Тахира ал-Карахи «Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах» является пока единственным, известным науке в подлиннике, местным источником по истории борьбы горцев Дагестана за независимость в первой половине XIX в. Это произведение охватывает весь период деятельности Шамиля и двух предшествовавших ему имамов — Гази Мухаммеда и Хамзата.

Предисловие академика И.Ю. Крачковского

---

И они [русские] до сих пор подчиняют народ в этих жилищах, заставляя скорбеть людей ислама, заставляя сердца их отдавать поступки на суд преславного, а дело их — на разрешение достохвалимого.

Заключение в прекрасных стихах и правдивых словах превосходного хаджи Мухаммеда, сына хаджи ал-Хафиза Абд ар-Рахмана ас-Сугратли

Изложение этих стихов в этом месте пристойно, пусть будет некоторое одно из двух пояснением и толкованием к некоторому другому.

Пусть будут стихи равны тому, что предшествовало в прозе.

Хвала Аллаху наивышнему над каждым высоким.
Благодарность владыке более совершенному над каждым возвышающимся.
Просим мы у него совершения молитвы за нашего
Сейида-пророка и повторения ему привета — «салам».
Да будет эта хвала началом касыды хаджи Мухаммеда.
Начало слов — это время такое,
От которого [идут] дни бедствий многочисленных,
Настолько тяжелых, что даже они до костей проникают.
Направили в нас эти дни лук несчастий
И падение стрел согнуло наши спины, наподобие лука.
Несчастия дней навалились на нас бедствием
Сверх бедствия, подобно утесам. [261]
Несчастиями нас поражает несправедливость судьбы,
А ведь мишень бед судьбы — это ряды благородных.
Пришел к нам век-давитель и сок выжимает[164] из бедствий
И пить нам дает чаши [с напитком] из ядов.
Пьяными от огорчений мы оказались,
Хотя до этого мы и не пили вина.
Пришло к нам господство неверных,
Победило и овладело местами нашего пребывания.
Из-за этого прихода к нам дни помрачились до того,
Что от мрака день стал ночнее ночи.
И вот уже просторы земли, даже без столпления народа,
Стеснились над нами от печалей.
С этим приходом наши души сжимаются в нас
От ужасов и великих опасностей.
Днем нет жизни привольной,
А ночью нет приятности сна,
В то время когда неверные-«кафиры» в гордости
И тщеславии над правоверными в доме ислама.
Да и какой же им сон, приносящий приятность?
Откуда сладость еды от вкушения пищи?
Как будет прекрасной жизнь мусульман
В то время, когда они — под покровом унижения и сокрушения?
Да и что они сделают с приятностью жизни,
Когда люди войны уже проникли в жилища их пребывания?
Ты видишь, как они появились в горах
С высокомерием-гордостью во время вторжения. [262]
Ты встречаешь их в долинах диких зверей,
Где они не заботясь извлекли свои копья.
Но не вошли они также [не заботясь] в дома [мусульман],
[Вошли они] только со страхом и под защитой.
Были они сотрясаемы, считаясь бессильными,
И не были спокойны из-за неотлучной боязни.
Твердость и спокойствие они уже потеряли,
Ибо встречали мечи беспрерывно.
И сколько на них прежде охотились бойцы газавата
Так же, как на голубей охотятся соколы!
Сколько нападали на них, убивая внезапно,
Так же, как львы нападают на скот.
Но только — изменчивость времени, унижая могущество,
Возвышается, тем самым становясь недоступной и для угнетенного.
Прежде это время пришло к нам со счастьем блаженным,
А затем заменило его нам постоянным несчастьем.
Это время повернулось к нам бедой и напастью.
Враждует оно с нами особенно, [выбрав нас] из всех людей.
Меч несправедливости оно обнажило на нас
И направило все усилия для обращения нас в бегство.
Оно наполнило дом ислама безбожием
А нас подвергло побитию стрелами.
Разграблению [подвергло] жилища[165] в неподвижных горах
И области на вершинах холмов.
А также и те неприступные и открытые селения,
Которые возвышаются между гор, поднимающихся к небу.
Да. Особенно Гуниб
Гора, не нуждающаяся в укреплениях защиты. [263]
Она сотворена [так, что] укреплены границы
И преграждены пути на вершину ее.
Окружили ее стены — ограды утесов,
Как облака со всех сторон.
Гуниб-гора высокая поднимается до самого неба,
Собрала она все удобства в себе в совершенстве.
На Гунибе нашел защиту имам и люди религии,
Когда убедились они в слабости [оказанной] им поддержки.
Но и Гуниб Шамиля не избавил от бедствий судьбы.
Разве ж можно избавиться от неизбежности рока?
Поднялись [враги] на Гуниб только при помощи хитрости,
В то время когда все люди находились [там] в беспечности.
И если бы не окружили их при помощи хитрости,
То не взяли бы боем и в тысячу лет.
Если ты [хочешь] спросить у меня о заре дня осады,
То лучше не спрашивай — это день воскрешения мертвых.
Сколько разжигающих битву очутилось повергнуто
В разожженном ими самими пламени битвы.
Да будут тысячи приветствий и мир
Над павшими за веру в доме ислама.
Они уже добились воздаяния и блага владыки,
Они смежили веки, [уйдя] от людей благородства.
Они предпочли агонию смертного часа
Приятности жизни в государстве неверного.
Да и что [остается] для мужа, если не предпочесть
Смерть жизни под сенью сокрушения.
О скорбь моя над этими жилищами,[166]
Жилищами мусульман, ставшими наподобие дома злополучия. [264]
Неверные утвердились насильно над мусульманами
Путем изгнания, над жилищами — преданием их племени.
А ведь прежде не овладевали этими жилищами
Даже владетели силы, мужества и благопристойности.
И были прежде они жилищами, приятными
Для героев и товарищей-братьев взаимнообязанных.
Были они сынами доверия, дружбы, опытности
В битвах и схватках.
Они в совершенстве [владели] оружием. Они — львы.
Они — защитники для всех потерявших защитников.
Их груди раскрылись для газавата,
С целью возвысить шариат и божие слово.
Они приготовились так, как могли, для джихада,
Приложа все способности-силы для этих целей.
Они завалами преградили границы, поджидая врагов
На каждом пути со вниманием.
Они жаждали разгара битв и сражений.
И вот они уже оживились в опасностях пыла войны.
Они снова и снова возвращались в пыл битвы,
Или отступали перед превосходством врага при слабой поддержке.
О скорбь моя над ними — участниками газавата;
Они устремлялись к джихаду до полного изнеможения сил.
Свершали они непрерывные войны до тех пор,
Пока смерть в битве не сделала малым народ для поддержки.[167]
Сколько пало за веру героев из них.
И сколько раз при посредстве меча проникали они в середину врагов. [265]
Но вот уже истощились наисовершенные из людей мужества,
Остались лишь презренные, как вороны-рухамы.[168]
Овладели ими люди неверия,
Путем их унижения и обращения в бегство.
Они принудили к неверию тот народ,
Который так долго трудился в религии ислама.
Передавалось нам в хадисах «Ас-Сахих»[169] о том,
Что религия станет как нечто истлевшее.
А не [в подтверждение ли] этого увеличивается слабость
В религии, и становятся рвущимися ее связи?
Эх! А если бы нам всем умереть
И находиться бы до этого уже прахом в могиле!
О друг мой! Если б ты видел своими глазами то, что я излагаю,
То ты, без сомнения, вопил бы от горя.
Если ты способен дивиться, то самый удивительный из рассказов — это мой.
Слушай же его ты со вниманием.
Я сообщу вам дивные вещи, происшедшие
У праведных, свободнорожденных благородных.
Вот уже возложили имамство с покорностью
На имама — Гази Мухаммеда.
Начал он с того, что заботливо повел народ
По верному пути утверждения шариата и обрядностей.
Он возвеличил религию в этих жилищах,
Он возвратил данный богом закон, до него устраненный.
Он воскресил истинное учение, вновь воссоздал
Здание истинной веры после его разрушения. [266]
Он основал его на благочестии, верном пути,
Справедливости, твердом оплоте и под защитой [Аллаха].
Повеяли среди рода человеческого дуновения щедрот,
Познания истин и тайн высоких достоинств.
Был он несомненным имамом ислама,
Он соблюдал истину ислама справедливо и точно.
Он увидел неверие, изнурявшее эту страну.
Тогда засиял ему [солнцем] успех поддержки.
Укрепил его над врагами владыка победы
И сделал его приверженцев твердыми при схватках в битвах.
В дни власти своей он рассеял войска из неверных
Так, что вновь они не сошлись уже вместе.
Он бился в сражениях, пока не погиб
За веру посреди пылавшей битвы.
Аллах да вознаградит его раем блаженства
И да коронует короною радости.
После кончины его люди сошлись на Хамзате —
Величественном сыне величия.
Он — герой, приобревший опыт в сражениях
И брат доверия при днях трудностей.
Сражался он на верном пути джихада.
Старание его было прекрасным среди всех людей.
Он — второй над этими жилищами
Из халифов и великих героев.
Братья несчастия пошли на убийство его,
Во время скопления народа в их соборной мечети.
Люди — из тех, кто вовсе не хранит обещаний.
Они — люди угнетения и несправедливостей. [267]
Рассеялась в те дни совокупность общины
И была пролита кровь благородных.
После этого в халифатстве всенародно дали
Присягу Шамилю — герою, вождю.
Этот оказался сильнейшим из народа по гневу
И враждебности к врагам ислама.
Он не проявлял свою суровость над нами даже тогда,
Когда сам на острие меча находился.
Он трудился все время, глотая от них огорчения
И не проявлял в отношениях к ним ничего, кроме мести [законной].
И когда труды его эти растянулись на долгое время,
То Аллах привел его к победе меча.
Он шел, усиливаясь, в могуществе и испрошении помощи,
И стало известным дело его после скрывания втайне.
Трудился он на пути Аллаха с благоразумием и осторожностью
До тех пор, пока не поднялся на самое высокое место.
Тогда почтил его [Аллах] соединением разрозненности народа,[170]
Который пришел к нему с дружбой и прося устроения.
Народ приходил к нему толпа за толпой
Вольно, невольно, или со страстным желанием.
Он вновь воссоздал каждое здание для мира [ислама]
И мудро укрепил его, сделав преграды-завалы.
И когда мир предпочел только его одного,
То он объявил о времени гибели для людей земли.[171]
И стали поэтому ничтожны для него души того народа,
Для которого [ранее] были ничтожны души тихамца.[172] [268]
Если кто-либо не испросил защиты владыки,
То подвергнется ли его растерзанию тот, кто имеет эту защиту?
Сколько раз при свидетелях из народа он возглашал
Об объявлении призыва [к джихаду] без всякой утайки.
Обращаясь к владыке трона в день выступления,
Когда люди выходили для битвы, [он говорил]:
«Эти вот — уже избрали себе в покровители людей неверия
И вместе с ними выходят на нас ежегодно.
И если они разорвали с нами нерушимые связи религии,
То перебили мы их, разорвав к ним уважение».
И опустил крылья покровительства над людьми добра[173]
Тем, что потряс мечом над людьми порицания.
Вот уже шесть сторон [света] наполнил он славой
И приобрел уважение среди славных вождей и владык.
Дни его оказались днями благополучия,
Они пришли с великими завоеваниями.
Сколько из крепостей, которые построили люди неверия,
Ища в них защиты, были великими и возвышались;
Построены были они крепко руками осторожности,
Выше по совершенству, чем Хосроев дворцы.
Сколькими вооружениями и снаряжениями были снабжены они,
Сколько в них было разных стрелков и приспособлений стреляющих?!
И вот снарядил однажды Шамиль на них свое войско
И разрушил даже основы их остриями мечей.
Все что было в них — забрал он насильно,
А люди неверия очутились поутру в ущербе. [269]
В прежние дни, когда было счастливым для него время,
То и всякие желания встречали его, улыбаясь.
Когда все старания он прилагал для джихада
И приведения войска в порядок,
То в то время войска мусульман действительно
Возвеличились под рукою имама.
И сколько войск неверных они повернули обратно насильно,
С унижением и разрушением, несмотря на их ярость.
Сколько раз выходили неверные со сборищами и богатствами
И разбегались от сокровищ своих, обращаясь в бегство.
Сколько пленных захвачено было из ночных их отрядов,
А затем их же продавали неверным за то, в чем нуждались.
Сколько неверные привезли своих женщин, но ослабевали
Старухи их из-за пленения и взятия в добычу.
Я вижу, что есть перемены и у этого времени
И вот оно уже спешит с превратностью к благородным.
Пришло к Шамилю утро постоянного злополучия
И лишило его содействия и уважения.
И вот уже затих перед ним восточный ветер побед,
И подул вдруг западный ветер истребления.
Когда завертелся над ним жернов войны,
Тогда разгорелось пламя горячих сражений.
Разостлалась «межусобица подстилок»,[174] а затем за нею
Последовала «межусобица — владетельница мрака».
Весь разгар этой последней межусобицы выступил против него
Так, что она извлекала все кости из мяса.
Как будто бы судьба стала разъяренной против него
И идет вслед за ним с наказанием-мщением. [270]
Она порвала с ним договор дружбы после его заключения
И расстроила совокупность его после ее устроения.
Насильно он был удален в жилища неверных,
Против воли его — на погибель.
Его обманули друзья его подлые,
А друг его оказался наиболее враждебным соперником.
Сколько из лгущих в любви ему дружбу свою
Открывали из-за чина или обломков мирских благополучий.
Они вертелись вокруг него, приспособляясь,
Когда жернов его вертелся по желанию.
Когда же ветер восточный затих, то отпали
Они и от веры и от заботливости.
А когда же пути Шамиля стеснились под ним,
То они подхватили сокровища его на разграбление.
Сколько было групп, с которыми были заключены соглашения,
Подкрепляемые обязательствами.
А они его управители — оказались управителями порока
И изменили ему в день разгара битвы.
Сколько клялись ему смертью в том,
Что не оставят имама в дни несчастий.
Но когда пришло то, о чем они клялись.
То они протянули имаму руку погибели.
Наибы его оказались наибами порока,
Подлинно были они бедствиями для народа.
Назначал он их над народом как пастухов.
А они оказались подобно волкам над стадами,
Он внушал им правду и справедливость,
А они умножали несправедливости и притеснения.
Стеснились просторы земли для народа из-за
Их несправедливости и злонамеренных наказаний. [271]
Наибы лишили народ сил для джихада,
Они же сделали его бессильным для оказания поддержки.
Имам называл их верными управителями и поэтому делал вид,
Что не слышит жалоб тех, кому были причинены обиды.
А сколько наибы оттолкнули тех,
Кто жаловался с глазами, изливающими потоки слез?!
Наибы поручили дела людям, недостойным для этого,
Предполагалось [найти] безопасность не в том месте, где она находилась.
Наибы погубили две вещи, отданные Шамилю на хранение
Подданных и соблюдение справедливости.
Забыли они обязательства клятвы, данной ранее ими,
И троекратность развода без возможности возврата.
* * *
Когда имам удалился из этих жилищ,
То изменились характеры этих людей.
Сколько бывших ранее благочестивыми, по их заверениям,
Когда он ушел, погрузились в греховность.
И сколько из ученых, или чалмы владетелей,
Сейчас развлекаются и даже пьют вино.
А разве они не страшатся? Разве нет у них стыда
Перед всемогущим, или этой чалмой?
А разве смерть не достойнее для свободнорожденных,
Чем ослушание или позор беззакония?
Когда имам удалился от этих домов,
Некоторые даже начали высказывать ему осуждение.
И сколько раньше превозносивших похвалы
Ныне едят его мясо, даже с костями.
Когда он ушел, то остались они как звезды
Во мраке, когда исчезает свет солнца. [272]
Пусть же будет и гибель, и горе и проклятие
Этому подлому сброду.
Этими своими стихами я не собираюсь претендовать
На поэзию, если бы даже обнаружил и слов чародейство,
Однако я свидетельствовал как очевидец о превратностях
Моего века и сообщил о делах до конца.
И если были порочными время и люди моего века,
А народ оказался приведшим в расстройство порядок,
То я вот — хаджи Мухаммед Сугратли —
Прошу у Аллаха хороший исход.

(Слова хаджи Мухаммеда ас-Сугратли, да помилует его Аллах всевышний, — «Виднелась „межусобица подстилок“» и т. д. взяты из того, что передают со слов Абдуллаха, сына Омара, да будет доволен Аллах ими обоими.