Нил Шустерман - Мир обретённый

• Название: Мир обретённый
• Автор: Нил Шустерман
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

В то время как Мэри покоится в своём стеклянном гробу, её приспешники не теряют времени даром в ожидании её пробуждения — они переносят в Междумир всё новые и новые души. Оторва Джил встречает Джикса — фурджекера, то есть скинджекера, вселяющегося в животных, преимущественно в ягуаров. Джикс служит королю майя и своим собственным интересам. В третьей, заключительной части трилогии "Скинджекеры Междумира" Нил Шустерман открывает новые горизонты Междумира и рассказывает о противостоянии, способном погубить всё живое на Земле.

Как всегда, огромное спасибо моим замечательным редакторам Linnea и olasalt, а также mila_usha_shak за обложку!

---

Его Превосходительство создал над Миссисипи ветровую завесу, чтобы не дать Мэри и её слугам проникнуть на его территорию, но Восточная Ведьма оказалась умной и безжалостной. С помощью своих скинджекеров она разрушила живомирный мост, перенеся его, таким образом, в Междумир. Затем мощный локомотив, влекущий за собой целый поезд, полный её последователей и рабов, пересёк реку.

По крайней мере, так слышал Джикс.

Другие утверждали, что сама Ведьма в пересечении реки участия не принимала, что с нею стряслось нечто до ужаса странное и непонятное, однако что же это было — каждый предполагал своё: улетела в небо; растеклась в лужицу; обратилась в камень; стала живым человеком... Каждый новый слух был ещё фантастичнее, чем предыдущий, так что никто не знал, чему же верить.

Джикса послали, чтобы он разведал все подробности. Узнал число нарушителей и их намерения, а потом доложил королю. Если эти дерзостные послесветы действительно представляли собой угрозу, с ними без промедления расправятся — им больше никогда не увидеть света дня. От рапорта Джикса зависело очень, очень много.

— Тебе надо бы вселиться в пилота летающей машины, — предложил Его Превосходительство, — поскольку быстрота, с которой ты в этом случае получил бы сведения, доставила бы нам большое удовлетворение.

Однако Джикс воспротивился.

— Но, сэр, моя способность к выслеживанию исходит от богов-ягуаров. Если я пущусь в путь замаранным, они разгневаются и отберут у меня мой дар.

Тогда Его Превосходительство отпустил его, снисходительно махнув рукой:

— Поступай, как знаешь, лишь бы мы получили нужные нам результаты.

Король всегда говорил «мы» и «нас», даже тогда, когда в комнате не было никого, кроме него самого.

Так и получилось, что ясным осенним днём Джикс отправился в путь в теле, заимствованном у ягуара. Быстрый зверь стремительно преодолевал горы и реки, останавливаясь на отдых только тогда, когда это было совершенно необходимо, да и то ненадолго. Он подходил поближе к поселениям и прислушивался к тому, на каких языках говорят их обитатели. Сначала звучали остатки древних наречий, дальше, по мере его продвижения, испанский, затем английский. Как только Джикс услышал английский, он понял, что цель близка; при этом никто его не засёк, потому что сейчас он совмещал в себе лучшие качества обоих видов: обострённое чутьё ягуара и совершенный ум человека.

Поезд-призрак пересёк мост в Мемфисе — значит, туда ему и надо отправиться. Джикс был уверен — уж там-то он обязательно учует запах сверхъестественного, и тогда выследить непрошенных гостей не составит труда. По мере приближения к цели он ощущал, как его наполняет восторженный трепет погони. Чужаки получат своё сполна.

Глава 2 Галеонные фигуры

Единственным, что скрашивало положение Алли Джонсон, привязанной к передку паровоза, был великолепный обзор. Особенно поражали её роскошные закаты. Даже в Междумире, где живые краски казались мутными и расплывчатыми, небеса не теряли свой ошеломляющей величественности; закат окрашивал увядающую ноябрьскую листву всех деревьев — и живых, и мёртвых, в цвета пламени. А потом на землю спускались голубые сумерки. Это зрелище наводило Алли на мысль: а не существуют ли облака, звёзды и солнце в обоих мирах одновременно? Уж луна-то точно светит одинаково как живым, так и мёртвым.

«Нет, не мёртвым!» — напомнила себе Алли. — Заблудившимся между жизнью и смертью...»

Вообще-то Алли была гораздо ближе к живым, чем большинство обитателей Междумира. Это делало её особенно ценной, особенно опасной.

И поэтому она теперь была привязана к передку призрачного поезда.

Правда, в настоящий момент обзор оставлял желать лучшего. Всё, что она видела — это лишь главный вход в деревянную церковь. Он, пожалуй, показался бы ей красивым и достойным восхищения... если бы не находился в футе от её носа.

Поезд стоял у церкви уже много часов, и всё это время Милос, Спидо и группа других, самых лучших и сметливых ребят из числа подопечных Мэри Хайтауэр, решали, что же им делать.

Сама Мэри дать никаких ценных рекомендациий не могла.

Перманентно истекающий водой Спидо (он так и ходил в тех самых мокрых плавках, в которых умер), отличался умением предлагать наиболее трудоёмкие решения возникающих на их пути проблем.

— Мы могли бы осадить поезд назад и найти другую мёртвую ветку, в обход.

Дело в том, что поезд-призрак мог двигаться только по тем путям, которые в живом мире больше не существовали.

Милос, их главарь в отсутствие Мэри, покачал головой.

— Мы и так потратили массу времени, пытаясь найти путь, который не заканчивался бы тупиком. Каковы шансы, что нам вот так просто удастся найти ещё один?

Он разговаривал на немного выспреннем английском с едва заметным русским акцентом, который Алли когда-то находила очаровательным.

— Почему бы вам просто не махнуть на всё рукой? — издевательски предложила Алли, положение которой позволяло ей подобные выпады. — Ведь ты, Милос, уже должен бы привыкнуть, что за что ни берёшься — вечно садишься в лужу. Ты в этом деле спец.

Тот злобно уставился на неё.

— А может, нам просто пойти напролом, — процедил он, — используя твою физиономию в качестве тарана?

Алли пожала плечами.

— Да пожалуйста, — сказала она, зная, что ничто в Междумире не сможет нанести ей физический ущерб. — Мне бы просто очень хотелось взглянуть на твою собственную физиономию, когда поезд сойдёт с рельсов и провалится под землю.

Милос крякнул с досады, поняв, что она права. В обычном мире если ударить деревянное строение чем-нибудь очень увесистым, то оно рассыплется, и поезд спокойненько проследует сквозь обломки. Но здесь не был обычный мир. Церковь перешла в Междумир, а всё, что оказывается здесь, невозможно разбить — разве что само назначение вещи в том, чтобы быть разбитой. Ничто нельзя уничтожить, если только предмет не был создан специально для уничтожения. Так что действительно — если поезд врежется в церковь, то он попросту сойдёт с рельсов, поскольку память церкви, хранящая здание именно на этом месте, по всей видимости, гораздо сильнее любого поезда, даже несущегося с огромной скоростью.

— Да как она вообще сюда попала, эта церковь? — кипятился Спидо.

Будучи машинистом, он имел одну и только одну цель: поезд должен двигаться! Любое препятствие он воспринимал как личное поражение, что типично для подростка, которому всего тринадцать лет. Милос, перешедший в вечность в шестнадцать, относился к подобным вещам спокойнее. И всё равно, Алли втайне радовалась: каждая возникавшая в их делах проблема, похоже, выставляла Милоса в невыгодном свете. Для того, чтобы быть хорошим руководителем, одной харизмы мало.

— Она попала сюда, — сдержанно объяснил Милос, — потому что её построили и снесли ещё до того, как проложили рельсы.

— Ну и? — буркнул Спидо, которому вечно не хватало терпения ничего осмыслить. — Почему она у нас на пути?

Милос вздохнул. Вместо него ответила Алли:

— Потому, гениальный ты наш, что если в живом мире разрушают две вещи на одном и том же месте, и обе переходят в Междумир, нам приходится иметь дело с обеими.

— А тебя кто спрашивает?! — огрызнулся Спидо.

— Но она права, — признал Милос. — Мэри называет это взаимозатыком.

— Как же. Взаимозаскоком это надо было назвать, — съязвила Алли. — Это у Мэри такой заскок — понапридумать идиотских слов, лишь бы казаться умнее, чем есть на самом деле.

Спидо воззрился на неё с ненавистью.

— Ещё одно слово про мисс Мэри — и переедешь на новое место — внутрь парового котла!

— Ой, засохни, — ответствовала Алли, чем вывела вечно мокрого Спидо из себя ещё больше — по понятной причине. Девушку бесило то, что Мэри, эта самозваная спасительница заблудших детских душ, вознеслась в ранг богини благодаря самому факту своего отсутствия. Что же касается взаимозатыка, то Алли в своих странствиях встречала множество примеров этого явления. Наиболее странным была школа из пятидесятых годов двадцатого столетия, построенная на месте бывшего форта времён Войны за независимость. Школа сгорела и отправилась в вечность, в результате чего получилось дикое смешение кирпича и камня, классных комнат и казарм. В Междумире оба сооружения находились на одном и том же месте, сросшись друг с другом самым причудливым образом.

Всё указывало на то, что здесь им приходится иметь дело с тем же явлением: фундамент церкви и железнодорожная колея срослись друг с другом. Непреодолимый тупик.

Алли, однако, знала кое-что, о чём Милос со Спидо не подозревали, и если она правильно разыграет свою партию, ей, возможно, удастся выговорить себе свободу.

— Я знаю, как нам объехать церковь, — сказала она.