Сергей Арсеньев - Царевич

• Название: Царевич
• Автор: Сергей Арсеньев
• Жанр: Альтернативная история

Москва, 1983 год. Развилка.

Книга четвертая.

Москва, 1983 год. Развилка.

Правильный порядок прочтения:

1. Студентка, комсомолка, спортсменка

2. Как я ходила на парад

3. Фройляйн Штирлиц

4. Царевич

---

— Замечательно. Сейчас я приглашу его. Да, и не хотите ли чаю? С баранками.

— Хочу…

* * *

— …Ффух… Лёха, рули ты дальше. Дай отдохнуть.

— Давай, шизофрения. Блин, я вспотел весь. Нужно рубашку менять.

— Лучше помойся сходи. Тогда уж и поменяем.

— Пожалуй. Какой человек, а?

— Да уж. "Гвозди б делать из этих людей: крепче б не было в мире гвоздей."

— Что это? Откуда?

— Не помню. Стих какой-то. Может, Маяковский?

— Я такого у тебя не находил.

— Забей. А Борис Владимирович-то, каков хитрован! Тебе до него расти и расти, Великий Комбинатор.

— Тебе тоже. Да он бы, наверное, и настоящего Остапа Ибрагимовича уболтал.

— Конечно. Без него у нас точно ничего бы не получилось. Так повернул, что Эдмундыч сам влез в эти бесконечные обсуждения комитетов. Вроде, и не соглашался тот, а спорить начал. И потом как-то и сам свыкся с мыслью, что он председатель Моссовета. А как ловко Борис Владимирович вертел морковкой под названием "всеобщее избирательное право"! Сначала кусочек показал, потом до половины её достал, а затем и всю вытащил. Мастер, что и говорить.

— Петь, вот ты вооружать их уговорил всех, а ты уверен в том, что Красная гвардия и нас тоже заодно к стенке не поставит?

— Ни в чём я не уверен, Лёш. Просто эта гвардия всё равно в марте появится. Так что, какая уж тут разница? А так они, может, вспомнят, кто им помогал организовываться и откуда у них оружие. Да и не завтра же они появятся. Эдмундычу, наверное, недели две понадобится, чтобы что-то вменяемое собрать. А там, глядишь, и Келлер вернётся из Питера. Если же у Дзержинского совсем башню сорвёт, помощи у Келлера попросим. Уж пару вменяемых полков-то он, надеюсь, найдёт или соберёт под Москвой. А в Кремле нас так просто не взять. Штурмовать Кремль без тяжёлого вооружения — дохлый номер.

— Да они просто гарнизон распропагандируют. Им ворота изнутри откроют.

— Это не так просто. Зря, что ли, попы такую агитацию развели? В Кремле монахов да попов чуть ли не больше, чем солдат. Тихон молодец, старается. В самом крайнем случае, в Лавру сбежим. Как Пётр I.

— Слышь, Петь, а его ведь Петром Алексеевичем звали.

— Ну и что?

— Как, что? Почти как мы с тобой. Символично.

— Глупости. Совпадение просто. Пошли уже мыться! Надоело в мокрой рубахе сидеть.

— Сейчас. А уши нам отец всё-таки оборвёт. И за Моссовет, и за красноармейцев, и за ЧК. А особенно за сейф. Он нам для чего пароль сказал? Чтобы если что, в самом-самом крайнем случае… Мы же не успели до Москвы добраться, как у нас уже этот "крайний случай" произошёл.

— А разве не так? По-хорошему, всё это ещё полгода назад нужно было делать.

— Но отец-то не знает об этом! Ох, уши, мои уши!

— Да ладно тебе, уши. Борис Владимирович за такое вообще в Сибирь запросто загреметь может.

— Ну и пусть. Лучше в Сибирь, чем то, что с ним у вас случилось. Ему же меньше года осталось. Хотя, конечно, если в тюрьму не посадят его, может и дольше протянуть.

— Надеюсь. Хороший он человек. И сейф открыть разрешил, и Эдмундыча уболтал. Даже указы сам писал.

— Петь, может, он из-за этого так легко и согласился, а? Может, он всю жизнь мечтал императорский указ написать?

— Чего он, мальчишка, что ли, столь глупые мечты иметь? Хотя… Чёрт его знает. А батька твой, Лёш, всё-таки совсем безбашенный. Такого я не ждал от него. Десять бланков с подписями! Вороти, что хочешь! И ведь отвечать за всё, что мы наворотим, будет он. Подпись-то там его.

— Наверное, он не ожидал, что это не Штюрмер будет уговаривать меня открыть сейф, а я его. Помнишь, сколько раз он повторял перед нашим отъездом, чтобы на уговоры не поддавался я? Чтобы ему звонил, если что. А пустые подписанные бланки — это когда уже всё, край. Оружие последнего шанса. Сколько там их осталось у нас? Шесть, вроде?

— Угу. Зря мы четвёртый испортили. Можно было тремя обойтись.

— Ничего не зря! Ты что, не заметил, что ли?

— Чего не заметил?

— А того. Вспомни, когда Дзержинский сказал всё же, что согласен собрать и возглавить Моссовет и ЧК?

— Эээ… Когда внимательно прочитал указ из второй папки.

— Вот! Именно этот указ и стал последним пёрышком, что сломало спину верблюда. А как он вычислил то, что мы ему не все бумаги отдали, а?

— Да, блин, могуч. Шерлок Холмс, блин. По одному моему взгляду понял! Раз, говорит, приоткрывал папку, прежде, нежели мне передать, значит не уверен в содержимом. Ещё, значит, одна есть, похожая. А в ней что? Я только не понял, нафига ему эта бумажка. Мы ведь сжечь её предлагали. Он же с собой забрал. Переложил в первую папку, в самый низ, и унёс.

— Наверное, на память сохранить хочет. Думаю, очень у немногих людей дома хранится Высочайшее повеление об их собственной незамедлительной казни. Возможно, таких и вовсе нет.

— Возможно. А станет персонажем Истории, она и для музея сгодится.

— Так что не жалей о бланке, Петь. Не зря мы его потратили, ой не зря. Дзержинский понял, что играть мы будем серьёзно. Если понадобится — грязно. Ты же с Борисом Владимировичем три часа вокруг него хороводы водил, наизнанку выворачивался, уговаривая. А тебе достаточно было протянуть руку, и через десять минут Дзержинского к стенке прислонили бы. Прямо в Кремле.

— Дык, я хоть и пионер и в комсомол лишь из-за увечья вступить не успел, но не осёл же! Пионерский галстук на шее отсутствия мозгов не означает. Понимаю, что оставлять в живых враждебного Железного Феликса — глупость великая. Или он идёт с нами или… уже пришёл.

— Вот и он тоже понял сие. Он же, если разобраться…

— Лёха!! Задолбал! Хватит в носу ковыряться! Быстро, встал и пошёл мыться! Ты долго собираешься мокрым сидеть? Мало того, что неприятно, так ещё и простудиться можно.

— Ладно, ладно. Не шуми, Петь. Пошли мыться. Мне же и самому в мокром противно…

* * *

Глава 15

(Алексей)

Господи, помоги. Петя, не упрямься, пожалуйста. Знаю, что не веришь, но… Попроси и ты Его. Пожалуйста, Петя. Давай вместе. Кроме Него уже никто не поможет. Господи, что же натворили-то мы! Какие же мы ещё дети. Глупые дети. Помоги, господи!

Свечка. Ещё одна. Молиться. Мне больше не остаётся ничего. Как я глуп!

Отец едет. Что будет. Ой, что будет! Как же я боюсь за него! Папа. Бедный, несчастный папа. Я так люблю его. И пусть вчера он накричал на меня по телефону. Пусть. Я заслужил. Всё равно я очень его люблю и боюсь за него.

Но как же я глуп! Ведь чувствовал, чувствовал я, что эта Петина идея со "встречным палом" — дурость. Но позволил уговорить себя. И Борис Владимирович тоже хорош. Согласился с бестолковым мальчишкой. Ведь даже если мои и Петины годы сложить, то и тогда у меня возраст меньше тридцати лет будет. А он человек пожилой, опытный. И не остановил меня. Вот и сидит теперь тут вместе со мной.

В Лавру Петька сбежать собирался. Ага, сбежишь тут. Да и толку-то туда бежать? Что в Кремле сидеть, что в Лавре. Какая разница?

Революцию я до лета задержать пытался. Идиот. В результате, похоже, лишь ускорил её. Всего лишь четырнадцатое февраля, а уже началось. Только у нас тут пожар гражданской войны занялся не в Питере, как в мире Петьки, а в Москве. Москва горит.

Не буквально горит, не как при Наполеоне. Но… вскоре может и буквально загореться. Власть в городе сейчас не пойми чья. Отец отставил меня от генерал-губернаторства и вернул обратно должность губернатора Московской губернии Никите Татищеву. Вернее, издал указ об этом. А ещё приказал арестовать Штюрмера за измену. Оба приказа исполнены не были.

Татищева ещё до указа о возвращении ему губернаторства посадили в тюрьму. Вместе с некоторыми его ближайшими помощниками. И городского голову Челнокова. И бывшего командующего округом Мрозовского. До кучи ещё и предводителя дворянства Базилевского замели, хотя тот и вовсе ни при чём был.

Кто посадил? ЧК, кто же ещё. Эти две буквы рядом у нас постепенно начинают приобретать примерно тот же смысл, что и в мире Петьки. Уже и слово "чекист" возникло. Во всяком случае, в Москве его уже знают.

А вот Штюрмера арестовать не смогли, несмотря на указ императора. На свободе Борис Владимирович. Если это можно так назвать. Ибо покидать Кремль ему, равно как и мне, без предварительного уведомления о том руководства ЧК, настоятельно не рекомендуется. А ЧК — это не та организация, чьи настоятельные рекомендации можно игнорировать.