Барбара Картленд - Проданная невеста

• Название: Проданная невеста
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: ACT
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-697-00137-1

Разорившийся аристократ продал свою прекрасную сестру Эйлиду в жены богатому Дорану Уинтону. Однако свадьба, обещавшая красавице лишь слезы и боль, принесла ей нежную и страстную любовь. Но враги, явившиеся из прошлого Уинтона, похитили Эйлиду. В часы страха и отчаяния осознали супруги глубину и силу своих чувств…

---

Только во время паузы в этих панегириках успехам и значительности предков заметила Эйлида, как поблескивают глаза у мистера Уинтона: он явно разгадал причину ее красноречия.

«Я его ненавижу!» — в который уже раз подумала она.

Ее одолевало почти неукротимое желание встать из-за стола и указать Уинтону на дверь.

О, если бы они с братом обнаружили сокровище, спрятанное в дымоходе или в потайной комнате, о которой они раньше не ведали!

Она придумывала множество подобных историй во время бессонницы. Ей частенько не спалось из-за голода или оттого, что она со страхом размышляла о будущем.

А теперь приходилось осознать, что единственное найденное ею с братом сокровище находится в кармане у мистера Уинтона.

Мысли беспорядочно теснились у Эйлиды в голове, и тут она заметила, что Уинтон наблюдает за ней, и тотчас испугалась: а вдруг он догадался, о чем она думает?!

После еды принесли кофе, приготовленный из замечательно ароматных кофейных зерен, смолотых очень мелко; Эйлида давным-давно не могла себе позволить такой кофе.

— Если вы закончили, — сказал мистер Уинтон, — то давайте начнем наш обход. Я велю своим слугам отнести все, что осталось, в вашу кладовую, там уже находится несколько блюд, привезенных мной из Лондона. Уверен, что вечером они порадуют вас.

И снова Эйлиде захотелось сказать, что они обойдутся без его помощи, но она знала, что это неправда. Нынче у Гловера столько хлопот в конюшне, что он вряд ли найдет время поймать кролика. И они с братом остались бы голодными, не будь припасов мистера Уинтона.

Вслух Эйлида произнесла:

— Вы уже видели библиотеку и банкетный зал. Из более или менее интересных комнат на этом этаже осталась только гостиная.

Она открыла дверь, Уинтон заглянул в гостиную и не сказал ни слова; тогда Эйлида пошла вперед к лестнице. Поднимаясь по ступенькам, она живо представляла, как он, следуя за ней, сверлит ей спину своими стальными глазами.

Одну за другой открывала Эйлида двери парадных спален.

В первых двух все выглядело ужасно из-за обвалившегося потолка. Штукатурка валялась кусками по полу и по кроватям.

В следующей комнате Эйлида раздвинула занавески, чтобы показать роспись на потолке и резьбу на дверях.

Мебели в комнате не осталось, если не считать кровати, которую никто не пожелал купить, — слишком уж она была велика.

Они переходили из одной комнаты в другую; все они были почти пустые, разве что стоял где-нибудь в углу сломанный стул или висело на стене треснувшее зеркало в позолоченной раме.

Наконец они добрались до комнаты, где спала Эйлида. Она собрала сюда все, что не удалось продать, задрапировала кровать муслиновым пологом.

В комнате стоял аромат цветов, расставленных в вазах на туалетном столике и на комодике с другой стороны кровати.

Эйлида заметила, что мистер Уинтон смотрит на цветы.

Понял ли он, что их свежесть и красота — нечто вроде компенсации за грязь и запустение в других комнатах дома?

— Это моя комната, — холодно и даже надменно произнесла Эйлида. — А следующая дверь ведет в покои хозяев. Они состоят из спальни графа, которой теперь пользуется Дэвид, спальни моей матери и ее будуара.

Она показала мистеру Уинтону и эти комнаты; по ее мнению, на него сильное впечатление произвела огромная резная кровать графа. Четыре столба поддерживали балдахин; шелковые красные занавеси выцвели чуть ли не добела. Однако искусно вышитый герб над изголовьем сохранил яркость красок, словно его изготовили совсем недавно.

Ковров на полу не было, а сам пол следовало бы вымыть и натереть.

Из мебели в спальне, кроме кровати, стояли еще комод попавший сюда из комнат для прислуги, и стулья, в которых, как полагали, завелись жучки-древоточцы, и потому на продажу стулья не годились.

Над камином висел портрет деда Эйлиды и Дэвида; художник изобразил его в одеянии пэра. Портрет, давно не протиравшийся, покрытый пылью и копотью, очень потемнел, рама была повреждена.

Эйлиде почудилось, что дед взирает на незнакомца со всей силой аристократического неприятия по отношению к выскочке, вознамерившемуся завладеть фамильным домом с целью поднять собственный престиж.

«Ты прав, дедушка, он самый настоящий выскочка», — мысленно согласилась Эйлида с дедом.

И, словно бы он ее понял, девушка почувствовала прилив гордости и приободрилась.

Выходя из комнаты, она обратилась к Уинтону:

— На втором этаже расположены обычные комнаты для гостей, все они, в общем, пусты, во всяком случае, там не осталось ничего пригодного на продажу. А третий этаж полностью необитаем.

Мистер Уинтон ни слова не сказал в ответ и не попросил ее продолжить обход; они спустились по лестнице в холл, где их дожидался граф.

— Я велел подать двух лошадей, — сообщил Дэвид мистеру Уинтону. — Одна из той пары, которой был запряжен экипаж, доставивший меня из Лондона, а вторая ваша, так как я решил, что вы предпочтете ехать верхом на собственной лошади.

— Спасибо, я именно на это и рассчитывал, — поблагодарил Дэвида Уинтон и обратился к Эйлиде: — Благодарю, что вы показали мне дом, мисс Блэйкни… впрочем, при данных обстоятельствах мне следовало бы обращаться к вам просто по имени.

Эйлида промолчала, и он добавил:

— На тот случай, если вы запамятовали, меня зовут Дораном.

И снова Эйлида не ответила; Уинтон повернулся и пошел к выходу вместе с графом. Сама не зная почему, Эйлида вышла на крыльцо и стала наблюдать за их отъездом. Потом она поняла, что ей просто хотелось увидеть, как мистер Уинтон держится в седле.

Мужчины пустили лошадей рысью к мосту через ручей, за которым начинался парк, и Эйлида вынуждена была признать, что держится Уинтон не хуже Дэвида. Ей хотелось найти недостаток в его езде, но не удалось.

Отец девушки был исключительно хорошим наездником, а ее саму посадили в седло, можно сказать, еще до того, как она научилась ходить. Она-то уж понимала, что конь и всадник должны составлять одно целое. Ей бы очень хотелось сказать, что ненавистный мистер Уинтон неуклюж и тяжело сидит в седле.

Она все стояла и глядела, как он едет по парку мимо высоких дубов; после ее отца и брата он оказался одним из лучших наездников, каких ей довелось видеть.

«Ну что ж, — подумала она, возвращаясь в дом, — по крайней мере в одном отношении наши интересы совпадают».

И вздрогнула, представив Уинтона в качестве своего мужа.

Эйлида зашла в малую столовую и обнаружила, что чашки, тарелки и блюда уже убраны слугами мистера Уинтона. Общаться с ними у Эйлиды не было желания, и она поспешила уйти в банкетный зал.

После отъезда кредиторов там все оставалось в полном беспорядке: стулья стоят где и как попало, на полу клочки бумаги и прочий мусор. Слава Богу, ей теперь не надо все это убирать.

Она ушла в гостиную: в этой комнате все напоминало о матери, и Эйлиде именно здесь хотелось обдумать происшедшее.

Очевидно, мистер Уинтон намерен восстановить дом в его прежнем великолепии.

Вкусов этого человека она, естественно, не знала. Обретет ли дом облик, который помнился ей с детства, когда она считала его волшебным дворцом?

Закрыв глаза, Эйлида как будто видела развешанные по стенам картины, видела и зеркала, в которых отражались хрустальные люстры.

Обюссонский ковер на полу, розарий за окнами — яркие, сияющие краски…

Когда у отца не стало денег, он начал продавать сокровища, собиравшиеся веками. Эйлида поняла тогда, что дела плохи, и была очень обеспокоена.

Война ухудшила положение, а пока Дэвид находился во Франции, отец умер.

И Эйлида внезапно обнаружила, что нечем платить слугам, что нет денег даже на еду.

И вот теперь она потеряла свой дом и все дорогое сердцу. Дом принадлежит человеку, который станет ее мужем.

— Я этому не верю… Это не может быть правдой! — задыхаясь от горя, проговорила она.

В эту минуту дверь открылась и кто-то вошел в гостиную.

Она решила, что это мистер Уинтон; значит, надо повернуться к нему и изобразить приветливость.

Но она стояла, слушая шаги, и только когда они совсем приблизились, обернулась… и замерла на месте.

Это был вовсе не мистер Уинтон, как она ожидала, а сэр Мортимер Шаттл.

Выглядел он еще противнее, чем обычно. Ему было уже за сорок, волосы на висках начали седеть, лицо красное и отнюдь не привлекательное.

Одет по последней моде, но одежда не прибавляет ему изящества. Узкие панталоны цвета шампанского только подчеркивали выступающий живот. Шея слишком толстая для высоко завязанного галстука, а концы воротничка торчат выше подбородка.

— Добрый день, моя прекрасная Эйлида! — поздоровался сэр Мортимер жирным, сладким голосом, который Эйлида терпеть не могла. — Как мне повезло, что я застал вас в одиночестве.