Аллен Дж. Смит - «Если», 2000 № 05

• Название: «Если», 2000 № 05
• Автор: Аллен Дж. Смит
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Аллен Дж. Смит. ТАКСИСТ ИЗ ПЕКЛА В СТРАНЕ ПИУ-ХОКОВ, рассказ

Мэри Джентл. ПОЛНОЕ ПРЕВРАЩЕНИЕ, рассказ

Эрик Фрэнк Рассел. КОЛЛЕКЦИОНЕР, повесть

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПОРТРЕТ

*Вл. Гаков. ПИСАТЕЛЬ, КОТОРОГО МЫ НЕ ЗНАЛИ, статья

Том Кул. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ЭМУЛЯТОРЫ, рассказ

Кир Булычёв. ШПИОНСКИЙ БУМЕРАНГ, рассказ

Олег Дивов. КРУГ ПОЧЁТА, повесть

ВИДЕОДРОМ

*Тема

--- Вл. Гаков. СПОРТ БУДУЩЕГО, статья

*Рецензии

*Адепты жанра

--- Андрей Щербак-Жуков. ФАНТАЗИЯ И МУЗЫКА, статья

Эдди Бертин. УРАГАН ВРЕМЕНИ, рассказ

Джерри Олшен. НЕ ДЕМОНТИРОВАТЬ! повесть

КОНСИЛИУМ

--- Эдуард Геворкян. «Я НЕ РИСУЮ ЧЁРНЫМ ПО ЧЁРНОМУ» (интервью Евгения Лукина)

КРИТИКА

--- Родион Икаров, Даниил Измайловский. ЕСТЬ ЗОЛОТО В НАШИХ ГОРАХ! статья

ПРЯМОЙ РАЗГОВОР

Дмитрий Байкалов. «СТАВИМ НА МОЛОДЫХ!» (интервью Дмитрия Янковского)

Рецензии

КРУПНЫЙ ПЛАН

Александр Ройфе. ИЗ ТЕНИ В СВЕТ ПЕРЕЛЕТАЯ… (рецензия на роман Ю. Буркина «Цветы на нашем пепле»)

ГОД 2100: ИСТОРИЯ БУДУЩЕГО

Владимир Покровский. ПОПНАУКА — УДЕЛ КОНКРЕТНЫХ ГЕНИЕВ, эссе

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ «СУММА ФАНТАСТИКИ»

КУРСОР

ПЕРСОНАЛИИ

 _{Обложка И. Тарачкова к повести «Не демонтировать!»Иллюстрации Т. Ваниной, О. Васильева, О. Дунаевой, А. Жабинского, А. Филиппова, С. Шехова.}

---

Так если не боится — что бы ему разок не съехать?

* * *

И в воскресенье я поехал. Заряженный на победу, обдолбанный аутотренингом, нагло поблескивающий глазом. Успел поймать несколько крайне заинтересованных взглядов — с ребятами из «Ди Челлендж» я практически не был знаком, — вкатился в свою кабинку, встал… Скоростной комбинезон сидит на мне как влитой. Шлем ощущается, будто собственная голова, призмочки в углах забрала исправно показывают задний вид именно так, как я их отрегулировал. Хед-ап-дисп-лей рисует нули перед носом. В ботинках можно остаться навсегда. Палки словно к рукам приросли. Лыжи смазаны адской смесью, рецепт которой тренер не выдаст и под смертным боем, настолько она хороша. Погода — моя любимая, облачно без прояснений, осадков нет, ветер полуметровый в корму. В наушниках глухо, радиосвязь отключена — нечего героя на трассе советами беспокоить, он намерен рвать и метать. Гора будоражит и манит. И сейчас я ее сделаю! А одиннадцать моих конкурентов могут отдыхать. Сегодня они не сумеют проехать так, как я. Сегодня я покажу, как это делается. Не им — горе. И получу от этого столько удовольствия, что хватит на всю оставшуюся жизнь.

Уверен — не случись у меня под ногами злополучного Дона Киркпатрика, именно так оно все и вышло бы. Уже на старте я глубоко нырнул в четвертое измерение. И когда раздалось «Аттеншн!», понял, упираясь палками и готовясь к прыжку, до какой же степени был несчастлив последние десять лет. Да, я получил Крис, но это взрослое серьезное чувство, настоящая любовь, а вот безудержного щенячьего восторга в моей жизни явно недоставало.

«Уффф… Ну, поехали!»

Моя кабина была четвертой слева, Киркпатрик стартовал вторым справа. Здоровый лось, он расталкивался с паровозной тягой, и я едва за ним поспевал. С боков стремительно надвигались двое, кажется, швед и итальянец. Оба спрямляли траектории, а в точке их пересечения двигался я. Не испугаться бы. Киркпатрик уже вставал в стойку. Короткий рывок, и я тоже сложился пополам, не позже и не раньше, чем нужно — пересилил страх возможного столкновения и угадал, — судя по треску и воплям, двое сшиблись в метре позади меня. Я вслед за Киркпатриком ухнул через перегиб, и мы вошли в «горлышко». За спиной шуршало, скрипело, трещало и ругалось на нескольких языках. Рискнув бросить короткий взгляд в призмы заднего вида, я обнаружил там остальную братию. Лыжники заколачивали себя в «горлышко», как пробку, сбились в плотную толпу, и никто не хотел уступать. Так, больше назад не смотрю. Только вперед.

Через пару секунд на горе осталось: ребро — четыре штуки, коленная чашечка — одна, локоть — один, и это не считая вывихов. А я висел на хвосте у фаворита Дона Киркпатрика, и было мне неожиданно легко. Тренер угадал правильно, наши траектории чересчур разнились, чтобы Дон мог предпринять какие-то агрессивные действия без риска для себя. Любой маневр на горе означает торможение. Вот он и не тормозил. Набрал скорость и держал ее. Как и я. Первый чек-пойнт мы проскочили с мнимальным разрывом, я посмотрел на дисплей — полторы сотых. А не попробовать ли мне его обойти? Между чек-пойнтами три больших трамплина, мой козырной рельеф. Найти только место пошире, чтобы Дон на таран от обиды не бросился.

Именно в этот момент у Дона сдали нервы. Вдруг оказалось, что он уходит вперед, и очень быстро, просто ненормально быстро. Что такое?! Я сжался в предельно аэродинамичную стойку и перестал осторожничать. Но Киркпатрик тоже несся все отчаянней. Пораженный до глубины души, я шпарил вслед и тихо благодарил себя за то, что догадался перед стартом отключить на дисплее спидометр. Мы сейчас ехали быстрее, чем мне когда-либо приходилось. Это было пока не страшно, но если на втором чек-пойнте мне высветит какую-нибудь запредельную цифру, тут-то я смогу и испугаться. И притормозить. А канадец?

На трамплин он вышел грамотно, но летел дольше, чем нужно. Хоп! «Хоп!» Недаром у трамплинов обязательно ставят камеры с самыми чувствительными микрофонами. Особенный кайф слушать, как орут девчонки, когда прыгают. Непередаваемая эмоциональная гамма. Илюха однажды у Ленки спросил: «Ты в постели так же орешь?» Она ему: «А что?» — «Интересно было бы послушать». — «Ну, постой сегодня под дверью…»

Приземлился я так гладко, что почти не ощутил толчка. А вот насколько разрыв сократился — увидел. И еще мне показалось, что Дона начинает потихоньку разносить. Полгоры осталось у нас за спиной, и все это время Дон по трассе стелился. А теперь он с ней воевал. Уже не скользил — пилил. Долго ему так не выдержать. Я постоянно у него перед глазами, то в левой призме, то в правой. Неумолимый преследователь, расчетливый и хитрый. Который заставил лидера ехать не быстрее, чем он умеет, но куда быстрее, чем хотел бы. Когда же ты ошибешься, мужик? Только бы тебя не разъярить сверх меры. А то как бросишься мне под ноги — и плакало наше золотишко, оба упадем.

На следующем трамплине я еще чуточку подобрался к лидеру и сообразил: пока что ближе никак. Придется ждать. Киркпатрика откровенно разносило. Мне в четвертом измерении было очень даже хорошо, а вот ему настало время решать — или дальше идти в том же режиме, на грани фола, или устанавливать более жесткий контроль над лыжами. Раскрываться. Тормозить. Сдаваться. Я позволил себе посмотреть через призмы назад — пусто. Ну и разогнались же мы! Нет, правильно я сделал, что поехал без спидометра. Как изобразила бы мне электроника на втором чек-пойнте сто миль в час… Да ну, ерунда, от силы километров сто сорок. Еще трамплин. Дон взлетает. Что?! Не понял… «Хоп!»

И тут Дона Киркпатрика окончательно завалило.

Ему нужно было пройти эту дугу хотя бы чуточку медленней. Дон не успел как следует выровняться перед трамплином и прыгнул с бугра, имея явный дифферент на правый бок. В полете его начало валить дальше. Он еще мог исправить положение, но за счет резкой потери скорости и неудачного приземления. Опять-таки — торможения. И я сделал бы его как миленького. Дон знал это и попытался удержаться в воздухе, завершая намеченную им дугу, криво-косо, но завершая.

Фактически это я заставил беднягу упасть. Я уже оторвался от трамплина и в полете смотрел, как он передо мной нелепо бьется правым боком о снег, подпрыгивает, одна лыжа отстреливается и уходит — мама! — опасно уходит куда-то вверх… Ничего, я под ней проскакиваю, а вот Дон… Он катится по снегу кубарем именно туда, куда я сейчас должен приземлиться. И вот я уже точно ничего не могу сделать. Ничего!

Временной разрыв обрушился на меня внезапно. И злоба дикая — вслед за этим. Киркпатрик раньше никогда не падал, и сейчас мог не падать — но взял, подлец, и упал. А мне без приземления никак не обойтись, любой «челленджер» хоть и орел, но только в переносном смысле… Я отлично представлял, что будет, когда мои девяносто кэгэ, помноженные на скорость и снабженные таким великолепным оружием, как горные лыжи, впечатаются канадцу в спину. Между прочим, на «Ди Челлендж» еще никого впрямую не убивали. Даже сшибленный наземь или вытолкнутый на сетку, «челленджер» как-никак погибал самостоятельно. Группировка неудачная, удар собственной отстрелившейся лыжей под ребро, в общем — несчастные случаи. А вот я сейчас наеду — мало не покажется. Создам прецедент… Тьфу!

Дон застрял передо мной и чуть ниже, сейчас он находился в положении сидя, его должно было развернуть, приподнять и снова бросить о снег. Лежи он, а не сиди, я бы его элементарно перепрыгнул. А если раскрыться и затормозить в полете? Увы, закончится такая авантюра очень жесткой посадкой и не факт, что не на уши. И врежусь я в канадца все равно. Варьируются только последствия — кто именно останется инвалидом на всю жизнь, а кто просто надолго. Что еще? Завалиться на бок и перевести удар из прямого в скользящий? Не переведется удар, а Дон получит лыжу в почку. Убью я парня из самых лучших побуждений. Нет, мне падать нельзя, я должен лететь. Но куда я его приложу в таком случае? Я повис в воздухе, а передо мной застыла голова в белом шлеме с кленовым листом на затылке. И словно прицел навелся на этот кленовый лист, мне даже померещилось едва заметное перекрестие.

Потом я думал не раз — времени хватило, — а как бы я действовал, окажись там, в прицеле, дорогой мне человек, тот же Боян. Не нашлось у меня ответа. Только ощущение, что выход из ситуации все-таки был. Но такие вычисления задним числом хорошо производить. А вот на сходе с трамплина, когда ты не лыжник, а истребитель на глиссаде… Пусть даже зависший в пространстве и времени — спасибо психической аномалии. Нет в такой ситуации мыслей, есть только перебор доступных вариантов. И феномен темпоральной компрессии позволил мне перебрать их все. И я выбрал оптимальный ход. Очень заманчивый, хотя и рискованный. Но я был железно уверен в своем контроле над полетом. Верил, что справлюсь. И действительно справился. Мне просто не повезло. Счет шел на сантиметры, и уже не важно сейчас — то ли у Дона голова мотнулась, то ли меня боковым ветром снесло. При благоприятном раскладе я красиво пролетал мимо, финишировал и брал свое золото. При самом паршивом — эффектно срубал Дону голову напрочь, так же напрочь калечил себе жизнь, падал и для полного счастья ломал пару-тройку костей.