Александр Омельянович - В тылу врага

• Название: В тылу врага
• Автор: Александр Омельянович
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1975

Повесть посвящена последнему периоду Великой Отечественной войны, когда Советская Армия освобождала польскую землю.

В центре повествования — образ Генрика Мерецкого. Молодой поляк-антифашист с первых дней войны храбро сражался против оккупантов в рядах партизанских отрядов, а затем стал советским воином — разведчиком. Возглавляемая им группа была заброшена в тыл врага, где успешно выполняло задания командования 3-го Белорусского фронта.

На фоне описываемых событий автор убедительно показывает, как в годы войны с гитлеровскими захватчиками рождалось и крепло братство по оружию советского и польского народов.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Пилот сообщил командиру группы, что их звено бомбардировщиков атаковали немецкие ночные истребители и с ними вступили в бой самолёты охранения. Пилот дал команду приготовиться к прыжку. Разведчики быстро поправили снаряжение и лямки парашютов. Положение становилось опасным. Через небольшие оконца ничего не было видно. Время от времени доносился треск пулемёта. Машина опять сделала несколько виражей вниз, вверх, вбок. На секунду в окне блеснула полоса огня, тянувшаяся за сбитым самолётом — своим или вражеским, они не знали.

Очередь трассирующих пуль прошла рядом с левым бортом и задела крылья и кабину. Самолёт на какой-то момент как бы потерял равновесие и начал падать. Василь получил от пилота сообщение, что левый мотор не работает, ранен второй пилот и пули повредили несколько важных бортовых приборов. Где в данный момент находится самолёт, пилот не знал. Внизу виднелся какой-то лес. Раздался приказ: прыгать.

Прыгали быстро — один за другим. Парашютисты не знали, что это была за местность — Литва, Польша или Пруссия. Только бы в первый момент не попасть в руки врага! Одни опустились на лесные поляны, другие на деревья или в болото. С трудом освобождались от лямок и стаскивали с деревьев парашюты. Ветра не было, поэтому радиус разноса при приземлении был небольшим. До рассвета все собрались. Кроме лёгких ушибов, никто не получил никаких травм.

Быстро светало. Парашюты утопили в болоте. Для укрытия выбрали густые кусты. Днём решили не трогаться с места, дождаться вечера и потом идти искать «языка».

Залегли в кустах близко друг к другу. Василь и Саша всматривались в разложенную карту, прикидывая, где они могут находиться. Всё указывало на то, что они приземлились или недалеко от польско-литовской границы, или на сувалкской земле.

Перед наступлением темноты стали решать, в каком направлении следует идти. Мнения расходились: одни предлагали на север, другие на юг. Выбрали юг.

Шли осторожно. Незнакомая местность могла таить много неожиданностей. Через час ходьбы лес кончился. Невдалеке показались какие — то постройки. Василь и Вадим пошли на разведку. Остальные подстраховывали.

Тихо подкравшись к дому, разведчики постучали в окно. Высунулась взъерошенная мужская голова.

— Кто там? Чего нужно?… — спросил по— польски крестьянин.

— Поляк, — шепнул Вадиму Василь.

Попросили хозяина выйти, чтобы объяснил дорогу. Появился пожилой дрожащий от страха крестьянин. Десантники долго уверяли его, что они не немцы и не власовцы, а только хотят знать, как эта местность называется и где немцы. Оказалось, что это выселки деревни Калетник Сувалкского повята. На вопрос о немцах мужик не ответил. Внимательно посматривая на неизвестных вооружённых людей, он неохотно буркнул пару слов о том, что в направлении литовской границы всюду полно немцев и лучше туда не ходить, так как можно попасть в облаву. Советовал добраться до Августовской пущи.

Ориентировались по карте. Деревню Калетник отыскали без труда. До границы было далеко, и дорога вела через местность, лишённую леса. Как попасть к Шостакуву?

После короткого совещания Василь решил добираться до Августовской пущи. Он рассчитывал на то, что, возможно, по дороге они встретят польских партизан и те им помогут выполнить задание. Наметили маршрут — по лесу около деревень Бобровиско, Петровизна, Нова Весь и далее на юг.

Шли быстро, насколько позволяли темнота, усталость и тяжёлое снаряжение. За ночь хотели углубиться в пущу. На какой-то лесной стёжке около деревни Петровизна их остановил оклик «Стой!». Никого не было видно. Тот же голос крикнул по-польски:

— Кто идёт?

— А кто спрашивает? — откликнулся по-русски Василь.

— Отвечайте на вопрос! — В голосе слышалась угроза. — Вы окружены. Мы польские партизаны.

— Мы тоже партизаны, — ответил Василь, — только советские.

— Пусть двое подойдут, — раздалось в темноте.

Василь пошёл с Вадимом. Перед ними как из-под земли выросли два человека с автоматами. Последовали вопросы и ответы. Василь сразу признал в этих людях польских партизан, они же не очень верили в то, что имеют дело с советскими парашютистами. Постепенно всё же договорились идти вместе.

Оказалось, что это партизанский патруль Армии Крайовой, который был выслан на разведку из лагеря Жвирко и теперь возвращался в Августовскую пущу. Василь узнал от командира патруля о советском партизанском отряде майора Орлова, который действовал в этом районе. Поляки обещали помочь десантникам установить связь с этим отрядом, и обе группы двинулись к пуще.

4

Юзеф С. был в Калетнике агентом гестапо. При «крещении», то есть во время вербовки осенью 1940 года, он получил служебную кличку Франц. На сотрудничество с гитлеровцами его толкнули страсть к наживе и желание свести личные счёты с соседями. Он был связан с шарфюрером СС Мечиславом Вашкевичем, который в гестапо значился также под кличкой Кимонт. Донесения, передаваемые время от времени агентом лично Вашкевичу, не представляли большой ценности: один без разрешения властей забил свинью, другой гонит самогон, третий ненавидит Гитлера и говорит об этом вслух… Вот и всё. Под нажимом своего начальника, который требовал прежде всего сведений о движении Сопротивления, агент начал в своих донесениях сообщать вымышленные факты. Он выдумывал, что кто-то имеет оружие, где-то проходят собрания и к кому-то заходят партизаны. Это Вашкевича уже начинало интересовать. Он отсчитывал несколько шелестящих бумажек и совал их в дрожащие руки шпика.

Проверкой донесений гестапо не занималось. Обыски сваливались внезапно, потом арест, затем могила или крематорий. Однако сам агент постоянно переживал, что не может сообщить что-нибудь действительно ценное и получить большую награду, о которой при встречах упоминал Вашкевич.

В одну из июньских ночей 1944 года агент Франц потихоньку выскользнул из хлева, где часто ночевал, и пошёл в сторону деревни Дембово. Он там давно приметил одного хозяина, к которому, как он слышал, заходят партизаны. Выбрав удобное для наблюдения место, он притаился в кустах у речки. Ночь была душной. Где-то справа, на востоке, с шумом пересекли небо истребители. Через минуту уже в северном направлении от Дембова пролетело несколько тяжёлых самолётов. Там, вверху, происходило что-то необычайное. Самолёты, завывая моторами, прорезали небо в разных направлениях.

Агент вышел из кустов и начал всматриваться в темноту. На востоке можно было различить и взрывы, и яркие полосы трассирующих снарядов. Где-то вверху над его головой пронёсся самолёт, а с востока уже подлетал следующий, таща за собой искрящийся хвост. Агент проводил его взглядом.

От самолёта отрывались как бы зонтики и исчезали за холмом, поросшим лесом. Агенту приходилось слышать о том, что из самолётов люди прыгают с парашютами и приземляются. Однако, видя это сейчас, он не мог понять, что происходит. Может, какие-то секретные учения немцев? Может, большевики сбили немецкий самолёт? А может?…

Эта мысль ошеломила агента. Может, это советский самолёт и из него прыгал экипаж? Докладывать в гестапо или не докладывать.

Сидеть в кустах больше не имело смысла. Агент перебрался через речушку и медленно пошёл к дому.

Жена Юзефа С. удивилась, видя мужа с самого утра возящимся на дворе с телегой. Она знала, что он должен был в этот день косить траву. Муж уклончиво объяснил ей, что в Сувалках хочет «обделать важное дело».

Всю дорогу агент составлял текст донесения. Он видел только три парашюта, но, подумав, решил сообщить, что их было десять. Так всегда лучше, ведь всё равно его сведений никто не проверит. Приблизительно рассчитал, где это произошло, в какое время, сколько летело самолетов. Если, прикидывал он, это донесение не имеет ценности, тогда он доложит, что видел, как в дом К. зашли партизаны. Только какой рапорт подать первым? Шпик всё быстрее погонял лошадёнку. Он чуял, что эти сведения заинтересуют пана Вашкевича.

Остановился Франц в одном из дворов на улице Ноневича, где уже стояло несколько подвод. Он распряг лошадь, привязал к лестнице, подсунул ей клевер, забрал кнут и медленно двинулся на улицу 3 Мая.

Там около бывшего дома солдата находился ресторан. Владельцем его с 1940 года был некий Павловский. В своё время он действовал в Литве как гитлеровский агент. Когда у него начала гореть земля под ногами, он вместе с агентом абвера Мечиславом Вашкевичем пересёк литовскую границу и попал в сувалкское гестапо. Вашкевич, который был более оборотистым и опытным, сразу получил там работу. Его повысили до шарфюрера СС и включили во II отдел, которым руководил Пауль Рихард, прослывший в Сувалках палачом и мучителем.

Павловского решили использовать иначе. Поскольку он не особенно рвался на штатную работу, прежний шеф гестапо в Сувалках Вальдемар Махолл приказал на средства гестапо открыть для него приличный ресторан. Помещение подобрали на многолюдной улице 3 Мая. Открытие ресторана преследовало двойную цель. Во-первых, здесь всегда можно было хорошо выпить и повеселиться, а во-вторых, Павловский, как доверенное лицо, должен был служить посредником в контактах с агентами. В здание гестапо шпики, как правило, не заходили, поскольку это грозило разоблачением и партизанской пулей. В ресторане же Павловского услужливый хозяин всегда знал, как и кого известить. Таких «точек» в Сувалках было в своё время открыто несколько.