Владимир Шатов - Ни шагу назад!

• Название: Ни шагу назад!
• Автор: Владимир Шатов
• Жанр: О войне

Продолжение романа Владимира Шатова "Дон течёт к морю". Началась Великая Отечественная война. Мелехов, Кошевой, Шелехов и другие казаки на фронте. Воюют с немцами, как и в Первую Мировую. Им приходится отступать и на казачьи земли приходят оккупанты. До тех пор, пока не выйдет знаменитый Приказ № 227 "Ни шагу назад!"

---

 - Родные мои, где же вы?! - надрывно произнёс поникший Аниканов.

 Лишь ветер гулял в раскрытых настежь дверях дома да из-под сорванных ворот доносился жалобный визг. У стены дома зашевелился чёрно-рыжий клубок.

 - Шарик, дорогой мой!

 Пёс, увидев человека с автоматом, ещё сильнее заскулил, забился в нервной дрожи.

 - Дурной ты, Шарик. Это же я... Ну, иди, иди ко мне...

 Из кармана брюк он достал кусок сахару, бережно завёрнутый в тряпочку.

 - Держи, на...

 Недоверчиво покосившись на приманку, Шарик сел. Он, кажется, узнал хозяина, тявкнул и повиливая хвостом, подполз к Фёдору. Солдат схватил собаку, прижал к груди, стал целовать в мокрый нос.

 - Что же ты молчишь, Шарик? Говори-и-и...

 Вдруг сухо хлопнул винтовочный выстрел. Засевший в засаде немец целился в противника, но пулю приняла собака. Обмякшее тело Шарика выскользнуло из рук хозяина.

 - Как же это? – не сразу осознал он случившееся.

 Схватив автомат, Григорий дал короткую очередь в пролом стены. Оттуда со звоном выпала винтовка, воткнувшись штыком в полусгнившее бревно, а вслед за ней рухнул на землю убитый гитлеровец.

 - Анатолий, прикрой! – скомандовал Григорий. – Мало ли кто тут ещё лазит…

 Перешагнув через труп, он с Фёдором вошёл в дом. От разломанной печи тянуло застоявшейся гарью, кирпичная пыль толстым слоем покрыла провалившийся пол и стены.

 - Придётся тебе поработать после войны! – оглядев обстановку признал Григорий. – Немцы хорошо похозяйничали.

 - Лишь бы дожить…

 В углу, на полу поблёскивали осколки разбитого зеркала. Ни кровати, ни стола, ни стульев не наблюдалось. Около двери валялся изуродованный чайник, Фёдор поднял его.

 - Покупал с Надей в сельпо, - прошептал он и вышел наружу.  

 У соседнего дома Аниканов встретил деда Ерофея, колхозного конюха. Обхватив седую голову, тот сидел на обугленном бревне и плакал. Фёдор едва узнал его по неизменной суковатой палке, зажатой между колен.

 - Ерофеич, где мои?

 Старик посмотрел на солдата и, узнав соседа, махнул рукой, прошамкав беззубым ртом:

 - Иди, догоняй жену... Многих увели ищо третьего дня копать окопы. Сказывали, куда-то на Дон... А матка и сестричка здесь...

 - Где? Где они? - Фёдор взял старика за плечи, поднял и увлёк за собой.

 - Да не туда тянешь... Не там они...

 - Где же, где?

 - Пойдём, покажу.

 Опираясь на палку, дед шёл медленно, едва переставляя больные ноги. Фёдор спешил, он то забегал вперёд, то останавливался, поджидая старика. Григорий и Захаров шли за ними. Обогнув дровяной сарай, все остановились около старой яблони.

 - Вот тут, - снимая шапку, сказал Ерофей и показал на свежий земляной холмик. – Когда немцы входили в станицу снаряд попал прямо в ваш дом.

 - Как же это?

 - Пойдём, Фёдор, - Захаров обнял товарища за вздрагивающие плечи. – Нам нужно полностью выбить немцев из станицы.

 …Отделению автоматчиков сержанта Ивана Михайлюка удалось без потерь захватить штаб части, о котором говорили пленные немцы. Были захвачены штабные документы, знамя и взяты в плен три офицеры.

 - Товарищ лейтенант. – Доложил командиру разведчиков Григорий, во время следующего короткого боя исполнявший обязанности наблюдателя. - К Чернышевской приближается большая колонна крытых автомашин с пехотой и несколько танков.

 - Зашевелились черти полосатые, - ругнулся курносый лейтенант, годящийся Шелехову в сыновья. - Обстреляем колонну и оставим станицу.

 Отряд почти без потерь отошёл к извилистым и густо поросшим берегам реки Чир. Немцы, встревоженные неожиданным налётом, уже к ночи подтянули в Чернышевскую свои механизированные части. Автомашины, пушки и танки заполонили улицы станицы, часть сил немцы разместили и в хуторе Русаков.

 - Как там Елизавета? – гадал Григорий, перебирая в голове моменты неожиданной встречи…

 Он вспомнил, как прошёл вслед за вошедшей в дом женщиной и вдохнул знакомый, родной почти забытый запах казацкого куреня.

 - Проходи Григорий Пантелеевич, садись! – пригласила она тогда.

 - После таких новостей не только присесть, - съязвил удивлённый Григорий. – Упасть можно.

 - А ты держись! – усмехнулась острая на язык женщина. – Ты же казак.

 Пока хозяйка накрывала на стол, гость сидел в уголке, свернув махорочную самокрутку и молчал. Елизавета с улыбкой поглядывала на него, а потом спросила:

 - Небось, гадаешь, чтобы это значило?

 - Кумекаю, что к чему.

 - Сядь к столу, давай выпьем за встречу.

 На самодельном столе незаметно появилась зелёная бутылка водки.

 - В честь чего такие почести?

 - Не часто встречаешь отца своего единственного сына.

 Григорий, махнувший перед последними словами сто граммов, натужно  поперхнулся.

 - Так у тебя от меня родился сын?

 - Выходит так.

 - Вот так новость!

 Потом они сидели за столом до самой ночи, пока за Григорием не пришёл Захаров и не забрал его в ночную разведку. Елизавета рассказала нехитрую историю своей жизни, Григорий поведал свою.

 - Хвастаться особо нечем.

 Они сидели рядом как чужие люди, ставшие по воле случая близкими родственниками. Чем ближе к ночи, тем длиннее паузы случались в их разговоре, но странное дело уходить Григорию не хотелось.

 - Серёжка родился в самом конце 1922 года. Здоровый и красивый, весь в отца! – с неприкрытой гордостью говорила Елизавета. – Учился хорошо, закончил семилетку.

 - Где он теперь?

 - Призвали в армию осенью сорок первого.

 - Где служит?

 - Последнее письмо пришло из-под Ленинграда.

 - Давно?

 - Зимой.

 Когда Анатолий Захаров забирал его, Григорий, уже выходя из дома спросил:

 - Как фамилия моего сына?

 - Косиков.

 - Бывает же такое, - покачал он седой головой. - У меня три сына и у всех разные фамилии.

 - Да ты что?

 - И ни один не носит мою настоящую фамилию! – с горечью сказал Шелехов Елизавете и вышел в ночь.    

 ***

 Майор Евдокимов решил развить первоначальный успех и полностью захватить станицу. Сформированным танковым десантом из семи танков, двух стрелковых взводов и пулемётного расчёта, командовал гвардии лейтенант Ломовских.

 - Оба взвода разместились на броне пяти «тридцатьчетвёрок» и двух лёгких танков Т-60. - Впечатлительный Фёдор делился с Григорием и Захаровым впечатлениями боя. - Где-то в 8 часов утра танки резво перескочили деревянный мост через Чир и развернутым строем устремились к Чернышевской. Немцы, конешно, встретили нас ураганным артиллерийским и миномётным огнём. Атакующие стрелки залегли на оказавшемся открытым месте, кому охота подыхать? Один танк загорелся, ещё два, получив повреждения, стали медленно отходить к реке, остальные резко рванули вперёд, ворвались на окраину станицы и скрылись из виду. На околице показались несколько немецких танков в ядовито-зелёной раскраске, но они тут же развернулись и также скрылись в станице. Стрелки, уходя из-под миномётного обстрела, несколькими бросками достигли крайних домов станицы, выбили из них вражеских пехотинцев, но дальше, без танковой поддержки, не продвинулись.

 - А что же танки, прорвавшиеся в станицу? – спросил заинтересовавшийся Григорий.

 Он с Анатолием в десант не попали, отсыпались после ночной разведки.

 - Потерь врагу они принесли немало, особенно одна «тридцатьчетвёрка». Она шла не по прямым, как стрела, улицам станицы, простреливаемым немецкими пушками и танками, хорошо видимым лётчикам «Юнкерсов», а по дворам и огородам. Эта «тридцатьчетвёрка» постоянно маневрировала, делала зигзаги.

 - Ловко! – восхитился Анатолий. – Танкисты выжили?

 - Нет! – ответил уставший боец. - Вёрткая «тридцатьчетвёрка» шла по станице, более трёх часов, но, попав на вырытый в земле погреб, тяжёлый танк провалился. Экипаж, покидая его, погиб от огня разозлённых пехотинцев.

 - Жалко.

 …Передовой отряд атаковал Чернышевскую ещё три дня, но все попытки взять станицу оказались безуспешными. Евдокимов бросал в бой роту за ротой, прибывающие с марша, но противник отбивал атаки. 20 июля майор ввёл в бой все наличные силы отряда. Они вели наступление на противника с трёх сторон, уничтожив за этот день 8 орудий, 4 бронетранспортёра, 18 автомашин и сотню солдат противника.

 - Не хотят «фрицы» отдавать родную станицу! – жаловался Аниканов.

 - Мы ещё вернёмся! – успокаивал боевого друга Захаров.

 - Обязательно.

 Красноармейцы не раз врывались в станицу, но закрепиться в ней так и не смогли. Получив сведения о том, что противник собирается нанести по отряду удар крупными силами, Евдокимов принимает решение на отход от станицы.

 - Выполняя основную задачу отряда, - инструктировал он оставшихся в живых офицеров. – Мы попытаемся остановить врага на промежуточной позиции, у слободы Петрово, в 18 километрах к востоку от Чернышевской.