Юрий Нестеренко - Плющ на руинах

• Название: Плющ на руинах
• Автор: Юрий Нестеренко
• Жанр: Фэнтези

---

Брови герцога поползли вверх, когда ему назвали имя агента. Это был Эдден Тагильд, человек, которого Элдред, а вслед за ним и я, считали абсолютно надежным. Герцог даже спросил, не обознался ли солдат, но тут же отмахнулся, осознав нелепость этого вопроса. Затем мы все спустились во двор осмотреть останки злоумышленника.

Его череп был совершенно размозжен; выбитый глаз плавал в луже крови. Лица нельзя было узнать, однако и фигура, и одежда, и, главное, фамильный перстень, с которым Тагильд никогда не расставался, подтверждали печальную истину: герцога предал один из вернейших, как мы думали, его офицеров. Неудивительно, что, несмотря на долгожданное разоблачение изменника, Элдред отнюдь не выглядел обрадованным.

29

Тагильд избежал пыток и казни, но не мог избежать позора. Его обезображенный труп, насаженный на длинное копье, был выставлен напоказ проходящим мимо войскам; ему, офицеру и дворянину, предстояло истлеть без погребения. Но мысли об этом недолго занимали меня; впереди нас ждала великая Ральденская битва.

К этому времени, с учетом всех потерь и подкреплений и за вычетом гарнизонов крепостей армия Элдреда составляла тридцать три тысячи человек, по большей части — раттельберцев, то есть хорошо обученных и вооруженных солдат. Маршалы Гродрэда вывели в поле почти вдвое больше — около шестидесяти тысяч. По средневековым меркам, это очень большая армия, но, с другой стороны, и Корринвальд (по тем же меркам) немаленькое королевство. Гродрэду удалось добиться поддержки ряда феодалов северных областей страны, которые не участвовали в подавлении рорренского мятежа; на сей раз испуганный король предоставил им те льготы и привилегии, в которых отказывал прежде, и, таким образом, еще более ослабил центральную власть. Но королевское войско, по определению Элдреда, было «большим, но рыхлым»: в нем было слишком много тех самых ополченцев на плохоньких лошаденках, едва умеющих обращаться с оружием. С другой стороны, какие-никакие, а это были свежие силы, в отличие от прошедших с боями от границы Раттельбера солдат герцога.

Итак, под Ральденами сошлись почти все отмобилизованные вооруженные силы королевства; если бы в страну в это время вторглись, к примеру, грундоргцы, противостоять им было бы фактически некому. Но король Ральтвиак, как и говорил Элдред, больше всего боялся любых перемен и активных действий.

Военачальники Гродрэда, по всей видимости, ожидали, что герцог применит свою излюбленную тактику удара тяжелыми клиньями, разрывающими армию противника на части. Численное превосходство позволяло им думать, что на сей раз клин будет один и нанесет удар по центру. Поэтому в центре они выставили лучшие части, уцелевшие после Крамменера, в задачу которых входило любой ценой выдержать удар главных сил герцога; после же того, как наша атака захлебнется, «рыхлые» фланги должны были обрушиться на нас слева и справа и задавить своей массой. (Я говорю «нас», имея в виду армию; лично я, так же как и сам герцог и вся его свита, непосредственно в боевых действиях не участвовал.) Однако Элдред, в немалой степени благодаря разведке, понял их замысел, и избрал иную тактику, ослабив центр и усилив фланги. Сначала бой как будто развивался по диспозиции противника

— первый удар был нанесен по королевскому центру, правда, это был удар катапульт; все они били именно туда, по наиболее сильным частям, не расходуя ядер на остальное «рыхлое» войско. Ответная стрельба была довольно слабой — Гродрэд потерял слишком много катапульт под Крамменером и в других боях. Потом грозный внешне, а на самом деле ослабленный клин устремился в атаку, но, встретив сильное сопротивление, не попытался его преодолеть, как ожидали генералы противника, а начал довольно беспорядочно отступать. Искушение было слишком велико; центральные королевские полки рванулись вперед, в контрнаступление, и в это время наши мощные фланговые части, пропустив врага по центру, обрушились одновременным ударом на его «рыхлые» фланги. Качественное превосходство профессиональных солдат над баронскими дружинниками свело на нет численный перевес; боевые порядки противника сломались, там начался хаос, целые полки бежали с поля боя. Центральные королевские полки, вырвавшиеся вперед, внезапно оказались отрезаны от своих флангов и были атакованы с тыла. Они попытались развернуться и отразить эту атаку, что позволило нашим отступавшим центральным частям остановиться и вновь перейти в наступление. После ожесточенного сопротивления окруженное ядро королевской армии было разгромлено, после чего герцог велел преследовать отступавшие «рыхлые» части. Мы гнали их, рубя без пощады, пока всякое сопротивление с их стороны не прекратилось — теперь они думали только о бегстве. Несколько раз мы пытались обойти их справа и слева и замкнуть в кольцо, но безуспешно. Лишь когда наши люди и лошади выбились из сил, герцог остановил преследование.

На бумаге все это выглядит гладко; на самом деле победа досталась нам дорогой ценой. Под Ральденами мы потеряли почти пятнадцать тысяч солдат, в основном раттельберцев, и встали перед необходимостью пополнения армии «рыхлыми» отрядами союзников. Гродрэд потерял от двадцати пяти до тридцати тысяч, но у него оставалось еще столько же. И, разумеется, существовали еще колеблющиеся, способные примкнуть как к нам, так и к нему.

Заняв Ральдены, мы пересекли южную границу земель, принадлежавших непосредственно короне; в их центре лежал Траллендерг. Однако, хотя желанная цель была уже близка, мы не могли двигаться дальше. Армия нуждалась в отдыхе; но главное, она нуждалась в подкреплении. У нас еще были кое-какие резервы, которые подтягивались теперь из тыла, оголяя его; но чрезвычайно нужна была помощь других феодалов. Во все концы королевства мчались гонцы с ультимативными письмами Элдреда.

На третий день нашего стояния в Ральденах, встретившись с герцогом за завтраком, я был огорошен неожиданной новостью:

— Сегодня мы наконец разоблачили шпиона, Риллен.

— Как? Еще один?

— Да нет, Риллен, тот самый.

30

— Но как же Тагильд? — воскликнул я.

— Тагильд — действительно вернейший офицер. Ради дела он согласился на то, на что пошел бы отнюдь не каждый дворянин: его имя, пусть и временно, было предано бесчестью. Разумеется, сегодня же его честь будет восстановлена, и он получит награду.

— Значит, Тагильд жив?!

— Разумеется. Но вы, конечно, хотите узнать обо всем по порядку? Теперь уже можно рассказать.

Вы помните, я заподозрил наличие шпиона еще после первого покушения, но круг подозреваемых был достаточно широк, и я не мог установить незаметную слежку за всеми. Тогда я использовал известный прием, когда подозреваемым якобы случайно дается доступ к различной правдоподобной информации, а потом по действиям противника остается определить, от кого именно произошла утечка. Однако никаких результатов это не дало. Я исключил вероятность того, что наш шпион — узкий специалист по убийствам, а секретные сведения его не интересуют; слишком уж это нелепо. Оставалось другое объяснение — операция по дезинформации ничего не дала, так как тот, на кого мы охотились, о ней знал. А это определенно указывало на Тайную Стражу. Да, Риллен, на Тайную Стражу, — печально повторил герцог, и его досада была понятна: Тайная Стража — особое подразделение герцогской гвардии, занимавшееся разведкой и контрразведкой; предательство здесь было еще неприятней, чем мнимая измена Тагильда.

— Но кое-что я все-таки узнал, — продолжал Элдред, — а именно уровень служебных полномочий шпиона. Не слишком низкий, раз он вообще узнал об операции, но и не слишком высокий, иначе он бы сумел подставить вместо себя кого-нибудь невиновного. Значит, не рядовой и не старший офицер, скорее всего, младший офицер или, в крайнем случае, капрал. Теперь круг подозреваемых изменился — раньше я полагал, что это кто-то из военных — и сузился. Но вывести агента на чистую воду было по-прежнему сложно, поскольку жертва оказалась одним из охотников; как бы я ни сокращал число людей, занимающихся его поимкой, оставалась вероятность, что он окажется в их числе. Наконец я отобрал небольшую команду из лучших людей Тайной Стражи, рассудив, что если мы опять ничего не добьемся, значит, предателя надо искать внутри этой команды. В это время произошло второе покушение. Та шлюха, что была связной и подручной шпиона, вынуждена была спешно бежать; он остался без связи со своими хозяевами. Как вы знаете, после покушения были введены усиленные меря безопасности; гвардейцы Тайной Стражи следили друг за другом. Это не позволяло выявить шпиона, но лишало его возможности действовать. Я надеялся, что его нервы сдадут, и он выдаст себя неосторожным поступком. Но он, похоже, предпочитал вовсе сидеть без связи, только бы не рисковать. Тогда мы с моей специальной командой разыграли этот спектакль с разоблачением Тагильда. Со стены столкнули пленного королевского офицера; Тагильд скрывается в одном из замков и теперь вернется в строй. Шпион, естественно, пребывал в растерянности: он ничего не знал о втором агенте; с другой стороны, возможно, ему просто не полагалось об этом знать. Действительно ли Тагильд тоже работал на короля или мы прикончили его по ошибке — вот что его интересовало. Однако вскоре он понял, что это не важно — мы радуемся раскрытию агента и вроде бы прекратили охоту. Я очень надеялся, что он попытается связаться со своими хозяевами перед Ральденской битвой. К этому времени моей спецкоманде путем выборочной слежки и тайных обысков удалось не то чтобы гарантированно, но с большой вероятностью еще сузить круг подозреваемых; я надеялся, что мы сцапаем его с поличным. Однако этому мерзавцу хватило хитрости не высовываться; впрочем, по своим служебным обязанностям он не имел доступа к штабным документам и не располагал ценной военной информацией. Однако он не мог оставаться без связи вечно; я рассудил, что, если он не пытается завербовать кого-либо изнутри — а после истории о Тагильде он должен был особенно бояться подобных попыток — то связной должен прибыть к нему снаружи. Мы установили слежку за крестьянами, привозящими продовольствие для армии; сделать это было нетрудно, ибо их повозки могут попасть в лагерь только одним путем. Парочка из этих поставщиков показалась моим людям подозрительной — они на короткое время затерялись в толпе солдат. Едва они отъехали от лагеря, их схватили. Один оказался чист: в гвардии служит его брат, он виделся с ним. У второго при обыске нашли послание от шпиона. Это было вчера вечером. Надо сказать, связной довольно долго терпел пытки, но в конце концов сознался и указал на главного шпиона. Это оказался лейтенант Тайной Стражи Ринд. Когда гвардейцы ворвались к нему — это было в час пополуночи — он даже не успел дотянуться до меча. Но, черт побери… Когда ему связали руки, он попросил разрешения помолиться. Эти благочестивые идиоты, видя, что он раздет, связан и безоружен, разрешили. Он поднес к губам свою ладанку и через несколько секунд был уже мертв. В ладанке был яд, тот самый, которым отравили Корра. Разумеется, проводившие арест солдаты уже получили по сорок плетей, но информация, которой, возможно, располагал Ринд, для нас потеряна.