Артур Дойль - Собрание сочинений. Том 4

• Название: Собрание сочинений. Том 4
• Автор: Артур Дойль
• Издательство: Правда
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1966

В четвертый том собрания сочинений вошли: социально-бытовой роман с криминально-детективным сюжетом «Торговый дом Гердлстон», а также девять рассказов из раннего творчества автора.

Роман «Торговый дом Гердлстон» — первый роман А.К.Дойля, изданный в 1890 году, — повествует о ловких дельцах и стяжателях, которые наживаются за счет «маленьких» людей, оказывающихся в их власти…

---

— Надо действовать, не теряя времени, — сказала миссис Скэлли. — Мы ведь не знаем, что у них на уме и какой они выработали план. Кто эти ваши друзья, о которых вы упомянули?

— Доктор Димсдейл. Его адрес: Филлимор-Гарденс, Кенсингтон.

— А молодой Димсдейл — это не его ли сын?

— Да, — промолвила Кэт, и щеки ее слегка порозовели.

— Так, так! — лукаво улыбнувшись, воскликнула эта славная женщина. — Теперь мне все понятно. Ну, разумеется, чему ж тут удивляться. Помнится, я что-то слышала об этом молодом человеке. И об этих Гердлстонах слыхала тоже. Это коммерсанты из Сити, их фирма ведет торговлю с Африкой. Видите, мне уже все про вас известно.

— Вы знаете Тома? — изумленно спросила Кэт.

— Пожалуй, нам сейчас лучше не заниматься Томом, — добродушно заметила миссис Скэлли. — Когда женщины пускаются в разговор такого рода, тогда прости-прощай все самые срочные дела. А я сейчас хочу думать только о делах. Прежде всего я немедленно возвращаюсь в Бедсворт и посылаю весточку в Лондон.

— Благослови вас бог! — воскликнула Кэт.

— Не на Филлимор-Гарденс. В подобных обстоятельствах молодые, горячие головы способны натворить безрассудных дел. А тут нужно действовать крайне осторожно. Я знаю в Лондоне одного господина — это именно тот человек, какой нам нужен, и он почтет за честь прийти на выручку даме, которой угрожает опасность. Господин этот — офицер в отставке, его зовут майор Клаттербек, майор Тобиас Клаттербек.

— О, я же его хорошо знаю, и о вас я слышала тоже, — улыбаясь, сказала Кэт. — Теперь, когда вы упомянули о нем, я вспомнила, где мне доводилось слышать ваше имя.

На этот раз пришлось покраснеть и миссис Скэлли.

— Ну, это не имеет значения, — сказала она. — Во всяком случае, я могу положиться на майора и знаю, что по первому моему слову он будет здесь. Я все ему опишу, а он уже сам, если найдет нужным, сообщит Димсдейлам. До свиданья, моя дорогая, и, пожалуйста, больше не унывайте. Помните, что у вас есть друзья, которые очень скоро все уладят. До встречи! — И, весело помахав Кэт на прощание рукой, добрая вдова подобрала вожжи, пробудив от сладкой дремы свою лошадку, и кабриолет покатил обратно в ту сторону, откуда прибыл.

Глава XL МАЙОР ПОЛУЧАЕТ ПИСЬМО

В четыре часа дня мистер Гердлстон появился на телеграфе в Бедсворте и отправил следующую короткую депешу «Состояние безнадежно, привези завтра доктора». Он знал, что, получив это извещение, его сын, как было условлено, тотчас прибудет на место вместе с тем головорезом, о котором шла речь во время их последнего свидания. И тогда вверенная его попечению девушка должна будет умереть — другого выхода не было. Медлить дальше Гердлстон не считал возможным. Крах фирмы мог произойти раньше, чем они завладеют деньгами, и тогда на их долю достались бы только бесплодные сожаления.

Гердлстону казалось, что он почти ничем не рискует. Кэт была лишена всяких средств общения с внешним миром, что же касается тех, кто ее окружал, то миссис Джоррокс на старости выжила из ума, Ребекка Тейлфорс зарекомендовала себя человеком глубоко преданным и надежным, а Стивенсу ничего не было известно. По всей округе уже был распущен слух о том, что в старом аббатстве находится тяжелобольная девушка. Известие о ее кончине не должно было никого удивить. Гердлстон не мог пригласить к ней кого-либо из местных эскулапов, но его изобретательный ум преодолел и это затруднение и нашел средство обвести вокруг пальца как докторов, так и судебную экспертизу. Если ему удастся осуществить свой план, думал Гердлстон, концы будут надежно спрятаны в воду, и никто не сможет его изобличить. Будь он беден, полученное им после покойной наследство могло бы возбудить подозрение, но Гердлстон правильно рассудил, что при его репутации такие соображения едва ли кому-нибудь придут в голову.

Отправив телеграмму и тем самым сделав решающий шаг, Джон Гердлстон вздохнул свободно. Он гордился своей решимостью и энергией. С видом величественным и задумчивым шагал он по улицам поселка, а сердце его ликовало, когда он вспоминал различные перипетии долгой, упорной борьбы с злополучной своей судьбой. Он перебирал в памяти все спекуляции, все займы, все уловки и хитрости, к которым приходилось прибегать фирме, чтобы уцелеть. Однако, невзирая на все опасности и трудности, торговый дом Гердлстон все так же горделиво плыл по волнам, и глава фирмы верил, что выйдет победителем из этой схватки с коварной стихией. С угрюмым торжеством Гердлстон подумал о том, что едва ли найдется в Сити хоть один еще коммерсант, который сумел бы на протяжении целого года проявлять такую выдержку, упорство и решимость.

«Опиши это кто-нибудь в романе, — думал он, — никто бы, вероятно, не поверил. Да и я разве мог бы это совершить своими слабыми силами, не будь мне поддержки свыше».

Этот человек даже не почувствовал, сколь кощунственны были его мысли. Он так же глубоко верил в свою правоту, как те религиозные фанатики, которые на протяжении всей истории человечества разрушали, грабили, жгли, творили самые греховные дела во имя бога всемогущего и всемилостивейшего и во славу его.

На обратном пути ему повстречался запряженный пони кабриолет, стремительно катившийся в сторону Бедсворта. Лошадкой правила миловидная дама средних лет; рядом с дамой сидел мальчик-слуга. Дорога здесь была неширока, а пешеходная тропа и вовсе отсутствовала, и когда кабриолет подкатил ближе, Гердлстону невольно бросилось в глаза хмурое и негодующее выражение лица дамы, чрезвычайно не вязавшееся со всем ее обликом. Меж бровями у нее залегла суровая складка, а на губах играла довольно-таки угрюмая улыбка. Гердлстон отступил в сторону, пропуская экипаж, но дама, резко дернув правую вожжу, так круто повернула кабриолет, что его колеса едва не отдавили Гердлстону пальцы на ногах. В испуге он отскочил назад и прижался к живой изгороди, а, поглядев на свои светло-серые брюки, увидел, что они забрызганы грязью. Но больше всего расстроило и озадачило его то, как весело, от всей души, расхохотались миловидная дама и мальчик-слуга, когда они покатили в своем кабриолете дальше. И, шагая по дороге, коммерсант не мог надивиться душевной черствости и злобе человеческой натуры, столь глубоко погрязшей в грехе. А добрая миссис Скэлли и не подозревала о том, насколько безотлагательным было дело, за которое она взялась. Если бы она могла видеть только что отправленную Гердлстоном телеграмму, быть может, ей удалось бы прочесть в ней что-то между строк, и тогда, действуя более быстро и решительно, она могла бы помешать совершиться ужасному преступлению. Но сия достойная особа при всей симпатии, которую пробудила в ней Кэт, отнеслась к ее рассказу с некоторым недоверием. Ей показалось совершенно невероятным и невозможным, чтобы в девятнадцатом столетии, в христианской Англии могло произойти нечто подобное — сознательное, тщательно подготовленное убийство. Теоретически мы все допускаем, что такие вещи все еще случаются на белом свете, но поверить, что они могут произойти с кем-либо из нас или почти на наших глазах, нам крайне трудно. И миссис Скэлли не придала особого значения опасениям Кэт за свою жизнь, решив, что у девушки просто разыгралось воображение. Однако вместе с тем она сочла совершенно возмутительным и чудовищным, что молодую девушку держат взаперти, лишив ее всякой связи с внешним миром, да еще в таком мрачном и уединенном месте, как это старое аббатство. Именно это соображение — ни о чем более страшном добрая миссис Скэлли и не помышляла — исказило таким негодованием ее миловидные черты и заставило ее обратиться к друзьям Кэт с целью обуздать жестокосердного опекуна.

Сначала миссис Скэлли решила было отправить в Лондон телеграмму, но, приехав в Бедсворт, после некоторого размышления пришла к выводу, что в телеграмме будет крайне трудно объяснить все. А если сейчас отправить майору письмо, подумала она, он получит его в субботу с утренней почтой. Освобождение Кэт задержится из-за этого всего на несколько часов, что не может иметь особого значения для девушки. Она напишет майору, объяснит ему все обстоятельства дела и предоставит ему решить самому, как лучше действовать.

Миссис Лавинию Скэлли хорошо знали на почте в Бедсворте и тотчас снабдили бумагой и чернилами. И через пятнадцать минут было написано, положено в конверт, запечатано и отправлено в Лондон следующее послание:

«Мой милый Тоби,

Боюсь, что эти дни искуса кажутся вам слишком тягостными. Что поделывает сейчас мой бедный мальчик? Ни сыграть партию в бильярд, ни сразиться в картишки, ни побиться об заклад. Как же ухитряется он коротать свои дни? Курит, надо полагать, поглядывает в окно и изливается в жалобах мистеру фон Баумсеру. Вы еще не раскаялись в том, что свели кое-какие знакомства на втором этаже пансиона Моррисон? Ах бедный Тоби!